Неточные совпадения
— «Люди любят, чтоб их любили, — с удовольствием начала она читать. — Им нравится, чтоб изображались возвышенные и благородные стороны души. Им не верится, когда перед ними стоит верное, точное, мрачное,
злое. Хочется сказать: «Это он о себе». Нет, милые мои современники, это я о вас писал мой роман о мелком
бесе и жуткой его недотыкомке. О вас».
Чует Пахомовна: волокут и ее
злые деймоны ко престолу сатанинскому огненному. Распалилася она вдруг ревностью многою, благочестием великиим, восплакала слезами горькими, взговорила словесами умиленными:"Господи спасе Христос истинный, почто оставил ты рабу свою! почто предал меня на погубление
бесу лукавому!"
— Не возмогу рещи, — продолжал он, вздернув голову кверху и подкатив глаза так, что видны делались одни воспаленные белки, — не возмогу рещи, сколь многие претерпел я гонения. Если не сподобился, яко Иона, содержаться во чреве китове, зато в собственном моем чреве содержал
беса три года и три месяца… И паки обуреваем был
злою женою, по вся дни износившею предо мной звериный свой образ… И паки обуян был жаждою огненною и не утолил гортани своей до сего дня…
Я был всегда немного прост,
Хотя высок; а сей несчастный,
Имея самый глупый рост,
Умен как
бес — и
зол ужасно.
— А чтоб он знал, какие у тебя вредные мысли; надо, чтоб он тебя учил; кому тебя поучить, кроме хозяина? Я не со
зла говорю ему, а по моей жалости к тебе. Парнишка ты не глупый, а в башке у тебя
бес мутит. Украдь — я смолчу, к девкам ходи — тоже смолчу, и выпьешь — не скажу! А про дерзости твои всегда передам хозяину, так и знай…
— И испорчена она, судари вы мои, — сказал знахарь, —
злою рукою и большим знахарем, так что помочь этому делу мудрено: потому как напущен на нее
бес, называемый рабин-батька. Есть это что самый наизлющий
бес, и выгнать его больно мудрено.
Плакать я готов был в тот день со
зла… Ну, зачем старик этот? Какая красота в подвиге его? Ничего не понимаю! Весь день и долго спустя вспомню я про него — как будто и меня дразнит некий
бес, насмешливые рожи строя.
— Ты бога не обижай… Чего тебе надо?.. Ничего не надо… Кусочек хлебца разве. А бога обижать грех. Это от
беса. Беси — они всяко ногу подставляют. Знаю я их. Обижены они, беси-то.
Злые. Обижены, оттого и злы. Вот и не надо обижаться, а то уподобишься
бесу. Тебя обидят, а ты им скажи: спаси вас Христос! И уйди прочь. Ну их! Тленность они все. Главное-то — твоё. Душу-то не отнимут. Спрячь её, и не отнимут.
Сам же он много лет шатается бессмысленно в народе и доходил даже до одного моря и до другого моря, которое еще дальше, и всюду он лжет, кривляется, зорко высматривает что-то своим воровским глазом, и вдруг уходит внезапно, оставляя по себе неприятности и ссору — любопытный, лукавый и
злой, как одноглазый
бес.
— Этого я не говорил, Патап Максимыч, — возразил Василий Борисыч. — Как же можно сказать, что
бес все делает?.. Добра никогда он творити не может и правды такожде… Где
зло, где неправда, там уж, конечно, дело не наше, его.
От плакун-травы
бесы и колдуны плачут, смиряет она силу вражию, рушит
злое чародейство, сгоняет с человека уроки и притку…
Ефимовна. Не трожь его, чтоб ему пусто! Опять на нас глядит! (Мерику.) Не гляди,
злой человек! Глаза-то, глаза, словно у
беса перед заутреней!
А утром еще
злее беда накатила. Повела она Кушку на променаж, — с денщиком нипочем не шел, — трах, у самой калитки батюшка в трех шагах поперек прошелестел. Остановился, табачку из табакерки хватил, да как чертыхнется: «Экий дьявольский ветер, половину табакерки выдул,
бес его забодай!..»
«Это
бес лукавый; черный эфиоп в образе старца пришел меня смущати», — думает Гриша и, почасту ограждая себя крестным знаменьем, громко читает молитву на отогнание
злых духов.
Она играет с колоколом. Она ловит его гулкие, толстые звуки, обвивает их шипением и свистом, рвет, разбрасывает — тяжело катит их в поле, зарывает в снег и прислушивается, склонив голову набок. И снова бежит навстречу новым звукам, неутомимая,
злая и такая хитрая, как
бес.