Неточные совпадения
— Мудрость… это совокупность истин, добытых умом, наблюдением и опытом и приложимых к жизни… — определил Райский, — это
гармония идей с жизнью!
Это все та же
идея мирового порядка и мировой
гармонии, за которыми признается примат над личностью.
Нет для меня ничего более чуждого, чем
идея космической
гармонии.
Великие основные
идеи о привлекательности труда, о
гармонии страстей, об общедоступности жизненных благ и проч. были заслонены провидениями, регламентацией и, в конце концов, забыты или, по крайней мере, рассыпались по мелочам.
О друзья мои! — иногда восклицал он нам во вдохновении, — вы представить не можете, какая грусть и злость охватывает всю вашу душу, когда великую
идею, вами давно уже и свято чтимую, подхватят неумелые и вытащат к таким же дуракам, как и сами, на улицу, и вы вдруг встречаете ее уже на толкучем, неузнаваемую, в грязи, поставленную нелепо, углом, без пропорции, без
гармонии, игрушкой у глупых ребят!
— Ах да, — вспомнил он вдруг, как бы отрываясь с усилием и только на миг от какой-то увлекавшей его
идеи, — да… старуха… Жена или старуха? Постойте: и жена и старуха, так? Помню; ходил; старуха придет, только не сейчас. Берите подушку. Еще что? Да… Постойте, бывают с вами, Шатов, минуты вечной
гармонии?
Пока эти понятия не выгнаны из общества, пока полная
гармония идей и потребностей природы не восстановлена в человеческом существе, до тех пор подобные сделки неизбежны.
Выступая против теории классовой борьбы, выдвигал
идею морально-религиозного усовершенствования человечества,
идею «
гармонии» и сотрудничества классов.] и Дарвина, и его проповеди славились в Москве.
«Произведение искусства стремится к
гармонии идеи с образом» ни более, «и менее, как произведение сапожного мастерства, ювелирного ремесла, каллиграфии, инженерного искусства, нравственной решимости.
«Всякое дело должно быть хорошо выполнено» — вот смысл фразы: «
гармония идеи и образа».
Не умея ещё возвыситься до
идеи о всеобщем единстве и
гармонии, он и в себе, как в природе, предполагает существование различных, неприязненных друг другу, начал.
Возможность общих понятий коренится в умном видении
идей, но эти общие понятия-идеи видятся не в их софийной
гармонии или целомудрии, но в развернутом «развращенном» виде, как дурная множественность сталкивающихся центров, откуда проистекает и вся пестрота, хаотичность, неорганизованность бытия.
Мировая
гармония есть лживая и порабощающая
идея, от нее нужно освободиться во имя достоинства личности.
Какую ценность имеет самая
идея мирового порядка и мировой
гармонии и могла ли она хоть когда-либо оправдать несправедливость страданий личности?
Острое переживание проблемы теодицеи, как мы видим, например, у Достоевского в его диалектике о слезинке ребёнка и о возвращении билета на вход в мировую
гармонию, есть восстание против
идеи бытия, как царства универсально-общего, как мировой
гармонии, подавляющей личное существование.
Идея всеединства, мировой
гармонии совсем не христианская
идея.
Церковная ортодоксия, боровшаяся с односторонностью ересей и стремившаяся выразить полноту истины, подвергалась фанатическому перерождению в душах людей, для которых полнота и
гармония истины откровения становилась источником фанатической одержимости этой
идеей полноты.
Фанатик ортодоксии совсем не живет полнотой и
гармонией истины откровения, он одержим этой «
идеей», вытесняющей для него все остальные, всю сложность и многообразие жизни.
Оно может наступить и вследствие одержимости какой-нибудь фантасмагорической
идеей, на которой человек помешался и которая нарушила равновесие,
гармонию и цельность душевного мира.
Говорят, что дисгармония есть условие
гармонии: может быть, это очень выгодно и усладительно для меломанов, но уж, конечно, не для тех, которым суждено выразить своею участью
идею дисгармонии».
Если нет Бога, если нет Искупителя и искупления, если нет смысла исторического процесса, скрытого для «Эвклидова ума», то мир должен быть отвергнут, то от грядущей
гармонии должно отказаться, то прогресс есть безобразная
идея.
Можно ли нравственно принять
гармонию, купленную такой ценой, мирится ли нравственная и религиозная совесть с
идеей прогресса?
У Достоевского была
идея, что без свободы греха и зла, без испытания свободы мировая
гармония не может быть принята.