Неточные совпадения
Вспоминал он, как брат в университете и год после университета, несмотря на насмешки
товарищей, жил как монах, в строгости исполняя все обряды религии, службы, посты и
избегая всяких удовольствий, в особенности женщин; и потом как вдруг его прорвало, он сблизился с самыми гадкими людьми и пустился в самый беспутный разгул.
Я совершенно случайно
избежал участи, постигшей моих
товарищей.
После хороших суток, проведенных у стариков в теплой хате, в когда-то красивом имении на гористом берегу Волги, я опять в Ярославле, где надо
избегать встречи с полковыми
товарищами и думать, где бы переночевать и что бы поесть.
— Это продолжалось почти два года, и вот девушка заболела; он бросил работу, перестал заниматься делами организации, наделал долгов и,
избегая встреч с
товарищами, ходил около ее квартиры или сидел у постели ее, наблюдая, как она сгорает, становясь с каждым днем всё прозрачнее, и как всё ярче пылает в глазах ее огонь болезни.
Он чувствовал, что теперь тёмные речи Якова задевают его сильнее, чем прежде задевали, и что эти слова будят в нём какие-то особые думы. Ему казалось, что кто-то чёрный в нём, тот, который всегда противоречил всем его простым и ясным мечтам о чистой жизни, теперь с особенной жадностью вслушивается в речи Якова и ворочается в душе его, как ребёнок в утробе матери. Это было неприятно Илье, смущало его, казалось ему ненужным, он
избегал разговоров с Яковом. Но отвязаться от
товарища было нелегко.
Илья и раньше замечал, что с некоторого времени Яков изменился. Он почти не выходил гулять на двор, а всё сидел дома и даже как бы нарочно
избегал встречи с Ильёй. Сначала Илья подумал, что Яков, завидуя его успехам в школе, учит уроки. Но и учиться он стал хуже; учитель постоянно ругал его за рассеянность и непонимание самых простых вещей. Отношение Якова к Перфишке не удивило Илью: Яков почти не обращал внимания на жизнь в доме, но Илье захотелось узнать, что творится с
товарищем, и он спросил его...
Когда он был здоров, его постоянно можно было видеть с каким-нибудь ребенком из труппы; за неимением такого, он возился с собакой, обезьяной, птицей и т. д.; привязанность его рождалась всегда как-то вдруг, но чрезвычайно сильно. Он всегда отдавался ей тем упорнее, чем делался молчаливее с
товарищами, начинал
избегать с ними встреч и становился все более и более сумрачным.
Кузьма Васильевич действительно отличался благоразумием и, несмотря на свои молодые годы, вел себя примерно; всяких неприличных поступков
избегал тщательно, не прикасался карт, вина не пил и даже общества чуждался, так что
товарищи его, смирные — прозывали его красною девицей, а буйные — мямлей и рохлей.
Перед принятием меня в студенты Дерптского университета возник было вопрос: не понадобится ли сдавать дополнительный экзамен из греческого? Тогда его требовали от окончивших курс в остзейских гимназиях. Перед нашим поступлением будущий
товарищ мой Л-ский (впоследствии профессор в Киеве), перейдя из Киевского университета на-медицинский факультет, должен был сдать экзамен по-гречески. То же требовалось и с натуралистов, но мы с 3-чем почему-то
избегли этого.
По одному, по два, по три собирались
товарищи и подходили шумно, с разговорами, с шуткой, полные веселого ожидания, но скоро умолкали,
избегая смотреть друг на друга, ибо что-то странное было в этом сборище уцелевших людей.
Сам он тоже держал себя в стороне от всех, но эта наклонность к уединению, эти старания
избегать шумных компаний, объяснялись добродушно знавшими его людьми созерцательностью его характера, его набожностью, действительно сильно развитою, и нисколько не оскорбляли
товарищей, по-прежнему относившихся к нему со смешанным чувством любви и уважения.
Он должен надеть личину преданного заговорщика, расставлять сети своим
товарищам и между тем сам
избегать ловушки.
— Послушай, Суворов, — продолжала государыня, — я слышала, что ты не только не водишься со своими
товарищами, но даже
избегаешь их общества… Какая тому причина?
— Я слышала, Суворов, что ты не только не водишься со своими
товарищами, но даже
избегаешь их общества… Почему это? — спросила Елизавета Петровна.
— Успокойтесь… он в К., но он болен. У него нервная горячка… Из рассказа его
товарища я узнал, что он еще в Завидове получил какое-то страшно поразившее его письмо, и больной уехал оттуда в К. Теперь он лежит без сознания… Бог даст, он поправится, но пока с ним нельзя говорить и, быть может, очень долго следует
избегать всякого потрясения… пока он совсем не оправится и не окрепнет…