Маленький, худенький, желчного вида человечек с козлиной бородкой ждал их уже в зале, просторной, почти пустой комнате с деревянными скамейками вдоль стен, с портретом Государя Императора на стене и с целым рядом поясных фотографий учредителей и попечителей приюта. В одном углу залы стоит большой образ с теплющейся перед ним лампадой,
изображение Христа Спасителя, благословляющего детей. В другом небольшое пианино.
Императрица-мать поцеловала
изображение Христа и тогда только пролила несколько слез, но через минуту разразилась рыданиями. Вот как описывает эту трогательную сцену тяжелого горя августейшей семьи один из ее очевидцев, наш известный поэт Жуковский, бывший тогда наставником великого князя Александра Николаевича.
Ну, мы этого пропустим; он нас, кажется, не совсем удовлетворяет, хотя я знаю одного большого сановника, который мне говорил, что он удачнее этого
изображения Христа представить себе не может.
Неточные совпадения
Иисус
Христос, в фиолетовой бархатной рясе, несущий крест, с терновым венком на голове, Божия Матерь с Младенцем — все эти
изображения сделаны из воска, иные, кажется, из дерева.
Никому в голову не приходило того, что золоченый крест с эмалевыми медальончиками на концах, который вынес священник и давал целовать людям, был не что иное, как
изображение той виселицы, на которой был казнен
Христос именно за то, что он запретил то самое, что теперь его именем совершалось здесь.
Потом внушается воспитываемому, что при виде всякой церкви и иконы надо делать опять то же, т. е. креститься; потом внушается, что в праздники (праздники — это дни, в которые
Христос родился, хотя никто не знает, когда это было, дни, в которые он обрезался, в которые умерла богородица, в которые принесен крест, в которые внесена икона, в которые юродивый видел видение и т. п.), в праздники надо одеться в лучшие одежды и идти в церковь и покупать и ставить там свечи перед
изображениями святых, подавать записочки и поминания и хлебцы, для вырезывания в них треугольников, и потом молиться много раз за здоровье и благоденствие царя и архиереев и за себя и за свои дела и потом целовать крест и руку у священника.
Стенная живопись, с подписями внизу на славянском языке, представляла, для Бегушева по крайней мере, довольно непонятные
изображения: он только и узнал между ними длинную и совершенно белую фигуру воскресающего Лазаря [Воскресающий Лазарь — персонаж евангельской легенды, в которой рассказывается о смерти Лазаря и о воскрешении его
Христом.].
В искуплении таинственно восстановлена истинная брачность жизни, — недаром первое чудо, столь таинственное и трепетное, сотворено было на браке в Кане Галилейской; искуплен не только ветхий Адам, но и ветхая Ева, Адам и Ева, как супружеская чета, повинная в общем грехопадении, растлении брака [Мысль об искуплении Евы вместе с Адамом с особенной ясностью выступает в иконографическом
изображении Воскресения
Христова и Его сошествия во ад, где Спасителя встречают, приемля радостную весть искупления, Адам вместе с Евой; та же мысль находит многоразличное подтверждение и в православной литургике.].
Из того
изображения Страшного суда, которое дается в Евангелии (Мф. 25:31–46), явствует, что все человечество будет судимо по некоторой имманентной норме человечности, которая вместе с тем окажется и мерой
Христовой.
На одних
изображениях лицо светится божественною, чистою и великою скорбью — она так нам знакома по лицу
Христа.
Лариса стала быстро ходить взад и вперед по комнате и часто взглядывала на
изображение распинаемого на Голгофе
Христа.
— Распространенная картина; мне доводилось ее часто видеть, по преимуществу у дам. Посмотрим далее. Опять великий мастер.
Христа целует здесь Иуда. Как кажется вам здесь господень лик? Какая сдержанность и доброта! Не правда ли? Прекрасное
изображение!
И вот, в эту же меру, в какую, по-моему, проще и удачнее наше народное искусство поняло внешние черты
Христова изображения, и народный дух наш, может быть, ближе к истине постиг и внутренние черты его характера.