Неточные совпадения
Строился новый город на новом
месте, но одновременно с ним выползало на свет что-то иное, чему еще не было в то время придумано названия и что лишь в позднейшее время сделалось
известным под довольно определенным названием"дурных страстей"и"неблагонадежных элементов". Неправильно было бы, впрочем, полагать, что это"иное"появилось тогда в первый раз; нет, оно уже имело свою историю…
Левин читал Катавасову некоторые
места из своего сочинения, и они понравились ему. Вчера, встретив Левина на публичной лекции, Катавасов сказал ему, что
известный Метров, которого статья так понравилась Левину, находится в Москве и очень заинтересован тем, что ему сказал Катавасов о работе Левина, и что Метров будет у него завтра в одиннадцать часов и очень рад познакомиться с ним.
Как и во всех
местах, где собираются люди, так и на маленьких немецких водах, куда приехали Щербацкие, совершилась обычная как бы кристаллизация общества, определяющая каждому его члену определенное и неизменное
место. Как определенно и неизменно частица воды на холоде получает
известную форму снежного кристалла, так точно каждое новое лицо, приезжавшее на воды, тотчас же устанавливалось в свойственное ему
место.
В продолжение этого времени он имел удовольствие испытать приятные минуты,
известные всякому путешественнику, когда в чемодане все уложено и в комнате валяются только веревочки, бумажки да разный сор, когда человек не принадлежит ни к дороге, ни к сиденью на
месте, видит из окна проходящих плетущихся людей, толкующих об своих гривнах и с каким-то глупым любопытством поднимающих глаза, чтобы, взглянув на него, опять продолжать свою дорогу, что еще более растравляет нерасположение духа бедного неедущего путешественника.
Действительно, все было приготовлено на славу: стол был накрыт даже довольно чисто, посуда, вилки, ножи, рюмки, стаканы, чашки, все это, конечно, было сборное, разнофасонное и разнокалиберное, от разных жильцов, но все было к
известному часу на своем
месте, и Амалия Ивановна, чувствуя, что отлично исполнила дело, встретила возвратившихся даже с некоторою гордостию, вся разодетая, в чепце с новыми траурными лентами и в черном платье.
А Заметов, оставшись один, сидел еще долго на том же
месте, в раздумье. Раскольников невзначай перевернул все его мысли, насчет
известного пункта, и окончательно установил его мнение.
Облако непроницаемости слетело с нее. Взгляд ее был говорящ и понятен. Она как будто нарочно открыла
известную страницу книги и позволила прочесть заветное
место.
Все это
место напоминало мне наши старые и
известные европейские сады.
Город посредством водопроводов снабжается отличной водой из горных ключей. За это платится жителями
известная подать, как, впрочем, за все удобства жизни. Англичане ввели свою систему сборов, о чем также будет сказано в своем
месте.
— Лоскутов? Гм. По-моему, это — человек, который родился не в свое время. Да… Ему негде развернуться, вот он и зарылся в книги с головой. А между тем в другом
месте и при других условиях он мог бы быть крупным деятелем… В нем есть эта цельность натуры,
известный фанатизм — словом, за такими людьми идут в огонь и в воду.
Тут он выбрал
место и, кажется, то самое, где, по преданию, ему
известному, Лизавета Смердящая перелезла когда-то забор.
Алексей Федорович Карамазов был третьим сыном помещика нашего уезда Федора Павловича Карамазова, столь
известного в свое время (да и теперь еще у нас припоминаемого) по трагической и темной кончине своей, приключившейся ровно тринадцать лет назад и о которой сообщу в своем
месте.
Истоки реки Тютихе представляют собой 2 ручья. По меньшему, текущему с юга, можно выйти на реку Ното, а по большому, текущему с северо-запада, — на Иман. У
места слияния их высота над уровнем моря равняется 651 м. Мы выбрали последний путь, как наименее
известный.
С репутациею такого солидного и оборотливого человека, с чином своим и своею
известною в тех
местах фамилиею, он мог теперь выбирать какую ему угодно невесту из купеческих дочерей в двух губерниях, в которых шли его торговые дела, и выбрал очень основательно, — с полумиллионом (все на ассигнации) приданого.
Они привыкли играть вперед подтасованными идеями, ходить в
известном наряде, по торной дороге к знакомым
местам.
Наконец в газетах появился
известный рескрипт генерал-губернатору Западного края. Полковник Гуслицын прислал Пустотелову номер «Московских ведомостей», в котором был напечатан рескрипт, так что, по-настоящему, не оставалось и
места для каких бы то ни было сомнений.
К
известному часу подъезжали к «Голубятне» богатые купцы, но всегда на извозчиках, а не на своих рысаках, для конспирации, поднимались на второй этаж, проходили мимо ряда закрытых кабинетов за буфет, а оттуда по внутренней лестнице пробирались в отгороженное помещение и занимали
места вокруг арены.
В екатерининские времена на этом
месте стоял дом, в котором помещалась типография Н. И. Новикова, где он печатал свои издания. Дом этот был сломан тогда же, а потом, в первой половине прошлого столетия, был выстроен новый, который принадлежал генералу Шилову,
известному богачу, имевшему в столице силу, человеку, весьма оригинальному: он не брал со своих жильцов плату за квартиру, разрешал селиться по сколько угодно человек в квартире, и никакой не только прописки, но и записей жильцов не велось…
И вот в этот тихий вечер мне вдруг почуялось, что где-то высоко, в ночном сумраке, над нашим двором, над городом и дальше, над деревнями и над всем доступным воображению миром нависла невидимо какая-то огромная ноша и глухо гремит, и вздрагивает, и поворачивается, грозя обрушиться… Кто-то сильный держит ее и управляет ею и хочет поставить на
место. Удастся ли? Сдержит ли? Подымет ли, поставит?.. Или неведомое «щось буде» с громом обрушится на весь этот
известный мне мир?..
Это было что-то вроде обета. Я обозревал весь
известный мне мирок. Он был невелик, и мне было не трудно распределить в нем истину и заблуждение. Вера — это разумное, спокойное настроение отца. Неверие или смешно, как у капитана, или сухо и неприятно, как у молодого медика. О сомнении, которое остановить труднее, чем было Иисусу Навину остановить движение миров, — я не имел тогда ни малейшего понятия. В моем мирке оно не занимало никакого
места.
Но, несмотря на всю глубину падения, у Полуянова все-таки оставалось имя,
известное имя, черт возьми. Конечно, в
местах не столь отдаленных его не знали, но, когда он по пути завернул на винокуренный завод Прохорова и К o, получилось совсем другое. Даже «пятачок», как называли Прохорова, расчувствовался...
Николаевск был основан не так давно, в 1850 г.,
известным Геннадием Невельским, и это едва ли не единственное светлое
место в истории города.
В
местах привольных, то есть по хорошим рекам с большими камышистыми озерами, и в это время года найти порядочные станицы гусей холостых: они обыкновенно на одном озере днюют, а на другом ночуют. Опытный охотник все это знает, или должен знать, и всегда может подкрасться к ним, плавающим на воде, щиплющим зеленую травку на лугу, усевшимся на ночлег вдоль берега, или подстеречь их на перелете с одного озера на другое в
известные часы дня.
Вот все породы куликов, мне
известных, кроме кроншнепов и вальдшнепов, которые займут свои почетные
места в отделах степной и лесной дичи.
Этот лет по одним и тем же
местам называется охотниками «тяга»] издавая
известные звуки, похожие на хрюканье или хрипенье, часто вскакивая с большим шумом из-под ног крестьянина, приезжающего в лес за дровами, также был им замечен по своей величине и отличному от других птиц красноватому цвету и получил верное название.
Выбирают привольное
место, не слишком в дальнем расстоянии от воды и леса, с изобильными пастбищами для скота, ставят войлочные свои шатры, вообще
известные под именем калмыцких кибиток, строят плетневые шалаши и водворяются в них.
Присутствие родников в озерах доказывается и тем, что в некоторых
местах и на
известной глубине вода в них бывает гораздо холоднее.
Между тем как в кибитке моей лошадей переменяли, я захотел посетить высокую гору, близ Бронниц находящуюся, на которой, сказывают, в древние времена до пришествия, думаю, славян, стоял храм, славившийся тогда издаваемыми в оном прорицаниями, для слышания коих многие северные владельцы прихаживали. На том
месте, повествуют, где ныне стоит село Бронницы, стоял
известный в северной древней истории город Холмоград. Ныне же на
месте славного древнего капища построена малая церковь.
— О, — сказал я, — нечего и видеть; дело
известное; вы, должно быть, потеряли
место и приехали объясняться и опять искать
места?
Лизавета Прокофьевна чуть было не прогнала ее на
место, но в ту самую минуту, как только было Аглая начала декламировать
известную балладу, два новые гостя, громко говоря, вступили с улицы на террасу.
Всех баб Артем набрал до десятка и повел их через Самосадку к
месту крушения коломенок, под боец Горюн. От Самосадки нужно было пройти тропами верст пятьдесят, и в проводники Артем взял Мосея Мухина, который сейчас на пристани болтался без дела, — страдовал в горах брат Егор, куренные дрова только еще рубили, и жигаль Мосей отдыхал. Его страда была осенью, когда складывали кучонки и жгли уголь.
Места Мосей знал по всей Каменке верст на двести и повел «сушилок» никому не
известными тропами.
Остальные лица старого и нового нашего поколения все на прежних
местах. Указал тебе на все изменения,
известные мне по сегодняшнее число.
Все 30 воспитанников собрались. Приехал министр, все осмотрел, делал нам репетицию церемониала в полной форме, то есть вводили нас
известным порядком в залу, ставили куда следует по, списку, вызывали и учили кланяться по направлению к
месту, где будут сидеть император и высочайшая фамилия. При этом неизбежно были презабавные сцены неловкости и ребяческой наивности.
Все наши по просьбам родных помещены, куда там просили, кроме Трубецких, Юшневских и Артамона. Они остались на
местах известного тебе первого расписания. Не понимаю, что это значит, вероятно, с почтою будет разрешение. Если Барятинского можно было поместить в Тобольск, почему же не быть там Трубецким?! В Красноярск Давыдов и Спиридов: следовательно, нет затруднения насчет губернских городов.
В ряду московских особенностей не последнее
место должны занимать пустые домы. Такие домы еще в наше время изредка встречаются в некоторых старых губернских городах. В Петербурге таких домов вовсе не видно, но в Москве они есть, и их хорошо знают многие, а осебенно люди
известного закала.
Юстин Помада так и подпрыгнул. Не столько его обрадовало
место, сколько нечаянность этого предложения, в которой он видел давно ожидаемую им заботливость судьбы.
Место было точно хорошее: Помаде давали триста рублей, помещение, прислугу и все содержание у помещицы, вдовы камергера, Меревой. Он мигом собрался и «пошил» себе «цивильный» сюртук, «брюндели», пальто и отправился, как говорят в Харькове, в «Россию», в
известное нам село Мерево.
И при этом он делал вид, что млеет от собственного пения, зажмуривал глаза, в страстных
местах потрясал головою или во время пауз, оторвав правую руку от струн, вдруг на секунду окаменевал и вонзался в глаза Любки томными, влажными, бараньими глазами. Он знал бесконечное множество романсов, песенок и старинных шутливых штучек. Больше всего нравились Любке всем
известные армянские куплеты про Карапета...
Живин в такой пришел экстаз, что, встав с своего
места, начал петь одну
известную студенческую переделку.
Бездарнее и отвратительнее сыграть эту роль было невозможно, хотя артист и старался говорить некоторые характерные фразы громко, держал
известным образом по-купечески большой палец на руке, ударял себя при патетических восклицаниях в грудь и прикладывал в чувствительных
местах руку к виску; но все это выходило только кривляканьем, и кривляканьем самой грубой и неподвижной натуры, так что артист, видимо, родился таскать кули с мукою, но никак уж не на театре играть.
Прежде вы одинаковым способом, то есть на лошадях, передвигались от
места до
места и сообразно с этим устроивали
известные приспособления: обряжали экипаж, запасались провизией, брали погребец с посудой, походную кровать и проч.
В течение десяти минут он успел рассказать, прищуривая один косой глаз, что на последней охоте одним выстрелом положил на
месте щуку, зайца и утку, потом, что когда был в Петербурге, то открыл совершенно случайно еще не
известную астрономам планету, но не мог воспользоваться своим открытием, которое у него украл и опубликовал какой-то пройдоха, американский ученый, и, наконец, что когда он служил в артиллерии, то на одном смотру, на Марсовом поле, через него переехало восьмифунтовое орудие, и он остался цел и невредим.
— Мне, милостивый государь, чужого ничего не надобно, — продолжала она, садясь возле меня на лавке, — и хотя я неимущая, но, благодарение богу, дворянского своего происхождения забыть не в силах… Я имею счастие быть лично
известною вашим папеньке-маменьке… конечно, перед ними я все равно, что червь пресмыкающий, даже меньше того, но как при всем том я добродетель во всяком
месте, по дворянскому моему званию, уважать привыкла, то и родителей ваших не почитать не в силах…
По выходе из школы он быстро втянулся в служебный круговорот (благо, служба была обязательная и
место уже в перспективе имелось наготове) и даже усвоил себе
известную терминологию, которою, однако ж, покамест пользовался как бы шутя.
Я думаю насчет этого так: истинные ораторы (точно так же, как и истинные баснописцы), такие, которые зажигают сердца человеков, могут появляться только в таких странах, где долго существовал
известного рода гнет, как, например, рабство, диктатура, канцелярская тайна, ссылка в
места не столь отдаленные (а отчего же, впрочем, и не в отдаленные?) и проч.
Я говорю о среднем культурном русском человеке, о литераторе, адвокате, чиновнике, художнике, купце, то есть о людях, которых прямо или косвенно уже коснулся луч мысли, которые до
известной степени свыклись с идеей о труде и которые три четверти года живут под напоминанием о
местах не столь отдаленных.
Медиокритский, остававшийся ее поверенным, потеряв
место, недели две безвыходно пил в
известном трактире.
Наконец, там жизнь стараются подвести под
известные условия, прояснить ее темные и загадочные
места, не давая разгула чувствам, страстям и мечтам и тем лишая ее поэтической заманчивости, хотят издать для нее какую-то скучную, сухую, однообразную и тяжелую форму…
Живя в Москве широкой жизнью, вращаясь в артистическом и литературном мире, задавая для своих друзей обеды, лет через десять В.М. Лавров понял, что московская жизнь ему не под силу. В 1893 году он купил в восьми верстах от городка Старая Руза, возле шоссе, клочок леса между двумя оврагами, десятин двадцать, пустошь Малеевку, выстроил в этом глухом
месте дом, разбил сад и навсегда выехал из Москвы, посещая ее только по редакционным делам в
известные дни, не больше раза в неделю.
Эту задачу для детей младшего возраста можно было решить всякому, кто побывал под веселой козой в «Эрмитаже» и в других нижегородских
местах разгула… Это был поток, который втягивал всякого мало-мальски
известного человека. Вот почему у меня и явилось это название в моих пропавших записках — «Нижегородское обалдение».
Посадили раба божьего в тележку, привозят:"извольте, говорит, те самые законы написать, о которых вчера в
известном вам
месте суждение имели!"Ну, он сел и написал.