Неточные совпадения
Идея науки, единой и всеразрешающей, переживает серьезный кризис, вера в этот
миф пала, он связан был с позитивной философией и разделяет ее судьбу; сама же наука пасть не может, она вечна по своему
значению, но и смиренна.
1:23.], как главная тема христианской проповеди, могла явиться только из полноты религиозного откровения, как «
миф» в положительном
значении этого слова, и лишь в дальнейшем из этого зерна выросла система догматов учения церкви.
Символика пророческих «
мифов» делает их понимание затруднительным, а до времени «распечатания» пророческих книг даже и невозможным без особого озарения духовного, но принципиально надо признавать за ними не условное, а безусловное
значение, они не суть probabilia [Вероятности (лат.).], а голос вечности, раздающийся во времени.
Миф возникает из религиозного переживания, почему и мифотворчество предполагает не отвлеченное напряжение мысли, но некоторый выход из себя в область бытия божественного, некое богодейство, — другими словами,
миф имеет теургическое происхождение и теургическое
значение [По определению В. С. Соловьева, задача «свободной теургии» — «осуществление человеком божественных сил в самом реальном бытии природы» (Соловьев В. С. Соч.
Чтобы понять
значение культа, нужно принять во внимание его символический реализм, его мифотворческую энергию: для верующих культ не есть совокупность своевольно избранных символов, но совершенно реальное богодейство, переживаемый
миф или мифологизирование действительности.
В таком случае человеческая история, не переставая быть историей, в то же время мифологизируется, ибо постигается не только в эмпирическом, временном выражении своем, но и ноуменальном, сверхвременном существе; так наз. священная история, т. е. история избранного народа Божия, и есть такая мифологизированная история: события жизни еврейского народа раскрываются здесь в своем религиозном
значении, история, не переставая быть историей, становится
мифом.
Однако в таком случае им пришлось бы прежде всего обманывать и самих себя, ибо сами-то они верили в
мифы, придавали объективное
значение их содержанию, отнюдь не считая его только порождением поэтической фантазии.
На первое место здесь следует поставить иконографию; помимо религиозного
значения иконы, как таковой, этого мифа-вещи, в которой эмпирическая вещность таинственно соединяется с трансцендентной сущностью, она всегда имеет вполне определенное содержание, это есть мифология в красках, камне или мраморе.
Можно, однако, поставить вопрос: если в
мифе религия имеет откровение самой Истины, доступное оку веры, то какое же
значение имеет еще философствование о том же?
Такая манера применяется им но всех почти важнейших диалогах зрелого периода (исключение составляют, кажется, только «Парменид», «Филеб» и «Софист»); напряженнейшая философская спекуляция у него сменяется
мифом, отнюдь не занимающим случайное место в качестве литературного орнамента, но играющим определенную роль в развитии мысли, — иногда в форме
мифа высказываются самые основные утверждения, имеющие
значение необходимого аргумента.
[Когда я говорю «
миф о папизме», я не хочу этим умалить огромного
значения его в истории западного христианства.]
Большое
значение метод психоанализа имеет также для социологии, истории культуры и исследования
мифов.
Миф об Эдипе имеет мировое
значение, он отражает борьбу древних космических начал в человеке — материнства и отечества.