Неточные совпадения
Знакомая эта была Лизавета Ивановна, или
просто, как все
звали ее, Лизавета, младшая сестра той самой старухи Алены Ивановны, коллежской регистраторши и процентщицы, у которой вчера был Раскольников, приходивший закладывать ей часы и делать свою пробу…
Паратов. Отец моей невесты — важный чиновный господин, старик строгий: он слышать не может о цыганах, о кутежах и о прочем; даже не любит, кто много курит табаку. Тут уж надевай фрак и parlez franзais! [Говорите по-французски! (франц.)] Вот я теперь и практикуюсь с Робинзоном. Только он, для важности, что ли, уж не знаю,
зовет меня «ля Серж», а не
просто «Серж». Умора!
Хозяева были любезны. Пора назвать их: старика
зовут Тсутсуй Хизе-но-ками-сама, второй Кавадзи Сойемон-но-ками… нет, не ками, а дзио-сами, это все равно: «дзио» и «ками» означают равный титул; третий Алао Тосан-но-ками-сама; четвертого… забыл, после скажу. Впрочем, оба последние приданы только для числа и большей важности, а в сущности они сидели с поникшими головами и молча слушали старших двух, а может быть, и не слушали, а
просто заседали.
— Позвольте; помните ли вы, как Веревкин начинал процесс против опеки?.. Он тогда меня совсем одолел… Ведь умная бестия и какое нахальство! Готов вас за горло схватить. Вот Половодов и воспользовался именно этим моментом и совсем сбил меня с толку.
Просто запугал, как мальчишку… Ах, я дурак, дурак! Видите ли, приезжал сюда один немец, Шпигель… Может быть, вы его видели? Он еще родственником как-то приходится Веревкину… Как его, позвольте, позвольте,
звали?.. Карл… Фридрих…
У него много хлопот, но все же он не бросает земского места; жадность одолела, хочется поспеть и здесь и там. В Дялиже и в городе его
зовут уже
просто Ионычем. «Куда это Ионыч едет?» или: «Не пригласить ли на консилиум Ионыча?»
— Не беспокойте его! — вступилась за Мисанку Селина Архиповна, — он у вас дикарь, не привык. Вот познакомимся покороче, он и сам увидит, что во мне ничего страшного нет. Но какой у вас этот прелестный мальчик! — прибавила она, любуясь Мишанкой, —
просто загляденье! как его
зовут?
— Вот хоть взять конфеты, которые «ландрин»
зовут… Кто Ландрин? Что монпансье? Прежде это монпансье наши у французов выучились делать, только продавали их в бумажках завернутые во всех кондитерских… А тут вон Ландрин… Тоже слово будто заморское, что и надо для торговли, а вышло дело очень
просто.
Не таков был его однофамилец, с большими рыжими усами вроде сапожной щетки. Его никто не
звал по фамилии, а
просто именовали: Паша Рыжеусов, на что он охотно откликался. Паша тоже считал себя гурманом, хоть не мог отличить рябчика от куропатки. Раз собеседники зло над ним посмеялись, после чего Паша не ходил на «вторничные» обеды года два, но его уговорили, и он снова стал посещать обеды: старое было забыто. И вдруг оно всплыло совсем неожиданно, и стол уже навсегда лишился общества Паши.
— Ну и хочется вам затруднять свой язык? Лазарь Соломонович, Лазарь Соломонович!
Зовите просто — ваше превосходительство!
Он был женат на старшей сестре моей матери; фамилия его была Курцевич, а имя Казимир, но
звали его обыкновенно
просто капитаном.
Подруга Бычкова была вдвое его моложе: ей было лет девятнадцать. Это была простенькая, миловидная и добродушная московская швейка, благоговеющая перед его непонятными словами и не умеющая никак определить себе своего положения. Ее все
звали просто Стешей, как
звали ее, когда она училась в магазине.
Прасковья Ивановна рассмеялась и сказала: «А, ты охотник до картинок, так ступай с своим дядькой и осмотри залу, гостиную и диванную: она лучше всех расписана; но руками ничего не трогать и меня бабушкой не
звать, а
просто Прасковьей Ивановной».
Разумеется, русские
звали ее, и озеро, и вновь поселенную русскую деревушку Сергеевку
просто Кишки — и к озеру очень шло это названье, вполне обозначавшее его длинное, искривленное протяжение.
Первого
звали Ермилом Кожиным, второго
просто Семенычем.
— Да, да… меня, Гуго Альбертович,
зовут просто Родионом Антонычем. Тоже домашний секретарь при главном управляющем всеми Кукарскими заводами, Платоне Васильевиче Горемыкине.
В глазах ее все они
просто «несчастненькие», и вот каждый воскресный день отправляются из ее дома целые вязки калачей, пуды говядины или рыбы, и «несчастненькие» благословляют имя Палагеи Ивановны,
зовут ее «матушкой» и «кормилицей»…
Мы этих офицерских кофишенками
звали, потому что на них нет никакого удовольствия ехать, так как на них офицеры даже могут сидеть, а те были
просто зверь, аспид и василиск, все вместе: морды эти одни чего стоили, или оскал, либо ножищи, или гривье… ну то есть,
просто сказать, ужасть!
— А я и сам не знаю, как-то очень
просто: как от этих цыганов доставился домой, и не помню, как лег, но только слышу, князь стучит и
зовет, а я хочу с коника встать, но никак края не найду и не могу сойти.
От родительницы своей я в самом юном сиротстве остался и ее не помню, потому как я был у нее молитвенный сын, значит, она, долго детей не имея, меня себе у бога все выпрашивала и как выпросила, так сейчас же, меня породивши, и умерла, оттого что я произошел на свет с необыкновенною большою головою, так что меня поэтому и
звали не Иван Флягин, а
просто Голован.
Кто знает, может быть, теперешнего швейцара
звали вовсе не Порфирием, а
просто Иваном или Трофимом, но так как екатерининские швейцары продолжали сотни лет носить одну и ту же ливрею, а юнкера старших поколений последовательно передавали младшим древнее, привычное имя Порфирия Первого, то и сделалось имя собственное Порфирий не именем, а как бы званием, чином или титулом, который покорно наследовали новые поколения екатерининских швейцаров.
— Это ничего еще. Так меня
зовут родные. А младший брат —
просто — Зинка-резинка.
— Это тебе наврали, браток, Афинов нету, а есть — Афон, только что не город, а гора, и на ней — монастырь. Боле ничего. Называется: святая гора Афон, такие картинки есть, старик торговал ими. Есть город Белгород, стоит на Дунай-реке, вроде Ярославля алибо Нижнего. Города у них неказисты, а вот деревни — другое дело! Бабы тоже, ну, бабы
просто до смерти утешны! Из-за одной я чуть не остался там, — как бишь ее
звали?
Лаптев жил в одном из переулков Малой Дмитровки, недалеко от Старого Пимена. Кроме большого дома на улицу, он нанимал также еще двухэтажный флигель во дворе для своего друга Кочевого, помощника присяжного поверенного, которого все Лаптевы
звали просто Костей, так как он вырос на их глазах. Против этого флигеля стоял другой, тоже двухэтажный, в котором жило какое-то французское семейство, состоявшее из мужа, жены и пяти дочерей.
— Никого не
звали…
Просто он на бирже пригласил — кому угодно почтить меня, — пожалуйте!
Нароков. Коли хотите быть со мной на ты, так
зовите просто Мартыном; все-таки приличнее. А что такое «Прокофьич»! Вульгарно, мадам, очень вульгарно!
Телятев. Нет, он не сиятельство, он
просто Гриша Кучумов, а это мы так его
зовем оттого, что очень любим.
Тогда господин, которого
звали папой, принес три стеклянных, очень красивых колпака, налил в них пива и поставил на тарелочки… Тут попались и самые благоразумные мухи. Оказалось, что эти колпаки
просто мухоловки. Мухи летели на запах пива, попадали в колпак и там погибали, потому что не умели найти выхода.
У Ивана Иваныча была довольно странная, двойная фамилия — Чимша-Гималайский, которая совсем не шла ему, и его во всей губернии
звали просто по имени и отчеству; он жил около города на конском заводе и приехал теперь на охоту, чтобы подышать чистым воздухом.
Я, например, жил на речке Сююш, получившей имя Сивушка; в соседстве же у меня была деревня, прозывавшаяся по имени своей речки, Иу-елга; ее
просто звали Иволга.
— Я ведь смеюсь. Месяц только и танцевать-то учился: молодой еще человек, только
просто медведь; сидит да ногой болтает; и родные-то тюфяком
зовут. Не больно, кажется, и умен; говорить решительно ничего не умеет.
Там он нашел несколько знакомых, прежних товарищей: Петю Лазурина, Костю Ковровского, князя Сердюкова и еще двух господ, которых
звали просто Васюком и Филатом.
С тех пор Иван Ильич стал иногда
звать Герасима и заставлял его держать себе на плечах ноги и любил говорить с ним. Герасим делал это легко, охотно,
просто и с добротой, которая умиляла Ивана Ильича. Здоровье, сила, бодрость жизни во всех других людях оскорбляла Ивана Ильича; только сила и бодрость жизни Герасима не огорчала, а успокаивала Ивана Ильича.
Как вот и явился ко мне чиновник, какой-то губернии секретарь (он не объяснил какой, а
просто писался губернский секретарь); а
звали его — Иван Афанасьевич Горб-Маявецкий.
"Молодые отрасли женского пола", — как их батенька называли на штатском языке, а
просто «панночки», или — как теперь их
зовут «барышни», выходили из дому и располагались на призбах играть в разные игры.
— Такая, право, беда! Хорошо, что деньги были, а то
просто и кобылу поминай как
звали… право-ну!
Но особенно капризен был в этом смысле богатейший город Рыбинск, или Рыбное, как его
просто зовут на Поволжье.
По имени и отчеству его давно уже никто не величал, а
звали просто Яшкой.
Под таким впечатлением вошел я в гостиную, где Дарья Алексевна (так
звали жену Шишкова) сидела за рабочим столиком у окошка; она приняла меня очень
просто и ласково, хотя вообще обращение ее было сухо; попросила сесть возле себя и, не переставая усердно что-то шить, расспросила обо всем до меня и моего семейства касающемся, со всеми мельчайшими подробностями.
Фон Ранкен.
Зовите Эдуардом,
просто Эдуардом.
Фон Ранкен. Да, нужно быть внимательнее. И пожалуйста, почтеннейшая, не
зовите меня полковник, а
зовите просто господин фон Ранкен. А где же Ольга… не знаю, как дальше.
К несчастью, героиня наша…
(Ах, я забыл ей имя дать.
Муж
просто звал ее Наташа,
Но мы — мы будем называть
Наталья Павловна) к несчастью,
Наталья Павловна совсем
Своей хозяйственною частью
Не занималася, затем
Что не в отеческом законе
Она воспитана была,
А в благородном пансионе
У эмигрантки Фальбала.
И, все продолжая смотреть на него, Наташа поднялась с места, быстрой, уверенной походкой прошла комнату и села с ним рядом так
просто и свободно, точно он
звал ее, и заговорила, как старая знакомая.
Метеор известен был в свете под именем графа Слопчицького, а в польском кружке его титуловали
просто графом Тадеушем, то есть
звали одним только именем, ибо метеор был настолько популярен, что достаточно было сказать «наш грабя Тадеуш» — и все уже хорошо знали, о ком идет речь, и притом же совокупление титула с одним только собственным именем, без фамилии выражает по-польски и почтение, и дружелюбность, и даже право на некоторую знаменитость: дескать, все должны знать, кто такой граф Тадеуш: как, например, достаточно сказать: князь Адам, или граф Андрей — и уже каждый, в некотором роде, обязан знать, что дело идет о князе Чарторыйском и о графе Замойском.
— Никита Сокровенный, — весело улыбаясь, ответил Веденеев. — Так его у нас в дружеском кружке
зовут: Никита Сокровенный да Никита Сокровенный, а иной раз
просто Сокровенный. Он уж знает свою кличку.
— В чем дело? — как эхо, отозвался Магнус. — Да, и я, в сущности, не совсем понимаю, что так возмущает вас, Вандергуд? Вы столько раз предлагали мне эти деньги, даже навязывали их мне, а теперь, когда они в моих руках, вы хотите
звать полицию! Конечно, — Магнус улыбнулся, — здесь есть маленькая разница: великодушно предоставляя деньги в мое распоряжение, вы оставались их господином и господином положения, тогда как сейчас… понимаете, дружище: сейчас я могу
просто вытолкать вас из этого дома!
— Ивановна! — отвечала она, удерживая мою руку в своей руке. — Не
зовите меня Харитиной Ивановной: нехай я буду для вас
просто ваша Христя.
Да-с… B старину люди всегда жили
просто и были довольны. Я человек, который в чинах, и то живу
просто… Сегодня Андрюша приходит ко мне и
зовет меня сюда на свадьбу. Как же, говорю, я пойду, если я не знаком? Это неловко! А он говорит: «Люди они простые, патриархальные, всякому гостю рады…» Ну, конечно, если так… то отчего же? Очень рад. Дома мне одинокому скучно, а если мое присутствие на свадьбе может доставить кому-нибудь удовольствие, то сделай, говорю, одолжение…
Татьяна Андреевна. Не
звала, а
просто спрашивала. Купаться сегодня ходила? Отстань, Лиза! Вот, Аркадий Просперович жалуется на свое городское здоровье, а я ему говорю…
Алексей. Почти шесть, — и ведь ничего же не было такого? И Катя… и ты сам же
звал ее «не тронь меня», да и все мы… и
просто, наконец, она не похожа на женщин, которые изменяют!
Хаживал ко мне Андрей Тихоныч Подобедов — «непременный». Это значит, непременный заседатель земского суда. По уездам, с учреждения становых, вывелось старинное слово «заседатель», и непременного заседателя земского суда стали
звать просто «непременным».