Неточные совпадения
На Царицынской станции поезд был встречен стройным хором молодых
людей, певших: «Славься». Опять добровольцы кланялись и высовывались, но Сергей Иванович не обращал на них внимания; он столько имел дел с добровольцами, что уже знал их общий тип, и это не интересовало его. Катавасов же, за своими учеными
занятиями не имевший случая наблюдать добровольцев, очень интересовался ими и расспрашивал про них Сергея Ивановича.
С своей стороны, Алексей Александрович, вернувшись от Лидии Ивановны домой, не мог в этот день предаться своим обычным
занятиям и найти то душевное спокойствие верующего и спасенного
человека, которое он чувствовал прежде.
Он видел, что Славянский вопрос сделался одним из тех модных увлечений, которые всегда, сменяя одно другое, служат обществу предметом
занятия; видел и то, что много было
людей с корыстными, тщеславными целями, занимавшихся этим делом.
Большая часть лекций состояла в рассказах о том, что ожидает впереди
человека на всех поприщах и ступенях государственной службы и частных
занятий.
Притом же это республиканское устройство бурсы, это ужасное множество молодых, дюжих, здоровых
людей — все это должно было им внушить деятельность совершенно вне их учебного
занятия.
— Я думаю: хорошо моим родителям жить на свете! Отец в шестьдесят лет хлопочет, толкует о «паллиативных» средствах, лечит
людей, великодушничает с крестьянами — кутит, одним словом; и матери моей хорошо: день ее до того напичкан всякими
занятиями, ахами да охами, что ей и опомниться некогда; а я…
— А! вот вы куда забрались! — раздался в это мгновение голос Василия Ивановича, и старый штаб-лекарь предстал перед молодыми
людьми, облеченный в домоделанный полотняный пиджак и с соломенною, тоже домоделанною, шляпой на голове. — Я вас искал, искал… Но вы отличное выбрали место и прекрасному предаетесь
занятию. Лежа на «земле», глядеть в «небо»… Знаете ли — в этом есть какое-то особенное значение!
— Вообще — это бесполезное
занятие в чужом огороде капусту садить. В Орле жил под надзором полиции один политический
человек, уже солидного возраста и большой умственной доброты. Только — доброта не средство против скуки. Город — скучный, пыльный, ничего орлиного не содержит, а свинства — сколько угодно! И вот он, добряк, решил заняться украшением окружающих
людей. Между прочим, жена моя — вторая — немножко пострадала от него — из гимназии вытурили…
— Вы подумайте — насколько безумное это
занятие при кратком сроке жизни нашей! Ведь вот какая штука, ведь жизни
человеку в обрез дано. И все больше
людей живет так, что все дни ихней жизни — постные пятницы. И — теснота! Ни вору, ни честному — ногу поставить некуда, а ведь
человек желает жить в некотором просторе и на твердой почве. Где она, почва-то?
— Да, конечно. Она даже ревнует меня к моим грекам и римлянам. Она их терпеть не может, а живых
людей любит! — добродушно смеясь, заключил Козлов. — Эти женщины, право, одни и те же во все времена, — продолжал он. — Вон у римских матрон, даже у жен кесарей, консулов патрициев — всегда хвост целый… Мне — Бог с ней: мне не до нее, это домашнее дело! У меня есть
занятие. Заботлива, верна — и я иногда, признаюсь, — шепотом прибавил он, — изменяю ей, забываю, есть ли она в доме, нет ли…
С досадой, однако, предчувствую, что, кажется, нельзя обойтись совершенно без описания чувств и без размышлений (может быть, даже пошлых): до того развратительно действует на
человека всякое литературное
занятие, хотя бы и предпринимаемое единственно для себя.
Решением этого вопроса решится и предыдущий, то есть о том, будут ли вознаграждены усилия европейца, удастся ли, с помощью уже недиких братьев, извлечь из скупой почвы, посредством искусства, все, что может только она дать
человеку за труд? усовершенствует ли он всеми средствами, какими обладает цивилизация, продукты и промыслы? возведет ли последние в степень систематического
занятия туземцев? откроет ли или привьет новые отрасли, до сих пор чуждые стране?
То же, что труд его в суде, состоящий в том, чтобы приводить
людей к присяге над Евангелием, в котором прямо запрещена присяга, был труд нехороший, никогда не приходило ему в голову, и он не только не тяготился этим, но любил это привычное
занятие, часто при этом знакомясь с хорошими господами.
Другого
занятия не было, и самые высокопоставленные
люди, молодые, старики, царь и его приближенные не только одобряли это
занятие, но хвалили, благодарили за это.
Люди эти, очевидно, твердо были убеждены в том, что их старания обмануть
людей, не знающих толка в их товаре, составляют не праздное, но очень полезное
занятие.
Человек пять иркутских купцов размещались вокруг стола в самых непринужденных позах, измятые лица и воспаленные глаза красноречиво говорили об их
занятиях.
Он был вольноотпущенный дворовый
человек; в нежной юности обучался музыке, потом служил камердинером, знал грамоте, почитывал, сколько я мог заметить, кое-какие книжонки и, живя теперь, как многие живут на Руси, без гроша наличного, без постоянного
занятия, питался только что не манной небесной.
Гимнастика, работа для упражнения силы, чтения — были личными
занятиями Рахметова; по его возвращении в Петербург, они брали у него только четвертую долю его времени, остальное время он занимался чужими делами или ничьими в особенности делами, постоянно соблюдая то же правило, как в чтении: не тратить времени над второстепенными делами и с второстепенными
людьми, заниматься только капитальными, от которых уже и без него изменяются второстепенные дела и руководимые
люди.
Поэтому, если бы мне недоставало денег, он занялся бы такими делами, которые выгоднее нынешних его
занятий, а он сумел бы найти, потому что он
человек умный и оборотливый, — ведь вы его несколько знаете.
Если бы слушался я одной своей охоты, то непременно и во всей подробности стал бы описывать свидания молодых
людей, возрастающую взаимную склонность и доверчивость,
занятия, разговоры; но знаю, что большая часть моих читателей не разделила бы со мною моего удовольствия.
Люди вообще отрешаются от своих физиологических воспоминаний и от своего наследственного склада очень трудно; для этого надобно или особенную бесстрастную стертость, или отвлеченные
занятия.
За обедом один из нежнейших по голосу и по
занятиям славянофилов,
человек красного православия, разгоряченный, вероятно, тостами за черногорского владыку, за разных великих босняков, чехов и словаков, импровизировал стихи, в которых было следующее, не вовсе христианское выражение.
…Круг молодых
людей — составившийся около Огарева, не был наш прежний круг. Только двое из старых друзей, кроме нас, были налицо. Тон, интересы,
занятия — все изменилось. Друзья Станкевича были на первом плане; Бакунин и Белинский стояли в их главе, каждый с томом Гегелевой философии в руках и с юношеской нетерпимостью, без которой нет кровных, страстных убеждений.
Дяди, перенесшие на него зуб, который имели против отца, не называли его иначе как «Химик», придавая этому слову порицательный смысл и подразумевая, что химия вовсе не может быть
занятием порядочного
человека.
Я его сильно бранил за это, он огорчался, иногда плакал, говорил, что он несчастный
человек, что ему учиться поздно, и доходил иногда до такого отчаяния, что желал умереть, бросал все
занятия и недели, месяцы проводил в скуке и праздности.
Станкевич, тоже один из праздных
людей, ничего не совершивших, был первый последователь Гегеля в кругу московской молодежи. Оч изучил немецкую философию глубоко и эстетически; одаренный необыкновенными способностями, он увлек большой круг друзей в свое любимое
занятие. Круг этот чрезвычайно замечателен, из него вышла целая фаланга ученых, литераторов и профессоров, в числе которых были Белинский, Бакунин, Грановский.
Знакомые поглощали у него много времени, он страдал от этого иногда, но дверей своих не запирал, а встречал каждого кроткой улыбкой. Многие находили в этом большую слабость; да, время уходило, терялось, но приобреталась любовь не только близких
людей, но посторонних, слабых; ведь и это стоит чтения и других
занятий!
«Это — убийца», — говорят нам, и нам тотчас кажется спрятанный кинжал, зверское выражение, черные замыслы, точно будто убивать постоянное
занятие, ремесло
человека, которому случилось раз в жизни кого-нибудь убить.
Главным
занятием сельчан был трактирный промысел. Большинство молодых
людей почти с отроческих лет покидало родной кров и нанималось в услужение по трактирам в городах и преимущественно в Москве.
Вот землицы там мало, не у чего
людей занять, — ну, да я бы нашла
занятие…
Ему-то хорошо; он здесь в родной атмосфере, а каково ей, одинокой, затерянной среди чужих
людей, лишенной
занятия, которое могло бы наполнить ее досуг!..
Трудно было этой бедноте выбиваться в
люди. Большинство дети неимущих родителей — крестьяне, мещане, попавшие в Училище живописи только благодаря страстному влечению к искусству. Многие, окончив курс впроголодь,
люди талантливые, должны были приискивать какое-нибудь другое
занятие. Многие из них стали церковными художниками, работавшими по стенной живописи в церквах. Таков был С. И. Грибков, таков был Баженов, оба премированные при окончании, надежда училища. Много их было таких.
И, поглядывая в книгу, он излагал содержание следующего урока добросовестно, обстоятельно и сухо. Мы знали, что в совете он так же обстоятельно излагал свое мнение. Оно было всегда снисходительно и непоколебимо. Мы его уважали, как
человека, и добросовестно готовили ему уроки, но история представлялась нам предметом изрядно скучным. Через некоторое время так же честно и справедливо он взвесил свою педагогическую работу, — поставил себе неодобрительный балл и переменил род
занятий.
Было что-то ободряющее и торжественное в этом
занятии полицейского двора
людьми в мундирах министерства просвещения, и даже колченогий Дидонус, суетливо вбегавший и выбегавший из полиции, казался в это время своим, близким и хорошим. А когда другой надзиратель, большой рыжий Бутович,
человек очень добродушный, но всегда несколько «в подпитии», вышел к воротам и сказал...
Чтобы промышлять охотой, надо быть свободным, отважным и здоровым, ссыльные же, в громадном большинстве,
люди слабохарактерные, нерешительные, неврастеники; они на родине не были охотниками и не умеют обращаться с ружьем, и их угнетенным душам до такой степени чуждо это вольное
занятие, что поселенец в нужде скорее предпочтет, под страхом наказания, зарезать теленка, взятого из казны в долг, чем пойти стрелять глухарей или зайцев.
Слыл он
человеком с большими деньгами, с большими
занятиями и с большими связями.
Темно-русая бородка обозначала в нем
человека не с служебными
занятиями.
Исполнение своего намерения Иван Петрович начал с того, что одел сына по-шотландски; двенадцатилетний малый стал ходить с обнаженными икрами и с петушьим пером на складном картузе; шведку заменил молодой швейцарец, изучивший гимнастику до совершенства; музыку, как
занятие недостойное мужчины, изгнали навсегда; естественные науки, международное право, математика, столярное ремесло, по совету Жан-Жака Руссо, и геральдика, для поддержания рыцарских чувств, — вот чем должен был заниматься будущий «
человек»; его будили в четыре часа утра, тотчас окачивали холодной водой и заставляли бегать вокруг высокого столба на веревке; ел он раз в день по одному блюду; ездил верхом, стрелял из арбалета; при всяком удобном случае упражнялся, по примеру родителя, в твердости воли и каждый вечер вносил в особую книгу отчет прошедшего дня и свои впечатления, а Иван Петрович, с своей стороны, писал ему наставления по-французски, в которых он называл его mon fils [Мой сын (фр.).] и говорил ему vous.
Тяжело мне быть без известий о семье и о вас всех, — одно сердце может понять, чего ему это стоит; там я найду
людей, с которыми я также душою связан, — буду искать рассеяния в физических
занятиях, если в них будет какая-нибудь цель; кроме этого, буду читать сколько возможно в комнате, где живут, как говорят, тридцать
человек.
Грабилин, воспитанный в модном пансионе, гнушался торговыми
занятиями и, гоняясь за репутацией современного молодого
человека, очень дорожил знакомством таких либералов, какие собирались у Райнера.
По диванам и козеткам довольно обширной квартиры Райнера расселились: 1) студент Лукьян Прорвич, молодой
человек, недовольный университетскими порядками и желавший утверждения в обществе коммунистических начал, безбрачия и вообще естественной жизни; 2) Неофит Кусицын, студент, окончивший курс, — маленький, вострорыленький, гнусливый
человек, лишенный средств совладать с своим самолюбием, также поставивший себе обязанностью написать свое имя в ряду первых поборников естественной жизни; 3) Феофан Котырло, то, что поляки характеристично называют wielke nic, [Букв.: великое ничто (польск.).] —
человек, не умеющий ничего понимать иначе, как понимает Кусицын, а впрочем, тоже коммунист и естественник; 4) лекарь Сулима,
человек без
занятий и без определенного направления, но с непреодолимым влечением к бездействию и покою; лицом черен, глаза словно две маслины; 5) Никон Ревякин, уволенный из духовного ведомства иподиакон, умеющий везде пристроиваться на чужой счет и почитаемый неповрежденным типом широкой русской натуры; искателен и не прочь действовать исподтишка против лучшего из своих благодетелей; 6) Емельян Бочаров, толстый белокурый студент, способный на все и ничего не делающий; из всех его способностей более других разрабатывается им способность противоречить себе на каждом шагу и не считаться деньгами, и 7) Авдотья Григорьевна Быстрова, двадцатилетняя девица, не знающая, что ей делать, но полная презрения к обыкновенному труду.
— У нас нынче в школах только завоеваниямучат. Молодые
люди о полезных
занятиях и думать не хотят; всё — «Wacht am Rhein» да «Kriegers Morgenlied» [«Стражу на Рейне», «Утреннюю песню воина» (нем.)] распевают! Что из этого будет — один бог знает! — рассказывает третий немец.
Достаточно сказать, что у Лаптевых он был с детства своим
человеком и забрал великую силу, когда бразды правления перешли в собственные руки Евгения Константиныча, который боялся всяких
занятий, как огня, и все передал Прейну, не спрашивая никаких отчетов.
И тут впервые он с изумлением представил себе все разнообразие
занятий и профессий, которым отдаются
люди.
Однако перед большими смотрами, все, от мала до велика, подтягивались и тянули друг друга. Тогда уже не знали отдыха, наверстывая лишними часами
занятий и напряженной, хотя и бестолковой энергией то, что было пропущено. С силами солдат не считались, доводя
людей до изнурения. Ротные жестоко резали и осаживали младших офицеров, младшие офицеры сквернословили неестественно, неумело и безобразно, унтер-офицеры, охрипшие от ругани, жестоко дрались. Впрочем, дрались и не одни только унтер-офицеры.
Он думал также о священниках, докторах, педагогах, адвокатах и судьях — обо всех этих
людях, которым по роду их
занятий приходится постоянно соприкасаться с душами, мыслями и страданиями других
людей.
— Это
занятие очень милое, — сказал я, — действительно, оно легче, если я буду в халатике похаживать да показывать добрым
людям, какие у меня зубы белые, нежели дело делать.
— Больше, нежели вы предполагаете… Однако ж в сторону это. Второе мое
занятие — это лень. Вы не можете себе вообразить, вы,
человек деятельный, вы, наш Немврод, сколько страшной, разнообразной деятельности представляет лень. Вам кажется вот, что я, в халате, хожу бесполезно по комнате, иногда насвистываю итальянскую арию, иногда поплевываю, и что все это, взятое в совокупности, составляет то состояние души, которое вы, профаны, называете праздностью.
Как
люди, готовящиеся к
занятию «постов», юноши задорно стоят на стороне государства и защищают неприкосновенность его прав.
Произойдет ли когда-нибудь волшебство, при помощи которого народная школа, народное здоровье,
занятие сельским хозяйством, то есть именно те поприща, на которых культурный
человек может принести наибольшую пользу, перестанут считаться синонимами распространения превратных идей?