— Себя, конечно. Себя, по завету древних мудрецов, — отвечал Макаров. — Что значит —
изучать народ? Песни записывать? Девки поют постыднейшую ерунду. Старики вспоминают какие-то панихиды. Нет, брат, и без песен не весело, — заключал он и, разглаживая пальцами измятую папиросу, которая казалась набитой пылью, продолжал...
Неточные совпадения
Для того же, чтобы теоретически разъяснить всё дело и окончить сочинение, которое, сообразно мечтаниям Левина, должно было не только произвести переворот в политической экономии, но совершенно уничтожить эту науку и положить начало новой науке — об отношениях
народа к земле, нужно было только съездить за границу и
изучить на месте всё, что там было сделано в этом направлении и найти убедительные доказательства, что всё то, что там сделано, — не то, что нужно.
Пожалуй, кому охота,
изучай по вечерам внутреннюю сторону
народа — нравы; но для этого надо слиться и с домашнею жизнью англичан, а это нелегко.
Медицина не в силах задержать рокового вымирания, но, быть может, врачам удастся
изучить условия, при которых наше вмешательство в жизнь этого
народа могло бы принести ему наименее вреда.
Старик поводил усами и хохотал, рассказывая с чисто хохляцким юмором соответствующий случай. Юноши краснели, но в свою очередь не оставались в долгу. «Если они не знают Нечипора и Хведька из такой-то деревни, зато они
изучают весь
народ в его общих проявлениях; они смотрят с высшей точки зрения, при которой только и возможны выводы и широкие обобщения. Они обнимают одним взглядом далекие перспективы, тогда как старые и заматерелые в рутине практики из-за деревьев не видят всего леса».
Преподавая вам сведения о науках, не оставил я ознакомить вас с различными
народами,
изучив вас языкам иностранным.
Я, который
изучил мою бедную Россию как два мои пальца, а русскому
народу отдал всю мою жизнь, я могу вас заверить, что он русского
народа не знает, и вдобавок…
— Я тоже совсем не знаю русского
народа и… вовсе нет времени
изучать! — отрезал опять инженер и опять круто повернулся на диване. Степан Трофимович осекся на половине речи.
«Собираться стадами в 400 тысяч человек, ходить без отдыха день и ночь, ни о чем не думая, ничего не
изучая, ничему не учась, ничего не читая, никому не принося пользы, валяясь в нечистотах, ночуя в грязи, живя как скот, в постоянном одурении, грабя города, сжигая деревни, разоряя
народы, потом, встречаясь с такими же скоплениями человеческого мяса, наброситься на него, пролить реки крови, устлать поля размозженными, смешанными с грязью и кровяной землей телами, лишиться рук, ног, с размозженной головой и без всякой пользы для кого бы то ни было издохнуть где-нибудь на меже, в то время как ваши старики родители, ваша жена и ваши дети умирают с голоду — это называется не впадать в самый грубый материализм.
Наивность простого человека погибает, как скоро касается до него цивилизация; народные песни исчезают, когда обращают на них внимание, начинают собирать их; живописный костюм полудиких
народов перестает им нравиться, когда они видят кокетливый фрак живописца, пришедшего
изучать их; если цивилизация, прельстившись живописным нарядом, хочет сохранить его, он уже обратился в маску, и
народ покидает его.
— У него, верно, тут землянка где-нибудь, — сказал старший. — Смотри, входя, не забудь перекреститься, а то выгонит, пожалуй. С этим
народом надо уметь ладить:
народ нужный; уж я немножко успел
изучить их!
Он отлично
изучил трактирную жизнь, до мелочей присмотрелся к
народу, толкущемуся там беспрерывно, прислушался к перебранке лакеев в засаленных фраках, проворно снующих между столами, до тошноты пригляделся к шалопаям-завсегдатаям; все это достаточно прискучило ему.
Прежде чем отречься от церкви и единения с
народом, которое мне было невыразимо дорого, я, по некоторым признакам усумнившись в правоте церкви, посвятил несколько лет на то, чтобы исследовать теоретически и практически учение церкви: теоретически — я перечитал всё, что мог, об учении церкви,
изучил и критически разобрал догматическое богословие; практически же — строго следовал, в продолжение более года, всем предписаниям церкви, соблюдая все посты и посещая все церковные службы.
Впрочем, тем, к сожалению, немногим специалистам, которые знают русский
народ и,
изучив его в книгах, видали и лицом к лицу раскольников, может быть, еще рано подвергать раскол анализу.
Казалось бы, что отвергнув верования древних о подчинении людей Божеству и об определенной цели, к которой ведутся
народы, новая наука должна бы была
изучать не проявления власти, а причины, образующие ее. Но она не сделала этого. Отвергнув в теории воззрения прежних историков, она следует им на практике.