Неточные совпадения
Чем дальше вниз по реке, тем снег был глубже, тем больше мы уставали и тем медленнее мы продвигались вперед. Надо было что-нибудь придумать. Тогда я решил завтра оставить нарты
на биваке и
пойти всем троим
на разведку. Я прежде всего рассчитывал дать отдых себе, моим спутникам и собакам. Я намеревался протоптать
на лыжах дорогу, чтобы ею можно было воспользоваться
на следующий день.
Видно было, что по ней
шел человек маленького роста, маленькими шагами,
на маленьких
лыжах и с палкой в руке.
Шли мы этак с час времени, и
шли всё
на лыжах, потому что простыми ногами в таких снегах и ходить невозможно.
Полковник Бибиков тот же час
послал егерей, которые, бегая
на лыжах по глубокому снегу, заняли все выгодные высоты.
Долго, помню,
шли мы
на лыжах по старому лыжному следу.
Эта охота может продолжаться всю зиму, разумеется
на лыжах и кроме тех ночей, когда
идет сильный снег, или крутит буран, выражаясь по-оренбургски.
Установилась долгая, снежная зима. Давно уже нет проезда по деревенской улице. Намело сугробы выше окон, и даже через дорогу приходится иногда переходить
на лыжах, а снег все
идет и
идет не переставая. Курша до весны похоронена в снегу. Никто в нее не заглянет до тех пор, пока после весенней распутицы не обсохнут дороги. По ночам в деревню заходят волки и таскают собак.
В три часа Астреин
на лыжах идет к фельдшеру обедать.
Пошли мы в обход, по частому ельнику. Я уж уморился, да и труднее стало ехать. То
на куст можжевеловый наедешь, зацепишь, то промеж ног елочка подвернется, то
лыжа свернется без привычки, то
на пень, то
на колоду наедешь под снегом. Стал я уж уставать. Снял я шубу, и пот с меня так и льет. А Демьян как
на лодке плывет. Точно сами под ним
лыжи ходят. Ни зацепит нигде, ни свернется. И мою шубу еще себе за плечи перекинул и всё меня понукает.
Прошли мы так с полверсты; смотрим — уж Демьян с другой стороны к нам бежит
на лыжах, машет рукой, чтоб к нему
шли.
Вышли мы
на дорогу, привязали
лыжи за собой и
пошли по дороге.
Идти легко стало.
Лыжи сзади по накатанной дороге раскатываются, громыхают, снежок под сапогами поскрипывает, холодный иней
на лицо, как пушок, липнет. А звезды вдоль по сучьям точно навстречу бегут, засветятся, потухнут, — точно всё небо ходуном ходит.
В ночь иней выпал: и
на сучьях иней, и
на шубе моей иней, и Демьян весь под инеем, и сыплется сверху иней. Разбудил я Демьяна. Стали мы
на лыжи и
пошли. Тихо в лесу; только слышно, как мы
лыжами по мягкому снегу посовываем, да кое-где треснет дерево от мороза, и по всему лесу голк раздается. Один раз только живое что-то зашумело близехонько от нас и прочь побежало. Я так и думал, что медведь. Подошли к тому месту, откуда зашумело, увидали следы заячьи, и осинки обглоданы. Это зайцы кормились.
На месте мы стали
на лыжи и
пошли на место.
Я понял его и подтвердил, что вся ответственность за убийство грозного зверя ляжет исключительно
на меня одного и что его семья тут ни при чем. После этого мы надели
лыжи и
пошли: он — впереди, а я следом сзади. Пройдя шагов двести по реке, мы свернули в небольшую проточку.
Как ни осторожно мы
шли, но все же шум от
лыж в тихом морозном воздухе должен был быть слышен
на довольно большом расстоянии.
Место для ловли рыбы, сушилка, составленные лодки
на берегу и т. д. — все указывало, что где-то недалеко есть люди. Собаки тоже, как бы почуяв близость человеческого жилья,
пошли бодрее. Вот и дорога, вот и свежие следы
лыж. Кто-то недавно рубил дрова. И действительно, едва мы вышли
на синдинскую протоку, как увидели с правой стороны огоньки. Это было гольдское селение Люмоми.
Когда нарта была уложена, Миону привязал щенка к дереву, запряг двух взрослых собак и
пошел по нашей дороге вверх по реке Садомабирани. Жена его стала палкой подталкивать нарту сзади, а ребятишки
на лыжах пошли стороной. Щенок, которого Миону отдавал тигру, навострил свои ушки и затем, повернувшись задом, изо всей силы стал тянуться
на ремешке, стараясь высвободить голову из петли.
Чем ближе мы подходили к Сихотэ-Алиню, тем больше было снегу. Собаки не видели перед собой дороги и отказывались итти. Они останавливались и оглядывались назад. Чжан-Бао и один из удэхейцев
пошли вперед
на лыжах протаптывать дорогу собакам, так как за ночь лыжница заносилась снегом.
Желая удостовериться в этом, я надел
лыжи и вместе с Крыловым сбегал туда, где была брошена дохлая собака. Действительно, она оказалась съеденной более чем наполовину.
На снегу виднелись собачьи следы, они
шли от нашего бивака и обратно
на бивак.
Пять дней мы
шли по реке Мухеню, следуя всем ее изгибам, которые удлиняли наш путь по крайней мере в два или три раза. Во время пути мы кормили собак два раза в день: немного утром, перед выступлением в поход — сухой рыбой и затем вечером
на биваке — жидкой гречневой или чумизной кашей, сваренной с юколой. Сначала они неохотно ели кашицу, и это вынуждало нас прятать от них
на деревья наши
лыжи, обтянутые кожей, ремни, обувь и прочее имущество, иначе все это было бы сразу съедено.
Удэхеец скоро вывел нас
на какую-то старицу, которая
шла, как мне показалось, вовсе не туда, куда надо. Точно понимая мои мысли, он повернулся ко мне и лаконически сказал: «Далеко нету». Минут через пятнадцать старица вывела нас
на тропу. Последняя круто повернула влево. Здесь порывы ветра сделались сильнее. Я начал зябнуть и стал опасаться за своих стрелков, которые легкомысленно оделись легко, чтобы
на лыжах было удобнее преследовать зверя.
Вожатый не
шел, а, казалось, летел
на лыжах; шестом означал он нам, где снег был тверже, и оставлял по нем резкие следы.
Он водил уже раз охотников против Мордвы
на лыжах и добыл с ними хорошую долю
славы для себя и для них.
И каждое утро я надевал
лыжи и
шел на берег застывшего моря, к могильному холму, и смотрел
на большие и глубокие буквы, выведенные в снегу и обозначавшие чистое имя: Елена.