Князь в самом деле замышлял что-то странное: поутру он, действительно, еще часов в шесть вышел
из дому на прогулку, выкупался сначала в пруде, пошел потом по дороге к Марьиной роще, к Бутыркам и, наконец, дошел до парка; здесь он, заметно утомившись, сел на лавочку под деревья, закрыв даже глаза, и просидел в таком положении, по крайней мере, часа два.
Неточные совпадения
Ранним утром выступил он в поход и дал делу такой вид, как будто совершает простой военный променад. [Промена́д (франц.) —
прогулка.] Утро было ясное, свежее, чуть-чуть морозное (дело происходило в половине сентября). Солнце играло
на касках и ружьях солдат; крыши
домов и улицы были подернуты легким слоем инея; везде топились печи и
из окон каждого
дома виднелось веселое пламя.
Райский почти обрадовался этому ответу. У него отлегло от сердца, и он
на другой день, то есть в пятницу после обеда, легко и весело выпрыгнул
из кареты губернатора, когда они въехали в слободу близ Малиновки, и поблагодарил его превосходительство за удовольствие приятной
прогулки. Он, с дорожным своим мешком, быстро пробежал ворота и явился в
дом.
Кругом всего
дома был сделан
из дикого камня тротуар, который в продолжение всей зимы расчищался от снега и засыпался песком в тех видах, что за неимением в городе приличного места для зимних
прогулок генеральша с дочерью гуляла
на нем между двумя и четырьмя часами.
Теперь, во время
прогулок по городу, он готов был целые часы стоять против строящегося
дома, наблюдая, как
из малого растет к небу огромное; ноздри его дрожали, внюхиваясь в пыль кирпича и запах кипящей извести, глаза становились сонными, покрывались пленкой напряженной вдумчивости, и, когда ему говорили, что неприлично стоять
на улице, он не слышал.
«Что за чудак!» — подумал господин в бекеше. Потом, как следует подивившись и вышед наконец
из остолбенелого состояния, он вспомнил про свое и начал прохаживаться взад и вперед, пристально глядя
на ворота одного бесконечно-этажного
дома. Начинал падать туман, и молодой человек несколько обрадовался, ибо
прогулка его при тумане была незаметнее, хотя, впрочем, только какой-нибудь безнадежно весь день простоявший извозчик мог заметить ее.
Эти слова яркими и крупными буквами были начертаны
на большой вывеске, прибитой над пятью окнами первого этажа одного
из больших
домов,
на одной
из бойких, промышленных улиц, и эти-то самые слова случайно во время
прогулки попались
на глаза Татьяне Николаевне Стрешневой.
В первый же день, как Володя съехал
на берег и после
прогулки по городу зашел в так называемый «устричный салон», то есть маленький ресторан, где специально ели устрицы и пили пиво, разносимое молодой чешкой, — почти вся прислуга и в отелях и частных
домах была в то время
из представителей славянского племени (чехов) и чернокожих — и среди ряда стульев у столиков сел вместе с доктором за один столик, Володя просто-таки ошалел в первое мгновение, когда, опершись
на спинку своего стула, увидал по бокам своей головы две широкие грязные подошвы сапог.
Недели две спустя после описанного нами бала, во время утренней
прогулки в обширном саду, окружавшем
дом Хвостовых, Хрущев направился к калитке, выходившей в один
из бесчисленных переулков, пересекающих Сивцев Вражек; вдруг глаза его остановились
на предмете, лежавшем
на траве, которая сохраняла еще капли утренней росы.