Неточные совпадения
Татьяна, милая Татьяна!
С тобой теперь я слезы лью;
Ты в руки модного тирана
Уж отдала
судьбу свою.
Погибнешь, милая; но прежде
Ты в ослепительной надежде
Блаженство темное
зовешь,
Ты негу жизни узнаешь,
Ты пьешь волшебный яд желаний,
Тебя преследуют мечты:
Везде воображаешь ты
Приюты счастливых свиданий;
Везде, везде перед тобой
Твой искуситель роковой.
— Бабушка! — с радостью воскликнул Райский. — Боже мой! она
зовет меня: еду, еду! Ведь там тишина, здоровый воздух, здоровая пища, ласки доброй, нежной, умной женщины; и еще две сестры, два новых, неизвестных мне и в то же время близких лица… «барышни в провинции! Немного страшно: может быть, уроды!» — успел он подумать, поморщась… — Однако еду: это
судьба посылает меня… А если там скука?
Скажи мне сам прямо, я
зову тебя — отвечай: представь, что это ты сам возводишь здание
судьбы человеческой с целью в финале осчастливить людей, дать им наконец мир и покой, но для этого необходимо и неминуемо предстояло бы замучить всего лишь одно только крохотное созданьице, вот того самого ребеночка, бившего себя кулачонком в грудь, и на неотомщенных слезках его основать это здание, согласился ли бы ты быть архитектором на этих условиях, скажи и не лги!
О, видит бог!.. Но долг другой,
И выше и трудней,
Меня
зовет… Прости, родной!
Напрасных слез не лей!
Далек мой путь, тяжел мой путь,
Страшна
судьба моя,
Но сталью я одела грудь…
Гордись — я дочь твоя!
Сверх того, старик не скрывал от себя, что Ольга была некрасива (ее и в институте
звали дурнушкой), а это тоже имеет влияние на
судьбу девушки. Лицо у нее было широкое, расплывчатое, корпус сутулый, приземистый. Не могла она нравиться. Разве тот бы ее полюбил, кто оценил бы ее сердце и ум. Но такие ценители вообще представляют исключение, и уж, разумеется, не в деревне можно было надеяться встретить их.
— Не могу, отец мой! Давно уже
судьба зовет меня в дальнюю сторону. Давно слышу звон татарского лука, а иной раз как задумаюсь, то будто стрела просвистит над ушами. На этот звон, на этот свист меня тянет и манит!
Жаждешь, бывало, хоть какого-нибудь живого слова, хоть желчного, хоть нетерпеливого, хоть злобы какой-нибудь: мы бы уж хоть позлились на
судьбу нашу вместе; а он молчит, клеит свои фонарики или расскажет о том, какой у них смотр был в таком-то году, и кто был начальник дивизии, и как его
звали по имени и отчеству, и доволен был он смотром или нет, и как застрельщикам сигналы были изменены и проч.
Вдруг витязь вспрянул; вещий финн
Его
зовет и обнимает:
«
Судьба свершилась, о мой сын!
Нелюдимо на селе у нас живут,
Меня, девку, на вечорки не
зовут,
Ой, бедна я да одета не к лицу,
Не годна я, знать, удалу молодцу…
Сватал вдовый, во работницу себе —
Не хочу я покориться той
судьбе!..
Александр Тарасович! Александр Тарасович! А… Борис Семенович. Один? Вы не сердитесь на меня? Я совершенно не понимаю Аллы Вадимовны. (Глухо вскрикивает.) Что это такое, что это такое? (Видит брошенный фрак.) Да неужели это он! Негодяй!
Судьба моя! Манюшка, Манюшка, Манюшка! (Мечется.) И они! Это невозможно! (Открывает дверь,
зовет.) Павел Федорович, Павел Федорович, на минутку! Господа, простите!
— Да какими
судьбами ты здесь? — спросил Литвинов, — и что все это значит? Я думал, они француза
зовут…
Гамлет.
Судьба меня
зовет и каждую малейшую жилку делает такой же мощной, как мышцы льва немейского. Пустите же…
Наконец
судьба Докучаева устроилась — и совершенно случайно. На Тверской встречаю как-то Федю Горева и
зову его к себе на дачу.
Домна (так
звали новую скотницу), хотя баба норова твердого, или, лучше сказать, ничем не возмутимого, не могла, однако, вынести равнодушно определения
судьбы и тут же, зная наперед, сколько бесполезно роптать на нее, внятно проголосила, что жутко будет проклятому пострелу, невесть как несправедливо навязавшемуся ей на шею.
Мой сын
Тобой убит.
Судьба другого сына
Послала мне — его я принимаю!
Димитрием его
зову! Приди,
Приди ко мне, воскресший мой Димитрий!
Приди убийцу свергнуть твоего!
Да, он придет! Он близко, близко — вижу,
Победные его уж блещут стяги —
Он под Москвой — пред именем его
Отверзлися кремлевские ворота —
Без бою он вступает в город свой —
Народный плеск я слышу — льются слезы —
Димитрий царь! И к конскому хвосту
Примкнутого тебя, его убийцу,
Влекут на казнь!
Так я и сделал: отвернулся от всех, ранее оборотившихся ко мне спинами, и начал усиленно
звать сон, но мне плохо спалось с беспрестанными перерывами, пока
судьба не послала мне неожиданного развлечения, которое разогнало на время мою дремоту и в то же время ободрило меня против невыгодных заключений о нашей дисгармонии.
Зовет он любезного сына,
Опору в превратной
судьбе;
Ему обещает полмира,
А Францию — только себе.
— Ох, искушение! — молвил под нос себе Василий Борисыч… Нечего делать, надобно на
зов идти, не
судьба в Петров день на девиц любоваться.
— Помните, бабы, как он Настасье Чуркиной этак же
судьбу пророчил? — бойко, развязно заговорила и резким голосом покрыла общий говор юркая молодая бабенка из таких, каких по деревням
зовут «урви, да отдай». — Этак же спросили у него про ее судьбину, а Настасья в те поры была уж просватана, блаженный тогда как хватит ее братишку по загорбку… Теперь брат-от у ней вон какой стал, торгует да деньгу копит, а Настасьюшку муж каждый Божий день бьет да колотит.
В то время, к которому относится наш рассказ, в числе знатных иностранцев, проживавших в отеле и пользовавшихся особенным уважением бравого швейцара, были prince Oblonsky и princesse Pereleschin, как
звали в Париже знакомых нам князя Сергея Сергеевича Облонского и Ирену Вацлавскую, помимо ее воли коловратностью
судьбы, как, конечно, помнит читатель, превратившуюся в Ирену Владимировну Перелешину.
После женитьбы Глебушки — так
звала она Глеба Алексеевича — она расчитывала поручить его жене, конечно, избранной ему ею, дальнейшую
судьбу обоих детей, отказав им все свое состояние и тогда… умереть спокойно.
«Сама
зовет!.. А он-то как будет рад… Это
судьба», — решила Ольга Ивановна и, переговорив с родителями, которые тоже были тронуты последними письмами графини Надежды Корнильевны, Уехала в Петербург.
Бумага произвела свое действие; яд мщения разлился по всему составу Последнего Новика (так будем
звать Владимира, в котором узнали мы это несчастное, гонимое
судьбою существо). Рассудок его помрачился; всякое чувство добра заглушено в его душе. От пят до конца волос он весь — мщение; он ничего не видит, кроме своего гонителя.
Судьба зовет ее во дворец; Волынской назначил ей быть там на днях…
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая
звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая-то
судьба постоянно сводила его с нею.
«Спит иль нет моя Людмила?
Помнит друга иль забыла?
Весела иль слезы льет?
Встань, жених тебя
зовет». —
«Ты ль? Откуда в час полночи?
Ах! едва прискорбны очи
Не потухнули от слез.
Знать, тронулся царь небес
Бедной девицы тоскою?
Точно ль милый предо мною?
Где же был? Какой
судьбойТы опять в стране родной...
— Какой же толк будет, если я начну тебе изливаться? — заговорил опять обычным шутливым тоном Лебедянцев. — Моей
судьбы ты устроить не можешь; связей у тебя в России нет, да и я не гожусь в чиновники. Приехал ты сюда, чтобы ликвидировать; стало быть, вот поправишься, все скрутишь и — поминай как
звали! Больше мы с тобой на этом свете и не увидимся! В Париж мне не рука ехать…