Неточные совпадения
В суде
адвокат совсем уже было его оправдал — нет улик, да и только, как вдруг тот слушал-слушал, да вдруг встал и перервал
адвоката: «Нет, ты постой говорить», да все и рассказал, «до последней соринки»; повинился во всем, с
плачем и с раскаяньем.
— Теперь, если хотите, обратитесь к
адвокату. Нужно найти повод к кассации. Это всегда можно найти. На Дворянскую, — отвечал он извозчику, — 30 копеек, никогда больше не
плачу.
Он рассказывал про тот удивительный оборот, который умел дать делу знаменитый
адвокат и по которому одна из сторон, старая барыня, несмотря на то, что она была совершенно права, должна будет ни за что
заплатить большие деньги противной стороне.
«Нельзя бросить женщину, которую я любил, и удовлетвориться тем, что я
заплачу деньги
адвокату и избавлю ее от каторги, которой она и не заслуживает, загладить вину деньгами, как я тогда думал, что сделал что должно, дав ей деньги».
Платить было нечем, и газету надо было прекращать, но тут явился на помощь известный
адвокат Ф.Н. Плевако, который дал денег и напечатал в ней несколько статей, отказавшись от дальнейшего участия.
Положение выходило самое критическое; выбросить
адвокату последние десять тысяч — значит живьем отдать себя, потому что, черт его знает, Головинский, может быть, там еще надавал векселей невесть сколько, а если не
заплатить, тогда опишут лавку и дом и объявят банкротом.
Сверх того, он условился
платить своему официальному
адвокату по десяти тысяч рублей за каждую поездку (он совершенно свободно мог ограничить этот размер тысячью рублями) и должен был смотреть сквозь пальцы, как"православный жид", не довольствуясь присвоенным ему содержанием, совершенно открыто запускал руку в его, Прокопа, шкатулку.
— Да-с, Петя! Именно Петя! Каждый день просыпаюсь и жду, что… Вчера приходит этот
адвокат,
плачет, старая каналья — виноват! — похлопочите, Петр Семенович, у вас связи, завтра моего, как его… Сашу, Петю, вешают! Ве-е-шают? Ну и пусть вешают. Пусть, пусть, пусть!
Ваш
адвокат Ерзаев говорил, что вы не согласны
заплатить сто рублей.
— Я понял бы, — заговорил он снова, — если бы ты потребовала от меня отчета в нашей добыче, я сам пришел сюда предложить тебе денег, чтобы улучшить твое положение здесь в тюрьме, чтобы
заплатить какому-нибудь знаменитому
адвокату. — Кто знает — тебя могут и оправдать! Наконец, чтобы обеспечить тебя на худой конец на каторге: деньги и там сила, способная превратить ее чуть ли не в земной рай, — я все это, повторяю, понял бы.