Неточные совпадения
И до того эта несчастная Лизавета была проста, забита и напугана раз навсегда, что даже
руки не подняла
защитить себе лицо, хотя это был самый необходимо-естественный жест в эту минуту, потому что топор был прямо поднят над ее лицом.
— Н-ну, вот, — заговорил Безбедов, опустив
руки, упираясь ладонями в колена и покачиваясь. — Придется вам
защищать меня на суде. По обвинению в покушении на убийство, в нанесении увечья… вообще — черт знает в чем! Дайте выпить чего-нибудь…
Елена что-то говорила вполголоса, но он не слушал ее и, только поймав слова: «Каждый привык
защищать что-нибудь», — искоса взглянул на нее. Она стояла под
руку с ним, и ее подкрашенное лицо было озабочено, покрыто тенью печали, как будто на нем осела серая пыль, поднятая толпой, колебавшаяся над нею прозрачным облаком.
— Штыком! Чтоб получить удар штыком, нужно подбежать вплоть ко врагу. Верно? Да, мы, на фронте, не щадим себя, а вы, в тылу… Вы — больше враги, чем немцы! — крикнул он, ударив дном стакана по столу, и матерно выругался, стоя пред Самгиным, размахивая короткими
руками, точно пловец. — Вы, штатские, сделали тыл врагом армии. Да, вы это сделали. Что я
защищаю? Тыл. Но, когда я веду людей в атаку, я помню, что могу получить пулю в затылок или штык в спину. Понимаете?
— Я не намерен
защищать вас, — твердо, как мог, сказал Самгин, отодвигаясь от его
рук. — Если вы сделали это — убили… Вам легче будет — сознайтесь! — прибавил он.
— Подозреваемый в уголовном преступлении — в убийстве, — напомнил он, взмахнув правой
рукой, — выразил настойчивое желание, чтоб его
защищали на суде именно вы. Почему? Потому что вы — квартирант его? Маловато. Может быть, существует еще какая-то иная связь? От этого подозрения Безбедов реабилитировал вас. Вот — один смысл.
— C'est lui! [Это он! (франц.)] — воскликнула Альфонсина, всплеснув
руками и вновь распахнув их, бросилась было меня обнимать, но Ламберт меня
защитил.
— Дайте ему в щеку! Дайте ему в щеку! — прокричала Татьяна Павловна, а так как Катерина Николаевна хоть и смотрела на меня (я помню все до черточки), не сводя глаз, но не двигалась с места, то Татьяна Павловна, еще мгновение, и наверно бы сама исполнила свой совет, так что я невольно поднял
руку, чтоб
защитить лицо; вот из-за этого-то движения ей и показалось, что я сам замахиваюсь.
Он только приложил
руку к козырьку в знак своего уважения перед богатством и строго смотрел на арестантов, как бы обещаясь во всяком случае
защитить от них седоков коляски.
— Конечно, он вам зять, — говорила Хиония Алексеевна, откидывая голову назад, — но я всегда скажу про него: Александр Павлыч — гордец… Да, да. Лучше не
защищайте его, Агриппина Филипьевна. Я знаю, что он и к вам относится немного критически… Да-с. Что он директор банка и приваловский опекун, так и, господи боже,
рукой не достанешь! Ведь не всем же быть директорами и опекунами, Агриппина Филипьевна?
Воспользовавшись тем, что Дмитрий Федорович, ворвавшись в залу, на минуту остановился, чтоб осмотреться, Григорий обежал стол, затворил на обе половинки противоположные входным двери залы, ведшие во внутренние покои, и стал пред затворенною дверью, раздвинув обе
руки крестом и готовый
защищать вход, так сказать, до последней капли.
Узнав об этом, удэгейцы решили с оружием в
руках защищать товарища.
Между солдатами произошло смятение, но офицер бросился вперед, солдаты за ним последовали и сбежали в ров; разбойники выстрелили в них из ружей и пистолетов и стали с топорами в
руках защищать вал, на который лезли остервенелые солдаты, оставя во рву человек двадцать раненых товарищей.
Маша наконец решилась действовать и написала письмо князю Верейскому; она старалась возбудить в его сердце чувство великодушия, откровенно признавалась, что не имела к нему ни малейшей привязанности, умоляла его отказаться от ее
руки и самому
защитить ее от власти родителя.
Настанет год — России черный год, —
Когда царей корона упадет,
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пища многих будет смерть и кровь;
Когда детей, когда невинных жен
Низвергнутый не
защитит закон;
Когда чума от смрадных мертвых тел
Начнет бродить среди печальных сел,
Чтобы платком из хижин вызывать;
И станет глад сей бедный край терзать,
И зарево окрасит волны рек: —
В тот день явится мощный человек,
И ты его узнаешь и поймешь,
Зачем в
руке его булатный нож.
Ямщик повернул к воротам, остановил лошадей; лакей Лаврецкого приподнялся на козлах и, как бы готовясь соскочить, закричал: «Гей!» Раздался сиплый, глухой лай, но даже собаки не показалось; лакей снова приготовился соскочить и снова закричал: «Гей!» Повторился дряхлый лай, и, спустя мгновенье, на двор, неизвестно откуда, выбежал человек в нанковом кафтане, с белой, как снег, головой; он посмотрел,
защищая глаза от солнца, на тарантас, ударил себя вдруг обеими
руками по ляжкам, сперва немного заметался на месте, потом бросился отворять ворота.
— Оце, змееныши! — ругалась Ганна,
защищая лицо
рукой. — Я вас, пранцеватых… Геть, щидрики!..
— С ножом; я уж
защитил ее своей
рукой, так что он слегка даже ранил меня, — отвечал, по-прежнему пунктуально, Постен.
Но она все бросалась ко мне и прижималась крепко, как будто в испуге, как будто прося
защитить себя от кого-то, и когда уже легла в постель, все еще хваталась за мою
руку и крепко держала ее, боясь, чтоб я опять не ушел.
Она, чтобы
защитить себя от его ударов, быстро взяла на
руки двухлетнего сына и, стоя на коленях, прикрылась его телом, как щитом. Он плакал, бился у нее в
руках, испуганный, голенький и теплый.
Затем мы встречаемся с общиной, которая не только не
защищает деревенского мужика от внешних и внутренних неурядиц, но сковывает его по
рукам и ногам.
Увидав Н.И. Пастухова, она бросилась к нему, и не
защити его присутствовавшие, она, кажется, разорвала бы его своими
руками.
Один убил по бродяжничеству, осаждаемый целым полком сыщиков,
защищая свою свободу, жизнь, нередко умирая от голодной смерти; а другой режет маленьких детей из удовольствия резать, чувствовать на своих
руках их теплую кровь, насладиться их страхом, их последним голубиным трепетом под самым ножом.
Вдруг один человек в Перми, другой в Туле, третий в Москве, четвертый в Калуге объявляют, что они присягать не будут, и объясняют свой отказ все, не сговариваясь между собой, одним и тем же, тем, что по христианскому закону клятва запрещена, но что если бы клятва и не была запрещена, то они по духу христианского закона не могут обещаться совершать те дурные поступки, которые требуются от них в присяге, как-то: доносить на всех тех, которые будут нарушать интересы правительства,
защищать с оружием в
руках свое правительство или нападать на врагов его.
История человечества наполнена доказательствами того, что физическое насилие не содействует нравственному возрождению, и что греховные наклонности человека могут быть подавлены лишь любовью, что зло может быть уничтожено только добром, что не должно надеяться на силу
руки, чтоб
защищать себя от зла, что настоящая безопасность для людей находится в доброте, долготерпении и милосердии, что лишь кроткие наследуют землю, а поднявшие меч от меча погибнут.
Если даже и допустить то, что вследствие особенно невыгодно сложившихся для правительства обстоятельств, как, например, во Франции в 1870 году, какое-либо из правительств было бы свергнуто силою и власть перешла бы в другие
руки, то эта новая власть ни в каком случае не была бы менее угнетательной, чем прежняя, а всегда, напротив,
защищая себя от всех озлобленных свергнутых врагов, была бы более деспотична и жестока, чем прежняя, как это и было при всех революциях.
Он уже весь обрызган, грязь течёт у него по животу, который безобразно свисает до колен, человек прыгает по лужам, открыв круглый, как у сома, рот, и одной
рукой машет перед лицом,
защищая глаза, а другой подхватывает снизу живот свой, точно боясь потерять его.
«Как! — говорил он,
защищая свою нелепую мысль (мысль, приходившую в голову и не одному Фоме Фомичу, чему свидетелем пишущий эти строки), — как! он всегда вверху при своей госпоже; вдруг она, забыв, что он не понимает по-французски, скажет ему, например, донне муа мон мушуар [Дайте мне платок (франц.: «Donnez-moi mon mouchoir»).] — он должен и тут найтись и тут услужить!» Но оказалось, что не только нельзя было Фалалея выучить по-французски, но что повар Андрон, его дядя, бескорыстно старавшийся научить его русской грамоте, давно уже махнул
рукой и сложил азбуку на полку!
Наступило наконец так давно, так нетерпеливо ожидаемое половодье; наступила наконец минута, столько же радостная для рыбака, как первый теплый весенний день для пахаря; спешит он на поле и, приложив
руку свою к глазам, чтобы
защитить их от золотых лучей восходящего солнца, осматривает с веселым выражением тучные изумрудно-зеленые стебельки озимого хлеба, покрывающие землю…
— Не смей так смотреть, ты вырастешь идиотом! — кричала она, топая ногами, щипала его, била, он хныкал,
защищал голову, взбрасывая длинные
руки вверх, но никогда не убегал от нее и не жаловался на побои.
— Да… да ведь ты, Марья Александровна, все же законная жена моя, так вот я и говорю… по-супружески… — возразил было Афанасий Матвеич и в ту же минуту поднес обе
руки свои к голове, чтоб
защитить свои волосы.
Власти всевышнего создателя нашего и гнева моего избегнуть не может никто, — от сильныя нашея
руки защищать не может».
Лукерья как-то дико вскрикнула, но Никита уже за волосы тащил ее по земле, нанося страшные удары правой
рукой прямо по лицу. Посыпалась мужицкая крупная брань и вопли беззащитной жертвы, но Зайчиха не тронулась с места, чтобы
защитить сноху, потому что этим нарушилось бы священнейшее право всех мужей от одного полюса до другого.
Дескать, так и так; в ваши
руки судьбу свою предаю, в
руки начальства; дескать, ваше превосходительство,
защитите и облагодетельствуйте человека; так и так, дескать, вот то-то и то-то, противозаконный поступок; не погубите, принимаю вас за отца, не оставьте… амбицию, честь, имя и фамилию спасите… и от злодея, развращенного человека, спасите…
Защитив глаза от солнечного света, я с наслаждением брел прямо по густой траве к речке; как городской житель, я долго затруднялся выполнением такой замысловатой операции, как умывание прямо из речки, и только тогда достиг своей цели, когда после очень неудачных попыток догадался, наконец, положить около воды большой камень, опустился на него коленями и таким образом долго и с особенным наслаждением обливал себе голову, шею и
руки холодной водой, черпая ее сложенными пригоршнями.
— Хлопотал я! — сказал старик и махнул
рукой. — Как Анисима осудили, я к тому барину, что его
защищал. «Ничего, говорит, теперь нельзя, поздно». И сам Анисим так говорит: поздно. А всё ж я, как вышел из суда, одного адвоката договорил; задаток ему дал… Погожу еще недельку, а там опять поеду. Что бог даст.
Таня обняла мужа и прижалась к нему, как бы
защищая его от видений, и закрыла ему глаза
рукой.
Больной посмотрел ему в лицо, молча освободился от его
руки и в волнении пошел по дорожке. «О несчастные! — думал он. — Вы не видите, вы ослепли до такой степени, что
защищаете его. Но во что бы то ни стало я покончу с ним. Не сегодня, так завтра мы померяемся силами. И если я погибну, не все ли равно…»
— Батюшки! — ору, — помогите! догоните его, варвара! догоните его, злодея!» И сама-то, знаешь, бегу-натыкаюсь, и людей-то за
руки ловлю, тащу: помогите, мол,
защитите: саквояж мой сейчас унес какой-то варвар!
Петр Дмитрич уронил газету и приподнялся. Неожиданное оскорбление ошеломило его. Он детски-беспомощно улыбнулся, растерянно поглядел на жену и, точно
защищая себя от ударов, протянул к ней
руки и сказал умоляюще...
Война, война Иоанну!» Напрасно посол московский желает еще говорить именем великого князя и требует внимания, дерзкие подъемлют на него
руку, и Марфа должна
защитить боярина.
Елизавета(берёт попа под
руку). Я буду
защищать вас…
— Ну да, отсиживала. Ее тогда Иван Петрович
защищал, ну, да пришел пьяный и такого нагородил! Наш-то взбеленился, жаловаться на него хотел. Да что уж! — И приказчик махнул веснушчатой
рукой.
Теперь он тихо сидел в своей комнате, и стены и потолок, до которого легко достать
рукой, обнимали его и
защищали от жизни и людей.
Костлявыми, исхудалыми от болезни
руками закрыл он свою горячую голову, приподнялся на кровати и, всхлипывая, стал говорить, что он совсем бедный, что он такой несчастный, простой человек, что он глупый и темный, чтоб простили ему добрые люди, сберегли,
защитили, накормили б, напоили его, в беде не оставили, и бог знает что еще причитал Семен Иванович.
Юрта была маленькая, грязная, на полу валялись кости и всякий мусор. Видно было, что ее давно уже никто не подметал. На грязной, изорванной цыновке сидела девушка лет семнадцати. Лицо ее выражало явный страх. Левой
рукой она держала обрывки одежды на груди, а правую вытянула вперед, как бы для того, чтобы
защитить зрение свое от огня, или, может быть, для того, чтобы
защитить себя от нападения врага. Меня поразила ее худоба и в особенности ноги — тонкие и безжизненные, как плети.
Меня вели за обе
руки и подпихивали сзади, так что я решительно ничем не мог
защитить свою скромность и притом скоро перестал о ней заботиться, потому что подвергся мукам иного свойства.
Калитка в ту же минуту захлопнулась, и опомнившаяся Христя исчезла как раз в тот момент, когда я подскочил, чтобы
защищать ее от наглости Пенькновского, который, увидя меня, весело схватил меня за
руку и вскричал...
Феодальный рыцарь
защищал свою свободу и независимость в своем замке с оружием в
руках.
Инстинкт и психология родовой мести, столь противоположные христианству, переходят в своеобразное понимание чести — должно
защищать свою честь и честь своего рода с оружием в
руках, через пролитие крови.