Неточные совпадения
На следующий день действительно были приглашены на консультацию волостные старички с Кожиным, Семенычем и Вачегиным во главе. Повторилась приблизительно та же сцена: ходоки заговаривались, не понимали и часто падали в ноги присутствовавшему в
заседании барину. Эта сцена произвела неприятное впечатление на Евгения Константиныча, и он скоро ушел к себе в
кабинет, чтобы отдохнуть.
— Сейчас в
кабинете его высокопревосходительства идет дамское
заседание под председательством супруги министра по делу благотворительности. Ее высокопревосходительство просит вас пожаловать в
заседание… Вас ждут, и мне приказано без вас не возвращаться… Я не могу вернуться без вас…
Вот у него-то в
кабинете, заставленном шкафами книг и выходившем окнами и балконом в сад над речкой Пензяткой, и бывали время от времени
заседания. На них присутствовали из актеров: Свободина, Далматов, молодой Градов, бывший харьковский студент, и я.
Другая театральная семья — это была семья Горсткиных, но там были более серьезные беседы, даже скорее какие-то учено-театральные
заседания. Происходили они в полухудожественном, в полумасонском кабинете-библиотеке владельца дома, Льва Ивановича Горсткина, высокообразованного старика, долго жившего за границей, знакомого с Герценом, Огаревым, о которых он любил вспоминать, и увлекавшегося в юности масонством. Под старость он был небогат и существовал только арендой за театр.
В большом здании судебных учреждений во время перерыва
заседания по делу Мельвинских члены и прокурор сошлись в
кабинете Ивана Егоровича Шебек, и зашел разговор о знаменитом красовском деле. Федор Васильевич разгорячился, доказывая неподсудность, Иван Егорович стоял на своем, Петр же Иванович, не вступив сначала в спор, не принимал в нем участия и просматривал только что поданные Ведомости.
Евгений Петрович Быковский, прокурор окружного суда, только что вернувшийся из
заседания и снимавший у себя в
кабинете перчатки, поглядел на докладывавшую ему гувернантку и засмеялся.
Князь Василий в это время только что вернулся из какого-то
заседания, а потому через несколько минут явился в
кабинет супруги, блистая всеми регалиями. Это был высокий, красивый старик — князю было под шестьдесят — с громадной лысиной «государственного мужа» и длинными седыми баками — «одно из славных русских лиц».
— Честь империи этого требует, — сказал Остерман. — Впрочем, судя по тревожному вступлению к нашему совещанию, я советовал бы отложить его до официального
заседания в
Кабинете.