Неточные совпадения
Запомнил Гриша песенку
И голосом молитвенным
Тихонько в семинарии,
Где было темно, холодно,
Угрюмо, строго, голодно,
Певал — тужил о матушке
И обо всей вахлачине,
Кормилице своей.
И скоро в сердце мальчика
С любовью к бедной матери
Любовь ко всей вахлачине
Слилась, — и лет пятнадцати
Григорий
твердо знал уже,
Кому отдаст всю жизнь свою
И за кого умрет.
Анна, думавшая, что она так хорошо
знает своего мужа, была поражена его видом, когда он вошел к ней. Лоб его был нахмурен, и глаза мрачно смотрели вперед себя, избегая ее взгляда; рот был
твердо и презрительно сжат. В походке, в движениях, в звуке голоса его была решительность и твердость, каких жена никогда не видала в нем. Он вошел в комнату и, не поздоровавшись с нею, прямо направился к ее письменному столу и, взяв ключи, отворил ящик.
Когда Левин думал о том, что он такое и для чего он живет, он не находил ответа и приходил в отчаянье; но когда он переставал спрашивать себя об этом, он как будто
знал и что он такое и для чего он живет, потому что
твердо и определенно действовал и жил; даже в это последнее время он гораздо тверже и определеннее жил, чем прежде.
То, что он теперь, искупив пред мужем свою вину, должен был отказаться от нее и никогда не становиться впредь между ею с ее раскаянием и ее мужем, было
твердо решено в его сердце; но он не мог вырвать из своего сердца сожаления о потере ее любви, не мог стереть в воспоминании те минуты счастия, которые он
знал с ней, которые так мало ценимы им были тогда и которые во всей своей прелести преследовали его теперь.
— Ты гулял хорошо? — сказал Алексей Александрович, садясь на свое кресло, придвигая к себе книгу Ветхого Завета и открывая ее. Несмотря на то, что Алексей Александрович не раз говорил Сереже, что всякий христианин должен
твердо знать священную историю, он сам в Ветхом Завете часто справлялся с книгой, и Сережа заметил это.
Она катилась не совсем
твердо; вынув руки из маленькой муфты, висевшей о на снурке, она держала их наготове и, глядя на Левина, которого она
узнала, улыбалась ему и своему страху.
Левин презрительно улыбнулся. «
Знаю, — подумал он, — эту манеру не одного его, но и всех городских жителей, которые, побывав раза два в десять лет в деревне и заметив два-три слова деревенские, употребляют их кстати и некстати,
твердо уверенные, что они уже всё
знают. Обидной, станет 30 сажен. Говорит слова, а сам ничего не понимает».
То, что это соображение было одно из миллионов других соображений, которые, как Михайлов
твердо знал это, все были бы верны, не уменьшило для него значения замечания Голенищева.
Степан Аркадьич покраснел при упоминании о Болгаринове, потому что он в этот же день утром был у Еврея Болгаринова, и визит этот оставил в нем неприятное воспоминание. Степан Аркадьич
твердо знал, что дело, которому он хотел служить, было новое, живое и честное дело; но нынче утром, когда Болгаринов, очевидно, нарочно заставил его два часа дожидаться с другими просителями в приемной, ему вдруг стало неловко.
Она решительно не
знала, что развяжет это положение, но
твердо была уверена, что это что-то придет теперь очень скоро.
«Это новое чувство не изменило меня, не осчастливило, не просветило вдруг, как я мечтал, — так же как и чувство к сыну. Никакого сюрприза тоже не было. А вера — не вера — я не
знаю, что это такое, — но чувство это так же незаметно вошло страданиями и
твердо засело в душе.
Он не мог согласиться с этим, потому что и не видел выражения этих мыслей в народе, в среде которого он жил, и не находил этих мыслей в себе (а он не мог себя ничем другим считать, как одним из людей, составляющих русский народ), а главное потому, что он вместе с народом не
знал, не мог
знать того, в чем состоит общее благо, но
твердо знал, что достижение этого общего блага возможно только при строгом исполнении того закона добра, который открыт каждому человеку, и потому не мог желать войны и проповедывать для каких бы то ни было общих целей.
Но кроме того, что Левин
твердо знал, что̀ ему надо делать, он точно так же
знал, как ему надо всё это делать и какое дело важнее другого.
Так он жил, не
зная и не видя возможности
знать, что он такое и для чего живет на свете, и мучаясь этим незнанием до такой степени, что боялся самоубийства, и вместе с тем
твердо прокладывая свою особенную, определенную дорогу в жизни.
Происшествие этого вечера произвело на меня довольно глубокое впечатление и раздражило мои нервы; не
знаю наверное, верю ли я теперь предопределению или нет, но в этот вечер я ему
твердо верил: доказательство было разительно, и я, несмотря на то что посмеялся над нашими предками и их услужливой астрологией, попал невольно в их колею; но я остановил себя вовремя на этом опасном пути и, имея правило ничего не отвергать решительно и ничему не вверяться слепо, отбросил метафизику в сторону и стал смотреть под ноги.
Володя, Ивины, молодой князь, я, мы все были влюблены в Сонечку и, стоя на лестнице, провожали ее глазами. Кому в особенности кивнула она головкой, я не
знаю, но в ту минуту я
твердо был убежден, что это сделано было для меня.
Он точно цеплялся за все и холодно усмехнулся, подумав это, потому что уж наверно решил про контору и
твердо знал, что сейчас все кончится.
Конечно, я
твердо уверена, что Дуня слишком умна и, кроме того, и меня и тебя любит… но уж не
знаю, к чему все это приведет.
Зная упрямство дядьки моего, я вознамерился убедить его лаской и искренностию. «Друг ты мой, Архип Савельич! — сказал я ему. — Не откажи, будь мне благодетелем; в прислуге здесь я нуждаться не стану, а не буду спокоен, если Марья Ивановна поедет в дорогу без тебя. Служа ей, служишь ты и мне, потому что я
твердо решился, как скоро обстоятельства дозволят, жениться на ней».
И они
твердо знают: практика — это борьба за жизнь, за свободу жизни.
Практика судебного оратора достаточно хорошо научила Клима Ивановича Самгина обходить опасные места, удаляясь от них в сторону. Он был достаточно начитан для того, чтоб легко наполнять любой термин именно тем содержанием, которого требует день и минута. И, наконец, он
твердо знал, что люди всегда безграмотнее тех мыслей и фраз, которыми они оперируют, — он
знал это потому, что весьма часто сам чувствовал себя таким.
— Без фантазии — нельзя, не проживешь. Не устроишь жизнь. О неустройстве жизни говорили тысячи лет, говорят все больше, но — ничего
твердо установленного нет, кроме того, что жизнь — бессмысленна. Бессмысленна, брат. Это всякий умный человек
знает. Может быть, это люди исключительно, уродливо умные, вот как — ты…
— Огненной метлой подмели мужики уезд… — он сказал это так звучно и уверенно, как будто вполне
твердо знал, что все эти люди ждут от него именно повести о мужиках.
«Страшный человек», — думал Самгин, снова стоя у окна и прислушиваясь. В стекла точно невидимой подушкой били. Он совершенно
твердо знал, что в этот час тысячи людей стоят так же, как он, у окошек и слушают, ждут конца. Иначе не может быть. Стоят и ждут. В доме долгое время было непривычно тихо. Дом как будто пошатывался от мягких толчков воздуха, а на крыше точно снег шуршал, как шуршит он весною, подтаяв и скатываясь по железу.
Она идет,
твердо шагая загорелыми ногами, дальше, дальше, не
зная, где остановится или упадет, потеряв силу. Она верит, что рядом идет с ней другая сила и несет ее «беду», которую не снесла бы одна!
Я скитался, мой друг, я скитался и
твердо знал, что мне надо молчать и скитаться.
Конечно, я и тогда
твердо знал, что не пойду странствовать с Макаром Ивановичем и что сам не
знаю, в чем состояло это новое стремление, меня захватившее, но одно слово я уже произнес, хотя и в бреду: «В них нет благообразия!» — «Конечно, думал я в исступлении, с этой минуты я ищу „благообразия“, а у них его нет, и за то я оставлю их».
И она поцеловала ее, не
знаю за что, но именно так надо было сделать; так что я чуть не бросился сам целовать Татьяну Павловну. Именно не давить надо было Лизу укором, а встретить радостью и поздравлением новое прекрасное чувство, которое несомненно должно было в ней зародиться. Но, вместо всех этих чувств, я вдруг встал и начал,
твердо отчеканивая слова...
Он
знал еще
твердо и несомненно,
узнав это прямо от Бога, что люди эти были точно такие же, как и он сам, как и все люди, и что поэтому над этими людьми было кем-то сделано что-то дурное — такое, чего не должно делать; и ему было жалко их, и он испытывал ужас и перед теми людьми, которые были закованы и обриты, и перед теми, которые их заковали и обрили.
Он и был
твердо уверен в своей правоте, как не может не быть уверен в правоте здравого смысла всякий образованный человек нашего времени, который
знает немного историю,
знает происхождение религии вообще и о происхождении и распадении церковно-христианской религии.
Но она переносила эту разлуку
твердо и спокойно,
зная, что несет это она для мужа и для того дела, которое несомненно истинно, потому что он служит ему.
Но до тридцати моих лет,
знаю это
твердо, все победит моя молодость — всякое разочарование, всякое отвращение к жизни.
— Не
знаю,
твердо ли. Кажется, в чепчик. Ну да наплевать!
Казалось бы, что всего прямее и ближе было бы ему теперь отправиться в дом Федора Павловича
узнать, не случилось ли там чего, а если случилось, то что именно, и, уже убедившись неоспоримо, тогда только идти к исправнику, как
твердо уже положил Петр Ильич.
А для этого надо было поставить цель, надо
твердо было
знать, что каждому из них хорошо и нужно, а утвердившись в верности цели, естественно, каждому из них и помочь.
На этом пункте Петр Ильич настаивал обстоятельно и хотя в результате
твердо ничего не
узнал, но все же вынес почти убеждение, что никуда Дмитрий Федорович и бегать не мог, как в дом родителя, и что, стало быть, там непременно должно было нечто произойти.
— Черный нос, значит, из злых, из цепных, — важно и
твердо заметил Коля, как будто все дело было именно в щенке и в его черном носе. Но главное было в том, что он все еще изо всех сил старался побороть в себе чувство, чтобы не заплакать как «маленький», и все еще не мог побороть. — Подрастет, придется посадить на цепь, уж я
знаю.
Упомянул я тоже, что отец Паисий,
твердо и незыблемо стоявший и читавший над гробом, хотя и не мог слышать и видеть, что происходило вне кельи, но в сердце своем все главное безошибочно предугадал, ибо
знал среду свою насквозь.
— Ужасное мое положение-с, Иван Федорович, не
знаю даже, как и помочь себе, — проговорил он вдруг
твердо и раздельно и с последним словом своим вздохнул. Иван Федорович тотчас же опять уселся.
Потом уж я
твердо узнал, что принял он вызов мой как бы тоже из ревнивого ко мне чувства: ревновал он меня и прежде, немножко, к жене своей, еще тогда невесте; теперь же подумал, что если та
узнает, что он оскорбление от меня перенес, а вызвать на поединок не решился, то чтобы не стала она невольно презирать его и не поколебалась любовь ее.
Голова его отяжелела, кровь раскатисто стучала в горло и в уши, но он шел
твердо и
знал, куда шел.
Будет время, когда все потребности натуры каждого человека будут удовлетворяться вполне, это мы с тобою
знаем; но мы оба одинаково
твердо знаем, что это время еще не пришло.
А расположение к человеку — желание счастья ему, это мы с тобою
твердо знаем.
В. был лет десять старше нас и удивлял нас своими практическими заметками, своим знанием политических дел, своим французским красноречием и горячностью своего либерализма. Он
знал так много и так подробно, рассказывал так мило и так плавно; мнения его были так
твердо очерчены, на все был ответ, совет, разрешение. Читал он всё — новые романы, трактаты, журналы, стихи и, сверх того, сильно занимался зоологией, писал проекты для князя и составлял планы для детских книг.
Весь ход тяжебных дел, которых у нее достаточно, она помнит так
твердо, что даже поверенный ее сутяжных тайн, Петр Дормидонтыч Могильцев, приказный из местного уездного суда, ни разу не решался продать ее противной стороне,
зная, что она чутьем угадает предательство.
В качестве иконописца он
твердо знал церковный круг и отличался серьезною набожностью.
Знал и твердо-он [Твердо-он — название букв «т» и «о» в старинной русской азбуке.] — то, и словотитлу поставить.
Но я
твердо знаю, что я изначально чувствовал себя попавшим в чуждый мне мир, одинаково чувствовал это и в первый день моей жизни, и в нынешний ее день.
Когда кантианец так
твердо знает, что в опыте не может быть чуда, то это понятно, потому что опыт кантианца конструирован рациональными категориями, он сознательно в тисках, на живой опыт надет намордник, и он укусить не может.
Когда я житейски говорю, что
твердо знаю о существовании души у моего ближнего, то этим я утверждаю элементарную метафизику, основу метафизики наукообразной.