Неточные совпадения
Зачем, когда в душе у нее была буря, и она чувствовала, что стоит на повороте жизни, который может иметь ужасные последствия,
зачем ей в
эту минуту
надо было притворяться пред чужим человеком, который рано или поздно узнает же всё, — она не знала; но, тотчас же смирив в себе внутреннюю бурю, она села и стала говорить с гостем.
«Да, очень беспокоит меня, и на то дан разум, чтоб избавиться; стало быть,
надо избавиться. Отчего же не потушить свечу, когда смотреть больше не на что, когда гадко смотреть на всё
это? Но как?
Зачем этот кондуктор пробежал по жердочке,
зачем они кричат,
эти молодые люди в том вагоне?
Зачем они говорят,
зачем они смеются? Всё неправда, всё ложь, всё обман, всё зло!..»
—
Зачем же перепортят? Дрянную молотилку, российский топчачек ваш, сломают, а мою паровую не сломают. Лошаденку рассейскую, как
это? тасканской породы, что за хвост таскать, вам испортят, а заведите першеронов или хоть битюков, их не испортят. И так всё. Нам выше
надо поднимать хозяйство.
Да чего: сам вперед начнет забегать, соваться начнет, куда и не спрашивают, заговаривать начнет беспрерывно о том, о чем бы
надо, напротив, молчать, различные аллегории начнет подпускать, хе-хе! сам придет и спрашивать начнет: зачем-де меня долго не берут? хе-хе-хе! и
это ведь с самым остроумнейшим человеком может случиться, с психологом и литератором-с!
— Чего
это? Водой облить? Никак нельзя. Пуля в лед ударит, — ледом будет бить!
Это мне известно. На горе святого Николая, когда мы Шипку защищали, турки делали много нам вреда ледом. Постой!
Зачем бочку зря кладешь? В нее
надо набить всякой дряни. Лаврушка, беги сюда!
Она была бледна в то утро, когда открыла
это, не выходила целый день, волновалась, боролась с собой, думала, что ей делать теперь, какой долг лежит на ней, — и ничего не придумала. Она только кляла себя,
зачем она вначале не победила стыда и не открыла Штольцу раньше прошедшее, а теперь ей
надо победить еще ужас.
— А тебе, — сказал он, обращаясь к дворнику, —
надо бы унять
этих разбойников, а не смеяться. Ты
зачем приставлен здесь? Порядок всякий исправлять. А ты что? Я вот скажу барину-то; постой, будет тебе!
—
Этого ничего не нужно, никто не требует!
Зачем мне твоя жизнь? Ты сделай, что
надо.
Это уловка лукавых людей предлагать жертвы, которых не нужно или нельзя приносить, чтоб не приносить нужных. Ты не лукав — я знаю, но…
«Да, если
это так, — думала Вера, — тогда не стоит работать над собой, чтобы к концу жизни стать лучше, чище, правдивее, добрее.
Зачем? Для обихода на несколько десятков лет? Для
этого надо запастись, как муравью зернами на зиму, обиходным уменьем жить, такою честностью, которой — синоним ловкость, такими зернами, чтоб хватило на жизнь, иногда очень короткую, чтоб было тепло, удобно… Какие же идеалы для муравьев? Нужны муравьиные добродетели… Но так ли
это? Где доказательства?»
«
Эту главу в романе
надо выпустить… — подумал он, принимаясь вечером за тетради, чтобы дополнить очерк Ульяны Андреевны… — А
зачем: лгать, притворяться, становиться на ходули? Не хочу, оставлю, как есть, смягчу только
это свидание… прикрою нимфу и сатира гирляндой…»
«Ну а меховое одеяло
зачем?» — спросил я. «На Лене почти всегда бывает хиус…» — «Что
это такое хиус?» — «
Это ветер, который метет снег; а ветер при морозе — беда: не спасут никакие панталоны;
надо одеяло…» — «С кульком, чтоб ноги прятать», — прибавил другой. «Только все летом!» — повторяют все. «Ах, если б летом пожаловали, тогда-то бы мехов у нас!..»
Однако нам объявили, что мы скоро снимаемся с якоря, дня через четыре. «Да как же
это? да что ж
это так скоро?..» — говорил я, не зная,
зачем бы я оставался долее в Луконии. Мы почти все видели; ехать дальше внутрь —
надо употребить по крайней мере неделю, да и здешнее начальство неохотно пускает туда. А все жаль было покидать Манилу!
Можно ли поверить, что в Петербурге есть множество людей, тамошних уроженцев, которые никогда не бывали в Кронштадте оттого, что туда
надо ехать морем, именно оттого,
зачем бы стоило съездить за тысячу верст, чтобы только испытать
этот способ путешествия?
Все жили только для себя, для своего удовольствия, и все слова о Боге и добре были обман. Если же когда поднимались вопросы о том,
зачем на свете всё устроено так дурно, что все делают друг другу зло и все страдают,
надо было не думать об
этом. Станет скучно — покурила или выпила или, что лучше всего, полюбилась с мужчиной, и пройдет.
— Слушай, — проговорил Иван Федорович, словно опять начиная теряться и что-то усиливаясь сообразить, — слушай… Я много хотел спросить тебя еще, но забыл… Я все забываю и путаюсь… Да! Скажи ты мне хоть
это одно:
зачем ты пакет распечатал и тут же на полу оставил?
Зачем не просто в пакете унес… Ты когда рассказывал, то мне показалось, что будто ты так говорил про
этот пакет, что так и
надо было поступить… а почему так
надо — не могу понять…
Заговорит, заговорит — ничего понимать не могу, думаю,
это он об чем умном, ну я глупая, не понять мне, думаю; только стал он мне вдруг говорить про дитё, то есть про дитятю какого-то, «
зачем, дескать, бедно дитё?» «За дитё-то
это я теперь и в Сибирь пойду, я не убил, по мне
надо в Сибирь пойти!» Что
это такое, какое такое дитё — ничегошеньки не поняла.
— Да велите завтра площадь выместь, может, найдете, — усмехнулся Митя. — Довольно, господа, довольно, — измученным голосом порешил он. — Вижу ясно: вы мне не поверили! Ни в чем и ни на грош! Вина моя, а не ваша, не
надо было соваться.
Зачем,
зачем я омерзил себя признанием в тайне моей! А вам
это смех, я по глазам вашим вижу.
Это вы меня, прокурор, довели! Пойте себе гимн, если можете… Будьте вы прокляты, истязатели!
— Почему, почему я убийца? О Боже! — не выдержал наконец Иван, забыв, что всё о себе отложил под конец разговора. —
Это все та же Чермашня-то? Стой, говори,
зачем тебе было
надо мое согласие, если уж ты принял Чермашню за согласие? Как ты теперь-то растолкуешь?
—
Это уж я знаю,
зачем мне его
надо сюда на мороз, — деспотически отрезал Коля (что ужасно любил делать с
этими «маленькими»), и Смуров побежал исполнять приказание.
— О,
это все по поводу Дмитрия Федоровича и… всех
этих последних происшествий, — бегло пояснила мамаша. — Катерина Ивановна остановилась теперь на одном решении… но для
этого ей непременно
надо вас видеть…
зачем? Конечно не знаю, но она просила как можно скорей. И вы
это сделаете, наверно сделаете, тут даже христианское чувство велит.
—
Это тем и приятнее, потому что таким делом если заняться, то
надо с обстоятельным намерением, а как я сего к чужой нации не чувствую, то
зачем девушек морочить?
—
Зачем, — говорит, — напрасно девушек морочить. — И отнекался. — Грандеву, — говорит, —
это дело господское, а нам нейдет, и если об
этом дома, в Туле, узнают,
надо мною большую насмешку сделают.
— Или адресные билеты, — зачинал другой. — Что
это за билеты? Склыка одна да беспокойство. Нет,
это не так
надо устроить!
Это можно устроить в два слова по целой России, а не то что здесь да в Питере, только склыка одна. Деньги нужны —
зачем не брать, только с чего ж бы и нас не спросить.
Это обстоятельство мне особенно памятно потому, что я в первый раз сознательно подосадовал на отца и мать:
зачем и они смеются
надо мною?
— А что, скажи ты мне, пан Прудиус, — начал он, обращаясь к Павлу, —
зачем у нас господин директор гимназии нашей существует? Может быть, затем, чтобы руководить учителями, сообщать нам методы, как вас
надо учить, — видал ты
это?
— То-то последствия, а из чего? Где доказательства? Дела не так делаются, и я тебе под секретом теперь говорю. А
зачем я об
этом с тобой заговорил — потом объясню. Значит, так
надо было. Молчи и слушай и знай, что все
это секрет…
— Да
зачем же
это? — прошептала Наташа, — нет, нет, не
надо… лучше дай руку и… кончено… как всегда… — И она вышла из угла; румянец стал показываться на щеках ее.
Я подумал с минуту. Бог знает,
зачем этот Маслобоев шляется, с своею таинственностью. Что за сношения завел?
Надо бы его увидать.
— Что жалеть-то! Вони да грязи мало, что ли, было? После постоялого-то у меня тут другой домок, чистый, был, да и в том тесно стало. Скоро пять лет будет, как вот
эти палаты выстроил. Жить
надо так, чтобы и светло, и тепло, и во всем чтоб приволье было. При деньгах да не пожить? за
это и люди осудят! Ну, а теперь побеседуемте, сударь, закусимте; я уж вас от себя не пущу! Сказывай, сударь,
зачем приехал? нужды нет ли какой?
Но, дорогие,
надо же сколько-нибудь думать,
это очень помогает. Ведь ясно: вся человеческая история, сколько мы ее знаем,
это история перехода от кочевых форм ко все более оседлым. Разве не следует отсюда, что наиболее оседлая форма жизни (наша) есть вместе с тем и наиболее совершенная (наша). Если люди метались по земле из конца в конец, так
это только во времена доисторические, когда были нации, войны, торговли, открытия разных америк. Но
зачем, кому
это теперь нужно?
Надо пожить между них, в
этом безобразии, вот как мы с вами живем, побывать на всех
этих сходках, отведать
этой яичницы — тогда другое запоешь. Самобытность! просвещение! Скажите на милость,
зачем нам тревожить их? И если они так любят отдыхать, не значит ли
это que le sommeil leur est doux? [что сон им сладок? (франц.)]
Мне
надо было бы
этим случаем графской милости пользоваться, да тогда же, как монах советовал, в монастырь проситься; а я, сам не знаю
зачем, себе гармонию выпросил, и тем первое самое призвание опроверг, и оттого пошел от одной стражбы к другой, все более и более претерпевая, но нигде не погиб, пока все мне монахом в видении предреченное в настоящем житейском исполнении оправдалось за мое недоверие.
— В белых вагонах —
это холеру везде развозят, чтобы народ морить… Кому
надо народ морить? Как холеру развозят?
Зачем и кто? — так рассуждали и говорили.
— Об том-то я и говорю. И много можно сделать, и мало. Иногда много хочешь сделать, а выходит мало, а иногда будто и мало делается, ан смотришь, с Божьею помощью, все дела незаметно прикончил. Вот ты спешишь, в Москве тебе побывать, вишь,
надо, а
зачем, коли тебя спросить, — ты и сама путем не сумеешь ответить. А по-моему, вместо Москвы-то, лучше бы
это время на дело употребить.
— Ну, валяй! Сначала — как
надо: любезнейшая моя сестрица, здравствуйте на много лет — как
надо! Теперь пиши: рубль я получил, только
этого не
надо и благодарю. Мне ничего не
надо, мы живем хорошо, — мы живем вовсе не хорошо, а как собаки, ну, ты про то не пиши, а пиши — хорошо! Она — маленькая, ей четырнадцать лет всего —
зачем ей знать? Теперь пиши сам, как тебя учили…
— А, рвут друг другу горла, — вот и свобода… — сердито ответил тот. — А впрочем, — добавил он, допивая из кружки свое пиво, — и у нас
это делают, как не
надо лучше. Поэтому я, признаться, не могу понять,
зачем это иным простакам хочется, чтобы их ободрали непременно в Америке, а не дома…
Я не касаюсь,
зачем Верига пришел, что ему
надо, —
это не мое дело.
—
Зачем это тебе? — удивился я… (
Надо заметить, что Ярмола считается самым бедным и самым ленивым мужиком во всем Переброде: жалованье и свой крестьянский заработок он пропивает; таких плохих волов, как у него, нет нигде в окрестности. По моему мнению, ему-то уж ни в каком случае не могло понадобиться знание грамоты.) Я еще раз спросил с сомнением: — Для чего же тебе
надо уметь писать фамилию?
Соня.
Это так не идет к вам! Вы изящны, у вас такой нежный голос… Даже больше, вы, как никто из всех, кого я знаю, — вы прекрасны.
Зачем же вы хотите походить на обыкновенных людей, которые пьют и играют в карты? О, не делайте
этого, умоляю вас! Вы говорите всегда, что люди не творят, а только разрушают, то, что им дано свыше.
Зачем же,
зачем вы разрушаете самого себя? Не
надо, не
надо, умоляю, заклинаю вас.
— Я думал про
это! Прежде всего
надо устроить порядок в душе…
Надо понять, чего от тебя бог хочет? Теперь я вижу одно: спутались все люди, как нитки, тянет их в разные стороны, а кому куда
надо вытянуться, кто к чему должен крепче себя привязать — неизвестно! Родился человек — неведомо
зачем; живёт — не знаю для чего, смерть придёт — всё порвёт… Стало быть, прежде всего
надо узнать, к чему я определён… во-от!..
Жадов. Вы говорите, что вы дурочка, — я дурак. Смейтесь
надо мною! Да уж многие и смеются. Без средств, без состояния, с одними надеждами на будущее, я женюсь на вас.
Зачем ты женишься? — говорят мне.
Зачем? Затем, что люблю вас, что верю в людей. Что я поступаю необдуманно — с
этим я согласен. Когда же мне думать, я так люблю вас, что мне некогда думать.
— Прежде всего, Фома, уж ежели ты живешь на сей земле, то обязан
надо всем происходящим вокруг тебя думать.
Зачем? А дабы от неразумия твоего не потерпеть тебе и не мог ты повредить людям по глупости твоей. Теперь: у каждого человеческого дела два лица, Фома. Одно на виду у всех —
это фальшивое, другое спрятано — оно-то и есть настоящее. Его и нужно уметь найти, дабы понять смысл дела… Вот, к примеру, дома ночлежные, трудолюбивые, богадельни и прочие такие учреждения. Сообрази — на что они?
— Жалко?..
Этого мне не
надо. Эх, говорить я не могу! Но — сказал бы я вам!.. Нехорошо вы со мной сделали —
зачем, подумаешь, завлекали человека? Али я вам игрушка?
— Нет,
зачем хлопотать! Не
надо! Не
надо! Вот
это что у вас в банке?
Мамаев.
Зачем же?
Надо посмотреть. Вот и портрет с подписью: «Муж, каких мало». Ба, ба, ба! Да
это Егор Дмитрич!
— Нет, мой друг, я и обманывать тебя не хочу, — не поеду:
зачем? мне тут делать нечего. Здесь место тому, кому нужны кресты да перстни, а наше благо на пепле растет, и
надо в нем копаться, сидя на своем кореню. Было время, и я здесь жила, но хорошего тоже мало из того времени помню… а теперь я уже совсем от
этого отстала, и слава за то создателю:
надо кому-нибудь и соху с лопатой знать, а наездом хлеба не напашешь.
Потапыч. Нет, сударь,
зачем же вам самим дело делать! Уж
это не порядок! Вам такую службу найдут — самую барственную, великатную; работать будут приказные, а вы будете над ними
надо всеми начальником. А чины уж сами собой пойдут.
— Как не читать!
надо читать!
зачем же ты приехал сюда! Ведь если ты хочешь знать, в чем последняя суть состоит, так где же ты об
этом узнаешь, как не тут! Вот, например, прожект о децентрализации — уж так он мне понравился! так понравился! И слов-то, кажется, не приберешь, как хорошо!
Кучумов. И я то же самое, то же самое.
Зачем у вас
этот Васильков?
Надо быть разборчивее.