Неточные совпадения
Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь,
Так воспитаньем,
слава богу,
У нас немудрено блеснуть.
Онегин был, по мненью многих
(Судей решительных и строгих),
Ученый малый, но педант.
Имел он счастливый талант
Без принужденья в разговоре
Коснуться до всего слегка,
С ученым видом знатока
Хранить молчанье в важном споре
И возбуждать улыбку дам
Огнем нежданных эпиграмм.
Становилось темнее, с гор повеяло душистой свежестью, вспыхивали
огни, на черной плоскости озера являлись медные трещины. Синеватое туманное небо казалось очень близким земле, звезды
без лучей, похожие на куски янтаря, не углубляли его. Впервые Самгин подумал, что небо может быть очень бедным и грустным. Взглянул на часы: до поезда в Париж оставалось больше двух часов. Он заплатил за пиво, обрадовал картинную девицу крупной прибавкой «на чай» и не спеша
пошел домой, размышляя о старике, о корке...
Показался свет и рука, загородившая
огонь. Вера перестала смотреть, положила голову на подушку и притворилась спящею. Она видела, что это была Татьяна Марковна, входившая осторожно с ручной лампой. Она спустила с плеч на стул салоп и
шла тихо к постели, в белом капоте,
без чепца, как привидение.
Что искусство, что самая
слава перед этими сладкими бурями! Что все эти дымно-горькие, удушливые газы политических и социальных бурь, где бродят одни идеи, за которыми жадно гонится молодая толпа, укладывая туда силы,
без огня,
без трепета нерв? Это головные страсти — игра холодных самолюбий, идеи
без красоты,
без палящих наслаждений,
без мук… часто не свои, а вычитанные, скопированные!
Быть в лесу, наполненном дикими зверями,
без огня, во время ненастья — жутко. Сознанье своей беспомощности заставило меня
идти осторожно и прислушиваться к каждому звуку. Нервы были напряжены до крайности. Шелест упавшей ветки, шорох пробегающей мыши казались преувеличенными, заставляли круто поворачивать в их сторону.
Выйдя от Луковникова, Галактион решительно не знал, куда ему
идти. Раньше он предполагал завернуть к тестю, чтобы повидать детей, но сейчас он не мог этого сделать. В нем все точно повернулось. Наконец, ему просто было совестно.
Идти на квартиру ему тоже не хотелось. Он
без цели
шел из улицы в улицу, пока не остановился перед ссудною кассой Замараева. Начинало уже темнеть, и кое-где в окнах мелькали
огни. Галактион позвонил, но ему отворили не сразу. За дверью слышалось какое-то предупреждающее шушуканье.
Если мы
пойдем вперед, то вынуждены будем заночевать в открытом поле и
без огня.
Таисья
без слова
пошла за Основой, который не подал и вида, что узнал Нюрочку еще на плоту. Он привел их к одному из
огней у опушки леса, где на живую руку был сделан балаган из березовых веток, еловой коры и хвои. Около
огня сидели две девушки-подростки, дочери Основы, обе крупные, обе кровь с молоком.
— Были, конечно, как у всякого порядочного человека. Отца звали Ричард Бенсон. Он пропал
без вести в Красном море. А моя мать простудилась насмерть лет пять назад. Зато у меня хороший дядя; кисловат, правда, но за меня
пойдет в
огонь и воду. У него нет больше племяшей. А вы верите, что была Фрези Грант?
Из арки улицы, как из трубы, светлыми ручьями радостно льются песни пастухов;
без шляп, горбоносые и в своих плащах похожие на огромных птиц, они
идут играя, окруженные толпою детей с фонарями на высоких древках, десятки
огней качаются в воздухе, освещая маленькую круглую фигурку старика Паолино, ого серебряную голову, ясли в его руках и в яслях, полных цветами, — розовое тело Младенца, с улыбкою поднявшего вверх благословляющие ручки.
Через несколько дней после этого Илья встретил Пашку Грачёва. Был вечер; в воздухе лениво кружились мелкие снежинки, сверкая в
огнях фонарей. Несмотря на холод, Павел был одет только в бумазейную рубаху,
без пояса.
Шёл он медленно, опустив голову на грудь, засунув руки в карманы, согнувши спину, точно искал чего-то на своей дороге. Когда Илья поравнялся с ним и окликнул его, он поднял голову, взглянул в лицо Ильи и равнодушно молвил...
Плавильщиков, заметя, что дело
идет плохо, вздумал поддержать пиесу и ободрить дебютантку усилением собственной игры: он поднял на целую октаву свой и
без того громкий голос и недостаток внутреннего
огня вознаграждал беспощадными криками и жестами; в порыве усердия он задел пальцем за свой парик, который взвился очень высоко вверх, был подхвачен им на лету и проворно надет на голову.
А тут и по хозяйству не по-прежнему все
пошло: в дому все по-старому, и затворы и запоры крепки, а добро рекой вон плывет, домовая утварь как на
огне горит. Известно дело:
без хозяйки дом, как
без крыши,
без огорожи; чужая рука не на то, чтобы в дом нести, а чтоб из дому вынесть. Скорбно и тяжко Ивану Григорьичу. Как делу помочь?.. Жениться?
— Совсем было их
огнем охватило, — сказала Манефа. — Болотце,
слава Богу, попалось, кони туда повернули.
Без того пропали бы, живьем бы сгорели…
С этим она, обойдя с
огнем всю квартиру, распорядилась внести свои вещи в кабинет мужа, а сама наскоро умылась, сделала
без всякой сторонней помощи довольно скромный туалет и,
послав человека за новою каретой, присела у мужниного письменного стола и написала: «Я еду к брату Григорию и через час возвращусь. Если вы ранее меня возвратитесь от княгини Казимиры, то распорядитесь избрать мне в вашей квартире уголок для моего приюта».
Признаться, раньше Я подумывал о Востоке, где уже не
без успеха подвизались когда-то некоторые мои… соотечественники, но Восток слишком доверчив и склонен к балету, как и яду, его боги безобразны, он еще слишком воняет полосатым зверем, его тьма и
огни варварски грубы и слишком ярки, чтобы такому тонкому артисту, как Я, стоило
идти в этот тесный и вонючий балаган.
— Знаете… я боюсь! А ну, как он меня укусит! С доктором хоть в
огонь пойду, а
без него я… извините, боюсь!
Весь вечер и всю ночь, не смыкая глаз до утра, распоряжался он на пожаре. Когда они с Хрящевым прискакали к дальнему краю соснового заказника, переехав Волгу на пароме,
огонь был еще за добрых три версты, но
шел в их сторону. Начался он на винокуренном заводе Зверева в послеобеденное время. Завод стоял
без дела, и никто не мог сказать, где именно загорелось; но драть начало шибко в первые же минуты, и в два каких-нибудь часа остались одни головешки от обширного — правда, старого и деревянного — здания.
Второй солдат, переобувавший около
огня свои жилистые красные ноги, был Антонов, — тот самый бомбардир Антонов, который еще в тридцать седьмом году, втроем оставшись при одном орудии,
без прикрытия, отстреливался от сильного неприятеля и с двумя пулями в ляжке продолжал
идти около орудия и заряжать его.
Кто скачет, кто мчится на белом коне
Навстречу свистящих гранат?
Стоит невредимым кто в адском
огнеБез брони,
без шлема,
без лат?
Кто в кителе белом, с крестом на груди,
Мишенью врагам нашим служит?..
Его заметили и открыли по нем
огонь, но наши солдатики продолжали
идти под выстрелами и наконец молча
без криков «ура» — так было приказано — бросились в штыки.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь и с одною дивизией,
пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, чтò ему было нужно в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени
без пользы под
огнем.