Неточные совпадения
— Сторона мне знакомая, — отвечал дорожный, —
слава богу, исхожена и изъезжена
вдоль и поперек. Да вишь какая погода: как раз собьешься с
дороги. Лучше здесь остановиться да переждать, авось буран утихнет да небо прояснится: тогда найдем
дорогу по звездам.
Александров остановил извозчика у Красных казарм, напротив здания четвертого кадетского корпуса. Какой-то тайный инстинкт велел ему
идти в свой второй корпус не прямой
дорогой, а кружным путем, по тем прежним
дорогам,
вдоль тех прежних мест, которые исхожены и избеганы много тысяч раз, которые останутся запечатленными в памяти на много десятков лет, вплоть до самой смерти, и которые теперь веяли на него неописуемой сладкой, горьковатой и нежной грустью.
Кто-то, кого она, вероятно, ни разу в жизни не увидит и не услышит,
шел днем
вдоль этой-дороги и, заботливо втыкал налево и направо эти первобытные маяки.
И одна главная
дорога с юга на север, до Белого моря, до Архангельска — это Северная Двина.
Дорога летняя. Зимняя
дорога, по которой из Архангельска зимой рыбу возят,
шла вдоль Двины, через села и деревни. Народ селился, конечно, ближе к пути, к рекам, а там, дальше глушь беспросветная да болота непролазные, диким зверем населенные… Да и народ такой же дикий блудился от рождения до веку в этих лесах… Недаром говорили...
Он приподнял раненого, в котором читатели, вероятно, узнали уже боярина Кручину-Шалонского, положил его на плеча и, сгибаясь под этой ношею,
пошел вдоль поперечной
дороги, в конце которой мелькал сквозь чащу деревьев едва заметный, тусклый огонек.
В этот самый день, в который, по необычайному стечению обстоятельств, Милославский нарушил обет, данный им накануне: посвятить остаток дней своих безбрачной жизни, часу в десятом ночи какой-то бедный прохожий, в изорванном сером кафтане,
шел скорыми шагами
вдоль большой московской
дороги, проложенной в этом месте по скату глубокого оврага, поросшего густым лесом.
Фома
шел, соразмеряя шаги свои с шагами спутника, и смотрел
вдоль дороги.
Дорога шла до Крутца
вдоль пруда, по которому уже плавали черные лысухи и над которым уже вилась стая белых и пестрых мартышек или чаек.
— А кони озябли и
пошли сами, шли-шли и дошли до деревни, на тринадцать вёрст в сторону от нашей. Вы знаете, наша деревня здесь близко, версты четыре, пожалуй. Вот если
идти так
вдоль берега и потом по тропе, в лесу направо, там будет ложбина и уже видно усадьбу. А
дорогой отсюда вёрст десять.
Вдоль реки
шла дорога; он
пошел по ней и прошел до обеда. В обед он вошел в рожь и лег в ней. К вечеру он пришел к деревне на реке. Он не
пошел в деревню, а к реке, к обрыву.
Цирельман упал как раз у берега,
вдоль которого
шла широкая, избитая подковами
дорога.
Вышли мы на
дорогу, привязали лыжи за собой и
пошли по
дороге.
Идти легко стало. Лыжи сзади по накатанной
дороге раскатываются, громыхают, снежок под сапогами поскрипывает, холодный иней на лицо, как пушок, липнет. А звезды
вдоль по сучьям точно навстречу бегут, засветятся, потухнут, — точно всё небо ходуном ходит.
Снаружи завывала буря, дождь, по-видимому,
шел полосами и хлестал по стенам примитивного жилища. Я хотел было еще расспросить Карпушку о
дороге вдоль берега моря, но он рано завалился спать, его примеру последовали и мои спутники.
Три дня после выезда нашего из Москвы он все спал: спал на стоянках, спал и
дорогою — и с этою целию, для доставления большего удобства себе, никого не подсаживал в беседку, а лежал, растянувшись
вдоль обоих мест на передке. Лошадьми же правил кто-нибудь из нас, но, впрочем, мы это делали более для своего удовольствия, так как привычные к своему делу кони сами знали, что им было нужно делать, и
шли своею мерною ходою.
Мы вышли на берег. Спуск весь зарос лозняком и тальником. Приходилось прокладывать
дорогу сквозь чащу. Миша и Соня недовольно ворчали на Наташу; Вера
шла покорно и только охала, когда оступалась о пенек или тянувшуюся по земле ветку. Петька зато был совершенно доволен: он продирался сквозь кусты куда-то в сторону,
вдоль реки, с величайшим удовольствием падал, опять поднимался и уходил все дальше.
Сергей Андреевич
шел по
дороге вдоль заросшей канавы, растирал ладонями цветки полыни и с счастливым, жизнерадостным чувством дышал навстречу ветру.
— Ну что? — И отвернулся. Через несколько шагов мы встретили легкораненого, который
шел сам, поддерживая одну руку другой. Он двигался, закинув голову, прямо на нас и точно не заметил, когда мы расступились, давая ему
дорогу. Кажется, он не видал нас. У паровоза он на миг остановился, обогнул его и
пошел вдоль вагонов.
Как-то вечером, в праздник, я гулял с двумя сестрами. Солнце село. По узкой
дороге вдоль кустов навстречу нам
шел подвыпивший бородатый солдат в коротком полушубке. На околыше его фуражки был номер одного из наших полков.
Мы перебрались через дамбу, свернули влево и
пошли по «колонной»
дороге вдоль железнодорожного пути.
Мы повернули и поскакали следом за нашим обозом.
Дорога шла вдоль подножия горы, заросшей густым лесом. Над деревьями зародился беловатый комочек дыма, и донесся звук разорвавшейся шрапнели. Другой, третий дымки, — и шрапнели роено и часто
пошли лопаться над лесом.
Утром мы
пошли дальше, к вечеру пришли в Каюань. Там скопилась масса обозов и войсковых частей. Мы ночевали в фанзе рядом с уральскими казаками. Они ругали пехоту, рассказывали, как дикими толпами пехотинцы бежали
вдоль железной
дороги; Куропаткин
послал уральцев преградить им отступление, — солдаты стали стрелять в казаков.
Мы двинулись к железной
дороге и
пошли вдоль пути на юг. Валялись разбитые в щепы телеграфные столбы, по земле тянулась исковерканная проволока. Нас нагнал казак и вручил обоим главным врачам по пакету. Это был приказ из корпуса. В нем госпиталям предписывалось немедленно свернуться, уйти со станции Шахе (предполагалось, что мы уж там) и воротиться на прежнее место стоянки к станции Суятунь.
Поздно вечером 14 марта наши два и еще шесть других подвижных госпиталей получили от генерала Четыркина новое предписание, — завтра, к 12 ч. дня, выступить и
идти в деревню Лидиатунь. К приказу были приложены кроки местности с обозначением главных деревень по пути. Нужно было
идти тридцать верст на север
вдоль железной
дороги до станции Фанцзятунь, а оттуда верст двадцать на запад.
Вдоль дороги, по которой надо было
идти царям, тянулись с обеих сторон, будто по шнуру, ряды стрельцов с их блестящими секирами.