Неточные совпадения
Но с приездом отца для Кити
изменился весь тот
мир,
в котором она жила.
Какие б чувства ни таились
Тогда во мне — теперь их нет:
Они прошли иль
изменились…
Мир вам, тревоги прошлых лет!
В ту пору мне казались нужны
Пустыни, волн края жемчужны,
И моря шум, и груды скал,
И гордой девы идеал,
И безыменные страданья…
Другие дни, другие сны;
Смирились вы, моей весны
Высокопарные мечтанья,
И
в поэтический бокал
Воды я много подмешал.
Мысли этого порядка развивались с приятной легкостью, как бы самосильно. Память услужливо подсказывала десятки афоризмов: «Истинная свобода — это свобода отбора впечатлений». «
В мире, где все непрерывно
изменяется, стремление к выводам — глупо». «Многие стремятся к познанию истины, но — кто достиг ее, не искажая действительности?»
О будущей жизни он тоже никогда не думал,
в глубине души нося то унаследованное им от предков твердое, спокойное убеждение, общее всем земледельцам, что как
в мире животных и растений ничто не кончается, а постоянно переделывается от одной формы
в другую — навоз
в зерно, зерно
в курицу, головастик
в лягушку, червяк
в бабочку, желудь
в дуб, так и человек не уничтожается, но только
изменяется.
Все
изменилось вокруг
в мире, и нужны уже новые реакции живого духа на все совершающееся.
Пусть умственно сравнивают Христа с Буддой, Сократом или Магометом, все же
в глубине чувствуют, что это не то, что с пришествием Христа
изменился космический состав
мира, что вошла
в мир сила не от
мира сего, что трансцендентное стало имманентным.
В самой природе
мира что-то
изменилось после аскетического подвига восточной христианской мистики;
мир подготовился к вселенскому пути воскресения.
И песня моря дрогнула и
изменилась, и волны разрезаны и сбиты, и кто-то
в глубине со страхом прислушивается к этому ходу непонятного чудовища из другого, непонятного
мира.
— Gloria, madonna, gloria! [Слава, мадонна, слава! (Итал.).] — тысячью грудей грянула черная толпа, и —
мир изменился: всюду
в окнах вспыхнули огни,
в воздухе простерлись руки с факелами
в них, всюду летели золотые искры, горело зеленое, красное, фиолетовое, плавали голуби над головами людей, все лица смотрели вверх, радостно крича...
Их жизнь течет так ровно и мирно, никакие интересы
мира их не тревожат, потому что не доходят до них; царства могут рушиться, новые страны открываться, лицо земли может
изменяться, как ему угодно,
мир может начать новую жизнь на новых началах, — обитатели городка Калинова будут себе существовать по-прежнему
в полнейшем неведении об остальном
мире.
Века протекали — все к счастью стремилось,
Все
в мире по нескольку раз
изменилось,
Одну только Бог изменить забывал
Суровую долю крестьянки.
И все мы согласны, что тип измельчал
Красивой и мощной славянки.
Благодаря всему этому княгиня Варвара Никаноровна не успела оглянуться, как опять очутилась
в свете. Свет, однако, как и можно было ожидать, бабушке не показался: с тех пор как она его оставила, свет успел несколько
измениться, и, вероятно, не совсем к лучшему. По крайней мере так казалось Варваре Никаноровне. Княгине, разумеется, прежде всего не нравилось, что люди из общества ревниво особились от всего остального
мира и старались как можно менее походить на русских.
Образ правления
в Горюхине несколько раз
изменялся. Оно попеременно находилось под властию старшин, выбранных
миром, приказчиков, назначенных помещиком, и наконец непосредственно под рукою самих помещиков. Выгоды и невыгоды сих различных образов правления будут развиты мною
в течение моего повествования.
Прикажешь ли пустить его?» Игумен молчал, черты его
изменялись, теряли свою торжественность и превращались
в холодное, недоверчивое и строгое выражение, с которым он смотрел на несовершенный
мир; но душа его отстала — она еще не пришла
в обыкновенное положение.
Насколько
в хозяйстве и через хозяйство (понятое
в широком смысле) творится история, постольку
в нем и через него создается историческое тело человечества, которому надлежит «
измениться»
в воскресении, причем этим потенциальным телом для человека является весь
мир.
С Варенькою она помирилась. «Но для Кити
изменился весь тот
мир,
в котором она жила. Она не отреклась от всего того, что узнала, но поняла, что она себя обманывала, думая, что может быть тем, чем хотела быть. Она как будто очнулась… и ей поскорее захотелось на свежий воздух».
О будущей жизни он тоже никогда не думал,
в глубине души неся то унаследованное им от предков твердое, спокойное убеждение, общее всем земледельцам, что, как
в мире животных и растений ничто не кончается, а постоянно переделывается от одной формы
в другую, — навоз
в зерно, зерно
в курицу, головастик
в лягушку, желудь
в дуб, — так и человек не уничтожается, но только
изменяется.
Старый князь Болконский сообщает дочери известие о гибели Андрея
в аустерлицкой битве. «Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее
изменилось, и что-то просияло
в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого
мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была
в ней».
Когда мы подходили к реке Адими, солнце только что скрылось за горизонтом. Лесистые горы, мысы, расположенные один за другим, словно кулисы
в театре, и величаво спокойный океан озарились розовым сиянием, отраженным от неба. Все как-то
изменилось. Точно это был другой
мир — угасающий,
мир безмолвия и тишины.
Дни счастливы миновались,
Дни прелестнейшей мечты,
В кои чувства услаждались,
Как меня любила ты.
Как ты радостно ходила
В том, что я тебя любил!
«Дорогой, — мне говорила, —
Ты по смерть мне будешь мил.
Прежде
мир весь
изменятся,
Чем любовница твоя,
Прежде солнца свет затмится,
Чем тебя забуду я...
Глядя на свое прошедшее
в этой жизни, он видит, по памятному ему ряду своих сознаний, что отношение его к
миру изменялось, подчинение закону разума увеличивалось, и увеличивалась не переставая сила и область любви, давая ему всё большее и большее благо независимо, а иногда прямо обратно пропорционально умалению существования личности.
В христианском
мире это
изменилось, но традиционная христианская духовность противополагает себя жизни
мира.
Везде —
в призывных речах, на плакатах,
в газетных статьях — показывалось и доказывалось, что самая суть работы теперь
в корень
изменилась: работать нужно не для того, чтобы иметь пропитание и одежду, не для того даже, чтобы дать рынку нужные товары; а главное тут — перед рабочим классом стоит великая до головокружения задача перестроить весь
мир на новый манер, и для этого ничего не должно жалеть и никого не должно щадить.
Призванный философ не согласится понизить качество своего дела
в мире — он ждет, чтобы до больших высот дошел уровень духовной общности и чтобы
в соответствии с этим
изменился критерий общеобязательности.
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее
изменилось, и что-то просияло
в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого
мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была
в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
В мире «все причинно, последовательно и условно», и потому
в цепи могут
изменяться фасоны звеньев, но тем не менее все-таки звено за звено держится и одно к другому непременно находится
в соотношении.
В наше время не может не быть ясно для всех мыслящих людей то, что жизнь людей, — не одних русских людей, но всех народов христианского
мира, с своей, всё увеличивающейся нуждой бедных и роскошью богатых, с своей борьбой всех против всех, революционеров против правительств, правительств против революционеров, порабощенных народностей против поработителей, борьбы государств между собою, запада с востоком, с своими всё растущими и поглощающими силы народа вооружениями, своей утонченностью и развращенностью, — что жизнь такая не может продолжаться, что жизнь христианских народов, если она не
изменится, неизбежно будет становиться всё бедственнее и бедственнее.