Неточные совпадения
И, отделав как следовало приятельницу Анны, княгиня Мягкая встала и вместе с женой посланника присоединилась к столу, где
шел общий разговор
о Прусском
короле.
Шла речь об искусстве,
о попытке Мочалова сыграть роль
короля Лира,
о последней статье Белинского,
о предстоящем диспуте Грановского и т. д.
Не говоря уже
о Полине, которая заметно каждое его слово обдумывала и взвешивала, но даже княжна, и та начала как-то менее гордо и более снисходительно улыбаться ему, а рассказом своим
о видении шведского
короля, приведенном как несомненный исторический факт, он так ее заинтересовал, что она
пошла и сказала об этом матери.
Книги сделали меня неуязвимым для многого: зная, как любят и страдают, нельзя
идти в публичный дом; копеечный развратишко возбуждал отвращение к нему и жалость к людям, которым он был сладок. Рокамболь учил меня быть стойким, но поддаваться силе обстоятельств, герои Дюма внушали желание отдать себя какому-то важному, великому делу. Любимым героем моим был веселый
король Генрих IV, мне казалось, что именно
о нем говорит славная песня Беранже...
Куницын. Любви-то нельзя купить?.. О-хо-хо-хо, мой милый!.. Еще какую куплю-то!.. Прелесть что такое!.. Пламенеть, гореть… обожать меня будет!.. А слава-то, брат, тоже нынче вся от героев к купцам перешла… Вот на днях этому самому Бургмейеру в акционерном собрании так хлопали, что почище
короля всякого; насчет же талантов… это на фортепьянчиках, что ли, наподобие твое, играть или вон, как наш общий товарищ, дурак Муромцев, стишки кропать, так мне этого даром не надо!..
Ложась спать, он думал
о том, как он сыграет большой
шлем в бескозырях, и это представлялось таким простым и возможным: вот приходит один туз, за ним
король, потом — опять туз.
Родитель ее, князь Петр Иваныч Тростенский, у первого императора в большой милости был. Ездил за море иностранным наукам обучаться, а воротясь на Русь, больше все при государе находился. В Полтавской баталии перед светлыми очами царскими многую храбрость оказал, и, когда супостата, свейского
короля, побили, великий государь при всех генералах целовал князя Тростенского и
послал его на Москву с отписками
о дарованной богом виктории.
Несмотря, что речь
шла только
о ногах, Август должен был снять с головы корону и скрепя сердце поздравить с нею нового польского
короля, указанного мечом победителя.
— Благодаря попечениям
о нас
короля шведского, — говорили они, — вот чем должны мы занимать руки, пожинавшие для него
славу! Русские, заказавшие нам эту работу, любуются в ней намалеванными медведями, орлами, башнями, как затейливой игрой нашего воображения; но потомство наше, увидя на стеклах этих знакомые им гербы, прочтет по ним печальную историю нашего плена.
Оставалось угнетенным просить: они это и сделали,
послав к
королю от лица дворянства лифляндского депутацию с трогательным адресом
о смягчении, хотя несколько, приговора его.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем
шел оживленный разговор
о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице-короля и захватить его.
Ано фрязове по своей вере какову крепость держат; сказывал мне посол цесарев про шпанского
короля, как он свою землю очистил, и яз с тех речей и список к тебе
послал, и ты-б, господине,
о том великому князю пристойно говорил не только спасения ради его, но и чти (чести) для государя великого князя».