Неточные совпадения
«Вероятно, Уповаева хоронят», — сообразил он, свернул в
переулок и пошел куда-то вниз, где
переулок замыкала горбатая
зеленая крыша церкви с тремя главами над нею. К ней опускались два ряда приземистых, пузатых домиков, накрытых толстыми шапками снега. Самгин нашел, что они имеют некоторое сходство с людьми в шубах, а окна и двери домов похожи на карманы. Толстый слой серой, холодной скуки висел над городом. Издали доплывало унылое пение церковного хора.
Мы мчались из улицы в улицу, так что предметы рябили в глазах: то выскочим на какую-нибудь открытую площадку — и все обольется лучами света: церковь, мостовая, сад перед церковью, с яркою и нежною
зеленью на деревьях, и мы сами, то погрузимся опять во тьму кромешную длинного
переулка.
Он ухватил меня за рукав и торопливо зашагал по обледенелому тротуару. На углу
переулка стоял деревянный двухэтажный дом и рядом с ним, через ворота, освещенный фонарем, старый флигель с казенной
зеленой вывеской «Винная лавка».
На остром углу это» улицы и нашего
переулка стояла полицейская будка, где жил старый будочник (с алебардой, вскоре упраздненной); а за будкой, среди
зелени чьего-то сада, высилась огромная «фигура» — старый польский крест с крышкой, прикрывавшей распятую фигуру Христа.
Миновав белую, с
зеленым куполом, в виде луковицы, мечеть, окруженную молчаливой толпой темных кипарисов, мальчик спустился по тесному кривому
переулку на большую дорогу.
Вход в редакцию через подъезд со двора, по шикарной лестнице, в первый раз на меня, не видавшего редакций, кроме ютившихся по
переулкам, каковы были в других московских изданиях, произвел приятное впечатление сразу, а самая редакция — еще больше. Это была большая, светлая, с высокими окнами комната, с рядом столов, покрытых
зеленым сукном, с книжными шкафами, с уложенными в порядке на столах газетами. Тишина полная. Разговор тихий.
Поезжай-ка в наш городишко, Фома, всего десять верст; там есть домик за церковью, в первом
переулке, с
зелеными ставнями, премиленький домик вдовы-попадьи; как будто для тебя его и построили.
Сделав несколько шагов по этому
переулку, Ваня услышал как словно знакомый голос. Он поспешно приложил глаза к щелям плетня; но в этом месте
зелень совершенно заслонила внутренность сада. Он прошел еще несколько шагов — и вдруг остановился. Сердце его сильно забилось, краска заиграла на загоревших щеках его.
Квартира его занимала целый флигелек с подъездом на
переулок, выкрашенный в желтоватую краску. Окна поднимались от тротуара на добрых два аршина. По лесенке заново выштукатуренных сеней шел красивый половик. Вторая дверь была обита светло-зеленым сукном с медными бляшками. Передняя так и блистала чистотой. Докладывать о госте ходил мальчик в сером полуфрачке. В этих подробностях обстановки Иван Алексеевич узнавал франтоватость своего приятеля.
В одном из пустынных в описываемое нами время
переулков, прилегающих к Большому проспекту Васильевского острова, ближе к местности, называемой «Гаванью», стоял довольно приличный, хотя и не новый, одноэтажный деревянный домик, в пять окон по фасаду, окрашенный в темно-серую краску, с
зелеными ставнями, на которых были вырезаны отверстия в виде сердец.
В другом
переулке на него крикнул часовой, стоявший у
зеленого ящика и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другою стороной улицы.