Неточные совпадения
Недавно я узнал, что Печорин, возвращаясь из Персии, умер. Это известие меня очень обрадовало: оно давало мне право
печатать эти
записки, и я воспользовался случаем поставить свое имя над чужим произведением. Дай Бог, чтоб читатели меня не наказали за такой невинный подлог!
В конце 1843 года я
печатал мои статьи о «Дилетантизме в науке»; успех их был для Грановского источником детской радости. Он ездил с «Отечественными
записками» из дому в дом, сам читал вслух, комментировал и серьезно сердился, если они кому не нравились. Вслед за тем пришлось и мне видеть успех Грановского, да и не такой. Я говорю о его первом публичном курсе средневековой истории Франции и Англии.
В 1840 Белинский прочел их, они ему понравились, и он
напечатал две тетрадки в «Отечественных
записках» (первую и третью), остальная и теперь должна валяться где-нибудь в нашем московском доме, если не пошла на подтопки.
— На месте редактора я бы не
напечатал; что же касается вообще до
записок очевидцев, то поверят скорее грубому лгуну, но забавнику, чем человеку достойному и заслуженному. Я знаю некоторые
записки о двенадцатом годе, которые… Я принял решение, князь; я оставляю этот дом, — дом господина Лебедева.
На Урал Перекрестов явился почти делегатом от горнопромышленных и биржевых тузов, чтобы «нащупать почву» и в течение двух недель «изучить русское горное дело», о котором он будет реферировать в разных ученых обществах,
печатать трескучие фельетоны и входить с докладными
записками в каждую официальную щель и в каждую промышленную дыру.
Сложив и
запечатав эту
записку, Санин хотел было позвонить кельнера и послать ее с ним… «Нет! этак неловко… Через Эмиля? Но отправиться в магазин, отыскивать его там между другими комми — неловко тоже. Притом уже ночь на дворе — и он, пожалуй, уже ушел из магазина». Размышляя таким образом, Санин, однако, надел шляпу и вышел на улицу; повернул за угол, за другой — и, к неописанной своей радости, увидал перед собою Эмиля. С сумкой под мышкой, со свертком бумаги в руке, молодой энтузиаст спешил домой.
—
Запечатайте вашу
записку и надпишите конверт.
Хвастается, лжет, шляется по передним, сочиняет
записки,
печатает в Берлине брошюры, которых в Россию иначе, как под полою, отнюдь провезти нельзя.
Запечатав эту
записку облаткой, князь позвонил. Вбежал тот же лакей.
И сколько смешных у меня было предположений! мечтал я, например, сделаться вдруг каким-нибудь величайшим поэтом,
напечатать в «Отечественных
записках» такую поэму, какой и не бывало еще на свете.
Мои «
Записки об уженье рыбы» и особенно «
Записки ружейного охотника Оренбургской губернии» были так благосклонно приняты читающей публикой, что я решился написать и
напечатать все, что знаю о других охотах, которыми я некогда с горячностью занимался.
Я
запечатал и отправил эту
записку с коридорным лакеем, с приказанием отдать прямо в руки. Ответа я не ждал, но через три минуты лакей воротился с известием что «приказали кланяться».
До сих пор не были у нас изображены все обстоятельства ее вступления на царство; но недавно г. Иловайский, по давно известным источникам иностранным,
напечатал и на русском языке почти все подробности этого дела (см. «Отечественные
записки», 1859, № IX), и, следовательно, о них можпо говорить положительнее.
На другой день получил я письмо от И. И. Панаева, в котором он от имени Одоевского, Плетнева, Врасского, Краевского и от себя умолял, чтоб Гоголь не продавал своих прежних сочинений Смирдину за пять тысяч (и новой комедии в том числе), особенно потому, что новая комедия будет напечатана в «Сыне отечества» или «Библиотеке для чтения», а Врасский предлагает шесть тысяч с правом
напечатать новую комедию в «Отечественных
записках».
Андашевский(тихим, но вместе с тем бешеным голосом). Если ты мне сейчас же не отдашь ключей и не возвратишь
записки, я убью тебя, — слышишь! (В это время раздается довольно сильный звонок. Андашевский тотчас же оставляет руку Марьи Сергеевны, которая, в свою очередь, убегает в соседнюю комнату и кричит оттуда.) Я не отдам вашей
записки!.. Я
напечатаю ее!
Вильгельмина Федоровна. Тем, что вы
записку эту можете
напечатать.
Запечатав эту
записку, Горданов велел лакею отнести пакет Глафире Васильевне и дождаться ответа, и человек, выйдя с этим его посланием с лестницы, повернул в маленькую, так называемую «разрядную» зальцу, где прежде Михаил Андреевич занимался хозяйственными распоряжениями с управляющим и бурмистром, и теперь помещались Синтянин и Ворошилов, пред которыми лакей и положил с улыбкой конверт.
И он подал maman распечатанную
записку, которую та взяла дрожащими руками и, пробежав ее, потребовала у меня свой бювар, сунула туда полученную
записку и, написав ответ, велела мне его
запечатать.
Что в этих портретных эскизах я не позволял себе ничего тенденциозно-обличительного, доказательство налицо: будь это иначе, редакция такого радикального журнала, как"Отечественные
записки"Некрасова и Салтыкова, не
печатала бы моей вещи.
Теперь мне самому плохо верится, что я мог с августа по конец ноября находить время и энергию, чтобы высылать по частям"оригинал"романа и позволить редакции
напечатать его без перерывов в четырех последних номерах"Отечественных
записок".
Оба эти фельетониста считались тогда очень радикальными и сотрудничали, кроме газеты Корша, Суворин — у Стасюлевича, а Буренин — в «Отечественных
записках», которые
печатали его сатирические вещи, направленные и на победителей Франции — пруссаков (одна сатира начиналась, помню, стихами «Как на выси валерьенской» — Mont Valerien), и на вождя русского консерватизма — Каткова, и на педагогов школы его сотоварища Леонтьева.
Роман хотелось писать, но было рискованно приниматься за большую вещь. Останавливал вопрос — где его
печатать. Для журналов это было тяжелое время, да у меня и не было связей в Петербурге, прежде всего с редакцией"Отечественных
записок", перешедших от Краевского к Некрасову и Салтыкову. Ни того, ни другого я лично тогда еще не знал.
В 1885 году, в серии рассказов «Кой про что», Успенский
напечатал рассказ «Выпрямила», будто бы из
записок деревенского учителя Тяпушкина. Душа была истерзана целым рядом тяжелых явлений тогдашней российской действительности. И вдруг, как ярко светящиеся силуэты на темном фоне, перед глазами начинают проходить неожиданно всплывшие воспоминания, наполняя душу сильным, радостным теплом.
Ничего не сказал отец, прочтя
записку, поцеловал дочь, благословил ее и,
запечатав послание, отослал с Филемоном к соседу.
В таком упоении сердечных замыслов послала она к Артемию Петровичу
записку, которую мы уж видели; потом приготовила письмо к государыне и,
запечатав, положила у себя за зеркалом.
— И никто меня небось не послушал! А потом на смех подымали, и когда я
записки на выборах читал, и когда я брошюры
печатал… Никаких сословных рамок я не предлагал… Аристократического духа у нас никогда не было и не будет!.. Просто кусок земли, собственность полагал я в основу всего, а она-то и находится в осадном положении. И с каждым днем все хуже и хуже!
Я зазнал этого человека в 1865 году, когда Дудышкин
напечатал в «Отечественных
записках» одну его статью, которая в публике многим понравилась и привлекла автору благорасположение обоих редакторов, то есть Ст.