Неточные совпадения
— Мы, наконец, дошли
до пределов возможного и должны остановиться, чтоб, укрепясь на занятых позициях, осуществить возможное, реализовать его, а там история укажет, куда и как нам
идти дальше. Я — кончил.
Странно, во мне всегда была, и, может быть, с самого первого детства, такая черта: коли уж мне сделали зло, восполнили его окончательно, оскорбили
до последних
пределов, то всегда тут же являлось у меня неутолимое желание пассивно подчиниться оскорблению и даже
пойти вперед желаниям обидчика: «Нате, вы унизили меня, так я еще пуще сам унижусь, вот смотрите, любуйтесь!» Тушар бил меня и хотел показать, что я — лакей, а не сенаторский сын, и вот я тотчас же сам вошел тогда в роль лакея.
«А может быть, падучая была настоящая. Больной вдруг очнулся, услыхал крик, вышел» — ну и что же? Посмотрел да и сказал себе: дай
пойду убью барина? А почему он узнал, что тут было, что тут происходило, ведь он
до сих пор лежал в беспамятстве? А впрочем, господа, есть
предел и фантазиям.
Я таковую
славу применю к шарам, в 18-м столетии изобретенным: из шелковой ткани сложенные, наполняются они мгновенно горючим воздухом и возлетают с быстротою звука
до выспренних
пределов эфира.
Все смолкают; стаканы с чаем стоят нетронутыми. Иудушка тоже откидывается на спинку стула и нервно покачивается. Петенька, видя, что всякая надежда потеряна, ощущает что-то вроде предсмертной тоски и под влиянием ее готов
идти до крайних
пределов. И отец и сын с какою-то неизъяснимою улыбкой смотрят друг другу в глаза. Как ни вышколил себя Порфирий Владимирыч, но близится минута, когда и он не в состоянии будет сдерживаться.
Ошибка рассуждения в том, что жизнепонимание общественное, на котором основана любовь к семье и к отечеству, зиждется на любви к личности и что эта любовь, переносясь от личности к семье, роду, народности, государству, всё слабеет и слабеет и в государстве доходит
до своего последнего
предела, дальше которого она
идти не может.
Указано на то, что сила в руках тех, которые сами губят себя, в руках отдельных людей, составляющих массы; указано на то, что источник зла в государстве. Казалось бы, ясно то, что противоречие сознания и жизни дошло
до того
предела, дальше которого
идти нельзя и после которого должно наступить разрешение его.
Царь Соломон не достиг еще среднего возраста — сорока пяти лет, — а
слава о его мудрости и красоте, о великолепии его жизни и пышности его двора распространилась далеко за
пределами Палестины. В Ассирии и Финикии, в Верхнем и Нижнем Египте, от древней Тавризы
до Иемена и от Исмара
до Персеполя, на побережье Черного моря и на островах Средиземного — с удивлением произносили его имя, потому что не было подобного ему между царями во все дни его.
— Не дошел
до него, — отвечал тот. — Дорогой узнал, что монастырь наш закрыли, а игумен Аркадий за Дунай к некрасовцам перебрался… Еще сведал я, что тем временем, как проживал я в Беловодье, наши сыскали митрополита и водворили его в австрийских
пределах. Побрел я туда. С немалым трудом и с большою опаской перевели меня христолюбцы за рубеж австрийский, и сподобил меня Господь узреть недостойными очами святую митрополию Белой Криницы во всей ее
славе.
«Странно, — пишет Подросток, — во мне всегда была такая черта: коли уж мне сделали зло, восполнили его окончательно, оскорбили
до последних
пределов, то всегда тут же являлось у меня неутолимое желание подчиниться оскорблению и даже
пойти вперед желаниям обидчика.
Если ты хочешь, я тебе покажу,
до каких
пределов идет глубина твоей пустоты.