Неточные совпадения
— Прощайте и
детство, и
игры, и всё, и всё!
В
детстве он был бесцветен, хотя пред взрослыми обнаруживал ленивенькое, но несгибаемое упрямство, а в
играх с детями — добродушие дворового пса.
— В
детстве — не доиграл. Благородные дети не принимали меня в свои
игры. Вот и доигрываю…
— Прескучная
игра, — сказал Колосов о тэннисе: — гораздо веселее была лапта, как мы играли в
детстве.
А теперь часто думается: это ребяческие
игры, мне долго будут они забавны, вероятно, когда я буду и старуха, когда самой будет уже не по летам играть, я буду любоваться на
игры молодежи, напоминающие
детство.
Игра слов, то есть Пущин остался без портфелей: своего — обыкновенного, с «заветными сокровищами», и министерского, которым пользовался П. А. Вяземский.] хлопочет о том портфеле, в котором сохранились воспоминания его
детства.
— Неужто это Григорий Александрыч? — спрашиваю я, до такой степени изумленный, что мне не приходит даже на мысль остановить лошадей, чтоб поздороваться с маститым свидетелем
игр моего
детства.
Я покачал головой и сказал ему, что я хотел говорить с ним не о службе, не о материальных выгодах, а о том, что ближе к сердцу: о золотых днях
детства, об
играх, о проказах…
И от волнения стала мять в руках свой фартук. На окне стояли четвертные бутыли с ягодами и водкой. Я налил себе чайную чашку и с жадностью выпил, потому что мне сильно хотелось пить. Аксинья только недавно вымыла стол и скамьи, и в кухне был запах, какой бывает в светлых, уютных кухнях у опрятных кухарок. И этот запах и крик сверчка когда-то в
детстве манили нас, детей, сюда в кухню и располагали к сказкам, к
игре в короли…
Он не имел ни брата, ни сестры,
И тайных мук его никто не ведал.
До времени отвыкнув от
игры,
Он жадному сомненью сердце предал
И, презрев
детства милые дары,
Он начал думать, строить мир воздушный,
И в нем терялся мыслию послушной.
Таков средь океана островок:
Пусть хоть прекрасен, свеж, но одинок;
Ладьи к нему с гостями не пристанут,
Цветы на нем от зноя все увянут…
А — может быть — проще, может быть, отрожденная поэтова сопоставительная — противопоставительная — страсть — и склад, та же
игра, в которую я в
детстве так любила играть: черного и белого не покупайте, да и нет не говорите, только наоборот: только да — нет, черное — белое, я — все, Бог — Черт.
В первое время своей жизни, в
детстве, человек живет больше для тела: есть, пить, играть, веселиться. Это первая ступень. Что больше подрастает человек, то всё больше и больше начинает заботиться о суждении людей, среди которых живет, и ради этого суждения забывает о требованиях тела: об еде, питье,
играх, увеселениях. Это вторая ступень. Третья ступень, и последняя, это та, когда человек подчиняется больше всего требованиям души и для души пренебрегает и телесными удовольствиями и славой людской.
— Я тебя узнаю, ты в самом деле благородная Магна, дочь Птоломея, в садах которого я с позволения твоего отца не раз забавлял тебя в
детстве моими
играми и получал из твоих ласковых рук монеты и пшеничный хлеб, изюм и гранатовые яблоки!
Не бьется в ответ на них ее сердце девичье учащенным биением, не ощущает княжна того трепета, о котором говорила Танюша как о признаке настоящей любви. Не любит, значит, она Якова Потаповича тою любовью, о которой говорится в песнях, а если привыкла к нему, жалеет его, то как родного, каким она привыкла считать его, как товарища
игр ее раннего
детства.
Горечь одиночества увеличивалась для Караулова разлукой с другом его
детства и юности, графом Владимиром Петровичем Белавиным, с которым его связывало, по странной
игре наших чувств, полное несходство их натур, взглядов и характеров.
Детские
игры и забавы с летами привели к другому чувству, заставившему юные сердца товарищей
детства, как это бывает всегда, забиться сильнее и тревожнее.
— Я припоминаю еще приходившего к моей матери старика, который брал меня на руки и целовал… Когда сегодня я говорил с Гладких… мне вдруг показалось, что это был именно он, что я его видел в далекое время моего
детства… Это, конечно, вздор…
Игра воображения.
Ему снилось веселое
детство, знойное солнце долины Евфрата, Кунакай, путь десяти тысяч греков, красивые отроки с открытыми шеями и веселыми глазками, он бегал с ними, ловил их, но они смеялись над ним и от него убегали, но вдруг их
игры увидала его жена египтянка и кинулась на него в неистовом безумии.