Неточные совпадения
Софья. Все мое старание употреблю заслужить доброе мнение людей достойных. Да как мне
избежать, чтоб
те, которые увидят, как от них я удаляюсь, не стали на меня злобиться? Не можно ль, дядюшка, найти такое средство, чтоб мне никто на свете зла не пожелал?
Почувствовавши себя на воле, глуповцы с какой-то яростью устремились по
той покатости, которая очутилась под их ногами. Сейчас же они вздумали строить башню, с таким расчетом, чтоб верхний ее конец непременно упирался в небеса. Но так как архитекторов у них не было, а плотники были неученые и не всегда трезвые,
то довели башню до половины и бросили, и только, быть может, благодаря этому обстоятельству
избежали смешения языков.
Вообще политическая мечтательность была в
то время в большом ходу, а потому и Бородавкин не
избегнул общих веяний времени.
Сохранение пропорциональностей частей тела также не маловажно, ибо гармония есть первейший закон природы. Многие градоначальники обладают длинными руками, и за это со временем отрешаются от должностей; многие отличаются особливым развитием иных оконечностей или же уродливою их малостью, и от
того кажутся смешными или зазорными. Сего всемерно
избегать надлежит, ибо ничто так не подрывает власть, как некоторая выдающаяся или заметная для всех гнусность.
И Анна обратила теперь в первый раз
тот яркий свет, при котором она видела всё, на свои отношения с ним, о которых прежде она
избегала думать.
И, перебирая события последних дней, ей казалось, что во всем она видела подтверждение этой страшной мысли: и
то, что он вчера обедал не дома, и
то, что он настоял на
том, чтоб они в Петербурге остановились врознь, и
то, что даже теперь шел к ней не один, как бы
избегая свиданья с глазу на глаз.
Каренины, муж и жена, продолжали жить в одном доме, встречались каждый день, но были совершенно чужды друг другу. Алексей Александрович за правило поставил каждый день видеть жену, для
того чтобы прислуга не имела права делать предположения, но
избегал обедов дома. Вронский никогда не бывал в доме Алексея Александровича, но Анна видала его вне дома, и муж знал это.
Алексей Александрович строго остановил ее, высказав мысль, что жена его выше подозрения, и с
тех пор стал
избегать графини Лидии Ивановны.
И довольно было этих слов, чтобы
то не враждебное, но холодное отношение друг к другу, которого Левин так хотел
избежать, опять установилось между братьями.
Долго Левин не мог успокоить жену. Наконец он успокоил ее, только признавшись, что чувство жалости в соединении с вином сбили его, и он поддался хитрому влиянию Анны и что он будет
избегать ее. Одно, в чем он искреннее всего признавался, было
то, что, живя так долго в Москве, за одними разговорами, едой и питьем, он ошалел. Они проговорили до трех часов ночи. Только в три часа они настолько примирились, что могли заснуть.
Он боялся этого; но ему так хотелось
избежать сцены, что он сделал вид и отчасти искренно поверил
тому, чему ему хотелось верить, — ее благоразумию.
Точно так же, как пчелы, теперь вившиеся вокруг него, угрожавшие ему и развлекавшие его, лишали его полного физического спокойствия, заставляли его сжиматься,
избегая их, так точно заботы, обступив его с
той минуты, как он сел в тележку, лишали его свободы душевной; но это продолжалось только до
тех пор, пока он был среди них. Как, несмотря на пчел, телесная сила была вся цела в нем, так и цела была вновь сознанная им его духовная сила.
С
тем тактом, которого так много было у обоих, они за границей,
избегая русских дам, никогда не ставили себя в фальшивое положение и везде встречали людей, которые притворялись, что вполне понимали их взаимное положение гораздо лучше, чем они сами понимали его.
— Ну, в «Англию», — сказал Степан Аркадьич, выбрав «Англию» потому, что там он, в «Англии», был более должен, чем в «Эрмитаже». Он потому считал нехорошим
избегать этой гостиницы. — У тебя есть извозчик? Ну и прекрасно, а
то я отпустил карету.
Кити знала, что княгиня оскорблена
тем, что г-жа Шталь как будто
избегала знакомиться с нею. Кити не настаивала.
Он
избегал всяких встреч и зашел потихоньку только к
тому купцу, у которого купил сукна наваринского пламени с дымом, взял вновь четыре аршина на фрак и на штаны и отправился сам к
тому же портному.
О себе приезжий, как казалось,
избегал много говорить; если же говорил,
то какими-то общими местами, с заметною скромностию, и разговор его в таких случаях принимал несколько книжные обороты: что он не значащий червь мира сего и не достоин
того, чтобы много о нем заботились, что испытал много на веку своем, претерпел на службе за правду, имел много неприятелей, покушавшихся даже на жизнь его, и что теперь, желая успокоиться, ищет избрать наконец место для жительства, и что, прибывши в этот город, почел за непременный долг засвидетельствовать свое почтение первым его сановникам.
Мазурка клонилась к концу: несколько пожилых мужчин и дам подходили прощаться с бабушкой и уезжали; лакеи,
избегая танцующих, осторожно проносили приборы в задние комнаты; бабушка заметно устала, говорила как бы нехотя и очень протяжно; музыканты в тридцатый раз лениво начинали
тот же мотив.
— Да-да-да! Не беспокойтесь! Время терпит, время терпит-с, — бормотал Порфирий Петрович, похаживая взад и вперед около стола, но как-то без всякой цели, как бы кидаясь
то к окну,
то к бюро,
то опять к столу,
то избегая подозрительного взгляда Раскольникова,
то вдруг сам останавливаясь на месте и глядя на него прямо в упор. Чрезвычайно странною казалась при этом его маленькая, толстенькая и круглая фигурка, как будто мячик, катавшийся в разные стороны и тотчас отскакивавший от всех стен и углов.
Он не
то что сбивался, а так, как будто торопился и
избегал ее взглядов. Соня дала свой адрес и при этом покраснела. Все вместе вышли.
Его же самого не любили и
избегали все. Его даже стали под конец ненавидеть — почему? Он не знал
того. Презирали его, смеялись над ним, смеялись над его преступлением
те, которые были гораздо его преступнее.
— Я все слышал и все видел, — сказал он, особенно упирая на последнее слово. — Это благородно,
то есть я хотел сказать, гуманно! Вы желали
избегнуть благодарности, я видел! И хотя, признаюсь вам, я не могу сочувствовать, по принципу, частной благотворительности, потому что она не только не искореняет зла радикально, но даже питает его еще более,
тем не менее не могу не признаться, что смотрел на ваш поступок с удовольствием, — да, да, мне это нравится.
Статью эту она читала беспрерывно, читала иногда даже вслух, чуть не спала вместе с нею, а все-таки, где именно находится теперь Родя, почти не расспрашивала, несмотря даже на
то, что с нею, видимо,
избегали об этом разговаривать, — что уже одно могло возбудить ее мнительность.
— Иду. Сейчас. Да, чтоб
избежать этого стыда, я и хотел утопиться, Дуня, но подумал, уже стоя над водой, что если я считал себя до сей поры сильным,
то пусть же я и стыда теперь не убоюсь, — сказал он, забегая наперед. — Это гордость, Дуня?
Порфирий вышел, как-то согнувшись и как бы
избегая глядеть на Раскольникова. Раскольников подошел к окну и с раздражительным нетерпением выжидал время, когда, по расчету,
тот выйдет на улицу и отойдет подальше. Затем поспешно вышел и сам из комнаты.
Присоветуй им встретить меня с детской любовию и послушанием; не
то не
избежать им лютой казни.
Я старался казаться веселым и равнодушным, дабы не подать никакого подозрения и
избегнуть докучных вопросов; но признаюсь, я не имел
того хладнокровия, которым хвалятся почти всегда
те, которые находились в моем положении.
Ударюсь об заклад, что вздор;
И если б не к лицу, не нужно перевязки;
А
то не вздор, что вам не
избежать огласки:
На смех,
того гляди, подымет Чацкий вас;
И Скалозуб как свой хохол закру́тит,
Расскажет обморок, прибавит сто прикрас;
Шутить и он горазд, ведь нынче кто не шутит!
— Я вас понимаю и одобряю вас вполне. Мой бедный брат, конечно, виноват: за
то он и наказан. Он мне сам сказал, что поставил вас в невозможность иначе действовать. Я верю, что вам нельзя было
избегнуть этого поединка, который… который до некоторой степени объясняется одним лишь постоянным антагонизмом ваших взаимных воззрений. (Николай Петрович путался в своих словах.) Мой брат — человек прежнего закала, вспыльчивый и упрямый… Слава богу, что еще так кончилось. Я принял все нужные меры к избежанию огласки…
— Катерина Сергеевна, — заговорил он с какою-то застенчивою развязностью, — с
тех пор как я имею счастье жить в одном доме с вами, я обо многом с вами беседовал, а между
тем есть один очень важный для меня… вопрос, до которого я еще не касался. Вы заметили вчера, что меня здесь переделали, — прибавил он, и ловя и
избегая вопросительно устремленный на него взор Кати. — Действительно, я во многом изменился, и это вы знаете лучше всякого другого, — вы, которой я, в сущности, и обязан этою переменой.
Она тихонько выехала из Бадена и с
тех пор постоянно
избегала Кирсанова.
Он старался говорить не очень громко, памятуя, что с годами суховатый голос его звучит на высоких нотах все более резко и неприятно. Он
избегал пафоса, не позволял себе горячиться, а когда говорил
то, что казалось ему особенно значительным, — понижал голос, заметив, что этим приемом усиливает напряжение внимания слушателей. Говорил он сняв очки, полагая, что блеск и выражение близоруких глаз весьма выгодно подчеркивает силу слов.
— Наши дни — не время для расширения понятий. Мы кружимся пред необходимостью точных формулировок, общезначимых, объективных. Разумеется, мы должны
избегать опасности вульгаризировать понятия. Мы единодушны в сознании необходимости смены власти, эго уже — много. Но действительность требует еще более трудного — единства, ибо сумма данных обстоятельств повелевает нам отчислить и утвердить именно
то, что способно объединить нас.
Он заботился только о
том, чтоб не раздражать ее, и, когда видел жену в дурном настроении, уходил от нее, считая, что так всего лучше
избежать возможных неприятных бесед и сцен.
— Ну, она — не дама, нет, — пробормотал Дмитрий, а Клим, чтоб
избежать дальнейшей беседы на эту
тему, спросил...
Чтоб
избежать встречи с Поярковым, который снова согнулся и смотрел в пол, Самгин тоже осторожно вышел в переднюю, на крыльцо. Дьякон стоял на
той стороне улицы, прижавшись плечом к столбу фонаря, читая какую-то бумажку, подняв ее к огню; ладонью другой руки он прикрывал глаза. На голове его была необыкновенная фуражка, Самгин вспомнил, что в таких художники изображали чиновников Гоголя.
Самгин рассказывал ей о Кутузове, о
том, как он характеризовал революционеров. Так он вертелся вокруг самого себя, заботясь уж не столько о
том, чтоб найти для себя устойчивое место в жизни, как о
том, чтоб подчиняться ее воле с наименьшим насилием над собой. И все чаще примечая, подозревая во многих людях людей, подобных ему, он
избегал общения с ними, даже презирал их, может быть, потому, что боялся быть понятым ими.
Обломов
избегал весь парк, заглядывал в куртины, в беседки — нет Ольги. Он пошел по
той аллее, где было объяснение, и застал ее там, на скамье, недалеко от
того места, где она сорвала и бросила ветку.
Обломов, подписывая, утешался отчасти
тем, что деньги эти пойдут на сирот, а потом, на другой день, когда голова у него была свежа, он со стыдом вспомнил об этом деле, и старался забыть,
избегал встречи с братцем, и если Тарантьев заговаривал о
том, он грозил немедленно съехать с квартиры и уехать в деревню.
«Хоть бы сквозь землю провалиться! Эх, смерть нейдет!» — подумал он, видя, что не
избежать ему патетической сцены, как ни вертись. И так он чувствовал, что мигает чаще и чаще, и вот,
того и гляди, брызнут слезы.
— Да неужели дружба такое корыстное чувство и друг только ценится потому, что сделал
то или другое? Разве нельзя так любить друг друга, за характер, за ум? Если б я любила кого-нибудь, я бы даже
избегала одолжать его или одолжаться…
Она вспомнила, что Вера и Райский пропадали долго накануне вечером и оба не ужинали. И она продолжала всматриваться в Райского, а
тот старался
избегать ее взглядов — и этим только усиливал подозрения.
Но
та пресмыкалась по двору взад и вперед, как ящерица, скользя бедром,
то с юбками и утюгом,
то спасаясь от побоев Савелья — с воем или с внезапной, широкой улыбкой во все лицо, — и как
избегала брошенного мужем вслед ей кирпича или полена, так
избегала и вопросов Райского. Она воротила лицо в сторону, завидя его, потупляла свои желтые, бесстыжие глаза и смотрела, как бы шмыгнуть мимо его подальше.
Леонтья Райский видал редко и в дом к нему
избегал ходить. Там, страстными взглядами и с затаенным смехом в неподвижных чертах, встречала его внутренне торжествующая Ульяна Андреевна. А его угрызало воспоминание о
том, как он великодушно исполнил свой «долг». Он хмурился и спешил вон.
Впрочем, и все, что описывал до сих пор, по-видимому с такой ненужной подробностью, — все это ведет в будущее и там понадобится. В своем месте все отзовется;
избежать не умел; а если скучно,
то прошу не читать.
Это правда, что появление этого человека в жизни моей,
то есть на миг, еще в первом детстве, было
тем фатальным толчком, с которого началось мое сознание. Не встреться он мне тогда — мой ум, мой склад мыслей, моя судьба, наверно, были бы иные, несмотря даже на предопределенный мне судьбою характер, которого я бы все-таки не
избегнул.
— Андрей Петрович, — схватил я его за руку, не подумав и почти в вдохновении, как часто со мною случается (дело было почти в темноте), — Андрей Петрович, я молчал, — ведь вы видели это, — я все молчал до сих пор, знаете для чего? Для
того, чтоб
избегнуть ваших тайн. Я прямо положил их не знать никогда. Я — трус, я боюсь, что ваши тайны вырвут вас из моего сердца уже совсем, а я не хочу этого. А коли так,
то зачем бы и вам знать мои секреты? Пусть бы и вам все равно, куда бы я ни пошел! Не так ли?
Упоминаю теперь с любопытством, что мы с ним почти никогда и не говорили о генеральше,
то есть как бы
избегали говорить:
избегал особенно я, а он в свою очередь
избегал говорить о Версилове, и я прямо догадался, что он не будет мне отвечать, если я задам который-нибудь из щекотливых вопросов, меня так интересовавших.
Я кончил
тем, что по возможности стал
избегать с ней встречи.
Чукчи держат себя поодаль от наших поселенцев, полагая, что русские придут и перережут их, а русские думают — и гораздо с большим основанием, — что их перережут чукчи. От этого происходит
то, что
те и другие
избегают друг друга, хотя живут рядом, не оказывают взаимной помощи в нужде во время голода, не торгуют и
того гляди еще подерутся между собой.