Конечно, свидетели и современники старых порядков могут, до известной степени, и в одном упразднении форм усматривать существенный прогресс, но молодые поколения, видя, что исконные жизненные основы стоят по-прежнему незыблемо, нелегко примиряются с одним
изменением форм и обнаруживают нетерпение, которое получает тем более мучительный характер, что в него уже в значительной мере входит элемент сознательности…
Я отдавал себе вполне ясный отчет в фактической стороне этих сновидений: в какой форме они зародились, как потом перешли через целую свиту лиц, городов, местностей (Иван Тимофеич, Балалайкин, Очищенный, Корчева, Самарканд и т. д.), но какую связь имели эти
изменения форм с моим внутренним существом, с моим сознанием — этого я никак проследить не мог.
Его магистерская диссертация, защищенная до моего приезда в Дерпт, называлась:"О расселении болгар", а докторская, которую он защищал при мне, уже в конце 50-х годов, написанная также по-латыни (тогда это еще требовалось от словесника), носила такое трудно переваримое заглавие:"Об
изменении формы управления в провинциях восточной империи".
Отуманенные французскими идеями и ходившими в то время на западе десятками, одна другой несуразнее, политическими теориями, сами лично они добивались
изменения формы правления, хорошо зная всю суть причин наступившего междуцарствия — этой, повторяем, неслыханной в истории государств борьбы из-за отречения от власти, между двумя рыцарями без страха и упрека, стоявшими около опустелого трона.
Людям кажется, что если изменение сознания влияет на
изменение форм жизни, то должно быть и обратное, и, так как направлять деятельность на внешние изменения и приятнее (последствия деятельности виднее) и легче, то они всегда предпочитают направлять свои силы не на изменение сознания, а на изменение форм, и потому большей частью заняты не сущностью дела, а только подобием его.
Неточные совпадения
Это-то и происходит в деле перехода человечества от одного возраста к другому, которое мы переживаем теперь. Человечество выросло из своего общественного, государственного возраста и вступило в новый. Оно знает то учение, которое должно быть положено в основу жизни этого нового возраста, но по инерции продолжает держаться прежних
форм жизни. Из этого несоответствия жизнепонимания с практикой жизни вытекает ряд противоречий и страданий, отравляющих нашу жизнь и требующих ее
изменения.
Но так бы это было, если бы не было метафизики лицемерия, которая говорит, что с религиозной точки зрения владение или невладение землей — безразлично для спасения, а с научной точки зрения — то, что отказ от владения землей был бы бесполезным личным усилием и что содействие благу людей совершается не этим путем, а постепенным
изменением внешних
форм.
И освобождение это совершается не посредством борьбы, не разрушением существующих
форм жизни, а только
изменением понимания жизни.
Этот последний взгляд, разделяемый многими, происходит, конечно, оттого, что у нас часто обращают внимание преимущественно на внешние
формы жизни и управления, в которых Петр действительно произвел резкое
изменение.
Это есть радикальное
изменение направления сознания, освобождение от иллюзий сознания, принявших
форму объективных реальностей.
Явление это было самое естественное, но увлечение это должно было пройти, и искусство должно было найти, как оно и начинает находить теперь, свою новую
форму, соответствующую совершившемуся
изменению понимания христианства.
Внешняя суетливая, бесполезная деятельность, состоящая в установлении и применении внешних
форм жизни, скрывает от людей ту существенную внутреннюю деятельность
изменения сознания, которая одна может улучшить их жизнь.
Людям кажется, что положение их улучшается вследствие
изменения внешних
форм жизни, а между тем
изменение внешних
форм есть всегда только последствие
изменения сознания, и только в той мере улучшается жизнь, в которой это
изменение основано на
изменении сознания.
Исповедание христианства в его истинном значении, включающем непротивление злу насилием, освобождает людей от всякой внешней власти. Но оно не только освобождает их от внешней власти, оно вместе с тем дает им возможность достижения того улучшения жизни, которого они тщетно ищут через
изменение внешних
форм жизни.