Неточные совпадения
— В мире
идей необходимо различать тех субъектов, которые ищут, и тех, которые прячутся. Для первых необходимо найти верный путь к истине, куда бы он ни вел, хоть в пропасть, к уничтожению искателя. Вторые желают только скрыть себя, свой страх пред жизнью, свое непонимание ее тайн, спрятаться в удобной
идее. Толстовец — комический
тип, но он весьма законченно дает представление о людях, которые прячутся.
Впрочем, действительность и всегда отзывается сапогом, даже при самом ярком стремлении к идеалу, и я, конечно, это должен был знать; но все же я был другого
типа человек; я был свободен в выборе, а они нет — и я плакал, за них плакал, плакал по старой
идее, и, может быть, плакал настоящими слезами, без красного слова.
Похвалы его дворянству и слова его: «Je mourrai gentilhomme» [«Я умру дворянином» (франц.).] — нимало меня не смущали: я осмыслил, какой это был gentilhomme; это был
тип, отдающий все и становящийся провозвестником всемирного гражданства и главной русской мысли «всесоединения
идей».
Славянская
идея и славянское единение невозможны, если русский и православный
тип славянства признается полной и исключительной истиной, не нуждающейся ни в каком дополнении и ни в каком существовании других
типов славянской культуры.
Ясно, что духовный базис славянской
идеи должен быть шире и вмещать в себя несколько религиозных
типов.
Это создает разные душевные
типы религиозности даже при сходстве религиозных
идей.
Из книг другого
типа: «Судьба человека в современном мире», которая гораздо лучше формулирует мою философию истории современности, чем «Новое средневековье», и «Источники и смысл русского коммунизма», для которой должен был много перечитать по русской истории XIX века, и «Русская
идея».
А. Богданов был очень хороший человек, очень искренний и беззаветно преданный
идее, но по
типу своему совершенно мне чуждый.
Он мне казался очень симпатичным человеком, самоотверженным, исключительно преданным своей
идее, мягким, с очень приятным, несколько аскетического
типа лицом.
В этом случае самая"стадность"не производит ущерба художественному воспроизведению; нет нужды, что эти люди чересчур похожи друг на друга, что они руководятся одними и теми же побуждениями, а потому имеют одну или почти одну и ту же складку, и что все это, вместе взятое, устраняет всякую
идею о разнообразии
типов: ведь здесь идет речь собственно не о
типах, а о положении минуты, которое выступает тем ярче, чем единодушнее высказывается относительно его лагерь, видящий в чечевичной похлебке осуществление своих идеалов.
Наконец — последнее замечание о Чацком. Делают упрек Грибоедову в том, что будто Чацкий — не облечен так художественно, как другие лица комедии, в плоть и кровь, что в нем мало жизненности. Иные даже говорят, что это не живой человек, а абстракт,
идея, ходячая мораль комедии, а не такое полное и законченное создание, как, например, фигура Онегина и других выхваченных из жизни
типов.
Тартюф, конечно, — вечный
тип, Фальстаф — вечный характер, — но и тот и другой, и многие еще знаменитые подобные им первообразы страстей, пороков и прочее, исчезая сами в тумане старины, почти утратили живой образ и обратились в
идею, в условное понятие, в нарицательное имя порока, и для нас служат уже не живым уроком, а портретом исторической галереи.
Тип фарисея есть
тип человека, у которого преданность закону добра и чистоты, возвышенной
идее превратилась в эгоцентрическое самоутверждение и самодовольство.
Рикур был крупный
тип француза, сложившегося к эпохе Февральской революции. Он начал свою карьеру специальностью живописца, был знаком с разными реформаторами 40-х годов (в том числе и с Фурье), выработал себе весьма радикальное credo, особенно в направлении антиклерикальных
идей. Актером он никогда не бывал, а сделался прекрасным чтецом и декламатором реального направления, врагом всей той рутины, которая, по его мнению, царила и в «Comedie Francaise», и в Консерватории.
Империя с ее западного
типа государственным абсолютизмом менее всего осуществляла
идею Третьего Рима.
Основное столкновение было между
идеей империи, могущественного государства военно-полицейского
типа, и религиозно-мессианской
идеей царства, которое уходило в подземный слой, слой народный, а потом в трансформированном виде в слой интеллигенции.
«Мыслящий реалист» чужд всякой мечтательности и романтизма, он враг всяких возвышенных
идей, не имеющих никакого отношения к действительности и не реализуемых, он склонен к цинизму, когда речь идет об изобличении иллюзий религиозных, метафизических и эстетических, у него культ дела и труда, он признает лишь естественные науки и презирает науки гуманитарные, он проповедует мораль разумного эгоизма не потому, что он был эгоистичнее «идеалистического»
типа, — наоборот эгоистичнее был «идеалистический»
тип, — а потому, что он хотел беспощадного разоблачения обманных возвышенных
идей, которыми пользовались для самых низменных интересов.
По уму и многим свойствам своего характера Гиезий был наисовершеннейшим выразителем того русского
типа, который метко и сильно рисует в своей превосходнейшей книге профессор Ключевский, то есть «заматорелость в преданиях, и никакой
идеи». Сделать что-нибудь иначе, как это заведено и как делается, Гиезию никогда не приходило в голову: это помогало ему и в его отроческом служении, в которое он, по его собственным словам, «вдан был родительницею до рождения по оброку».
Лучший
тип коммуниста, т. е. человека, целиком захваченного служением
идее, способного на огромные жертвы и на бескорыстный энтузиазм, возможен только вследствие христианского воспитания человеческих душ, вследствие переработки натурального человека христианским духом.
Подвижная, непоседливая, она принадлежала к народившемуся лишь в семидесятых годах нынешнего столетия
типу женщин «чреватых
идеями», как выразился о них Н. Соловьев.
— Так, так, Маша. У тебя нет крепостничества во взглядах. Но ты никак не смотришь на все, что ниже тебя по светскому положению: ни дурно, ни хорошо. Значит, ты не имела никакой возможности присмотреться к таким существованиям, в которых есть
тип, т. е.
идея, правило. Все, что около тебя, в твоем свете, блуждает так же, как и ты.
Меня интересуют духовные первоосновы демократии и социализма, и поэтому я сделаю предметом своего исследования не многообразные формы полудемократии и полусоциализма, а предельные выражения этих
типов, их «
идеи».
И значение будут иметь лишь люди
типа Муссолини, единственного, быть может, творческого государственного деятеля Европы, который сумел подчинить себе и государственной
идее воинствующе-насильнические инстинкты молодежи, дал выход энергии.
Старые большевики, русские интеллигенты-революционеры, боятся этого нового
типа и предчувствуют в нем гибель коммунистической
идеи, но должны с ним считаться.