Неточные совпадения
Дом был большой, старинный, и Левин, хотя жил один, но топил и
занимал весь дом. Он знал, что это было глупо, знал, что это даже нехорошо и противно его теперешним новым планам, но дом этот был целый
мир для Левина. Это был
мир,
в котором жили и умерли его отец и мать. Они жили тою жизнью, которая для Левина казалась идеалом всякого совершенства и которую он мечтал возобновить с своею женой, с своею семьей.
После нескольких звуков открывалось глубокое пространство, там являлся движущийся
мир, какие-то волны, корабли, люди, леса, облака — все будто плыло и неслось мимо его
в воздушном пространстве. И он, казалось ему, все рос выше, у него
занимало дух, его будто щекотали, или купался он…
Нет, я вижу, уголка
в мире, где бы не запрашивали неслыханную цену. Китаец запросил за каменные изделия двадцать два доллара, а уступил за восемь. Этой слабости подвержены и просвещенные, и полупросвещенные народы, и, наконец, дикари. Кто у кого
занял: мы ли у Востока, он ли у нас?
Его не
занимал вопрос о том, как произошел
мир, именно потому, что вопрос о том, как получше жить
в нем, всегда стоял перед ним.
Благодаря отсутствию
в его характере свойств нравственных и эстетических, которые вызывают сомнения и колебания, он очень скоро
занял в революционном
мире удовлетворявшее его самолюбие положение руководителя партии.
Славянская раса не
заняла еще
в мире того положения, которое
заняла раса латинская или германская.
Русский народ победит германизм, и дух его
займет великодержавное положение
в мире, лишь победив
в себе «розановщину».
Но духовная культура России, то ядро жизни, по отношению к которому сама государственность есть лишь поверхностная оболочка и орудие, не
занимает еще великодержавного положения
в мире.
Нельзя смешивать логическую необходимость
в познании и необходимость
в самой жизни
мира; но и
в самом познании нет исключительной логической необходимости, которая
занимает лишь часть познания.
Сравнительно слабое развитие во мне самолюбия и честолюбия, вероятно, объясняется этим моим сознанием чуждости
мира и невозможности
занять в нем твердое положение.
Меня даже всегда удивляло, что впоследствии, при моей неспособности к какому-либо приспособлению и конформизму, я приобрел большую европейскую и даже мировую известность и
занял «положение
в мире».
Человек огромного самомнения может себя чувствовать слитым с окружающим
миром, быть очень социализированным и иметь уверенность, что
в этом
мире, совсем ему не чуждом, он может играть большую роль и
занимать высокое положение.
Это было что-то вроде обета. Я обозревал весь известный мне мирок. Он был невелик, и мне было не трудно распределить
в нем истину и заблуждение. Вера — это разумное, спокойное настроение отца. Неверие или смешно, как у капитана, или сухо и неприятно, как у молодого медика. О сомнении, которое остановить труднее, чем было Иисусу Навину остановить движение
миров, — я не имел тогда ни малейшего понятия.
В моем мирке оно не
занимало никакого места.
Наконец я подошел к воротам пансиона и остановился… Остановился лишь затем, чтобы продлить ощущение особого наслаждения и гордости, переполнявшей все мое существо. Подобно Фаусту, я мог сказать этой минуте: «Остановись, ты прекрасна!» Я оглядывался на свою короткую еще жизнь и чувствовал, что вот я уже как вырос и какое, можно сказать,
занимаю в этом свете положение: прошел один через две улицы и площадь, и весь
мир признает мое право на эту самостоятельность…
Вообще, кажется, весь божий
мир занимал его более со стороны ценности, чем какими-либо другими качествами;
в детском своем умишке он задавал себе иногда такого рода вопрос: что, сколько бы дали за весь земной шар, если бы бог кому-нибудь продал его?
Школа помещалась
в просторном флигеле, который при крепостном праве
занимал управляющий имением и который бывший помещик пожертвовал
миру под училище. Места для учащихся было достаточно, но здание было старое, и крестьяне
в продолжение многих лет не ремонтировали его. Печи дымили, потолки протекали, из всех щелей дуло.
Я мог бы привести здесь примеры изумительнейшей выносливости, но воздерживаюсь от этого, зная, что частные случаи очень мало доказывают. Общее настроение общества и масс — вот главное, что меня
занимает, и это главное свидетельствует вполне убедительно, что мелочи управляют и будут управлять
миром до тех пор, пока человеческое сознание не вступит
в свои права и не научится различать терзающие мелочи от баттенберговских.
Н.И. Пастухов, как я уже говорил, был отчаянным рыболовом. Ничто
в мире не могло так
занять и увлечь его, как рыбная ловля.
Оленин так вжился
в станичную жизнь, что прошедшее показалось ему чем-то совершенно чуждым, а будущее, особенно вне того
мира,
в котором он жил, вовсе не
занимало его.
— А я, право, не знаю, что сказать вам, Григорий Михайлыч. Я сошелся с госпожою Ратмировой довольно близко… но совершенно случайно и ненадолго. Я
в ее
мир не заглядывал, и что там происходило — осталось для меня неизвестным. Болтали при мне кое-что, да вы знаете, сплетня царит у нас не
в одних демократических кружках. Впрочем, я и не любопытствовал. Однако я вижу, прибавил он, помолчав немного, — она вас
занимает.
Две неподвижные идеи не могут вместе существовать
в нравственной природе, так же, как два тела не могут
в физическом
мире занимать одно и то же место.
В рассказах иноземцев,
в науке военной и морской открывается для Петра новый
мир, и он пять лет все осматривается
в этом
мире, как бы пробуя силы и забывая все остальное для любимых занятий, которые пока
занимают его лично.
Когда мы смотрим на действительность, она сама
занимает нас собою, как нечто совершенно самостоятельное, и редко оставляет нам возможность переноситься мыслями
в наш субъективный
мир,
в наше прошедшее.
Доставляя юным девицам невинные забавы, Монархиня желала, чтобы они представляли иногда нравоучительные Драмы; славный Расин писал для Сен Сира: еще славнейший Гений Фернейский [См. переписку Екатерины с Вольтером.] хотел пером своим способствовать полезным удовольствиям воспитанниц Екатерины, Которая,
занимая величием Своим театр
мира, с веселием занималась театром любезного детства — и минуты, проведенные Ею
в Воскресенском монастыре, были, конечно, не потерянными для счастия минутами Ее царствования.
Сделан был
заем для рабочих,
в надежде, что — вот скоро хозяева попросят
мира.
Катастрофа, никогда еще не испытанная
миром [Катастрофа, никогда еще не испытанная
миром… — первая мировая война; журнал Горького «Летопись»,
в котором была опубликована статья,
занимал активную антивоенную позицию.], потрясает и разрушает жизнь именно тех племен Европы, духовная энергия которых наиболее плодотворно стремилась и стремится к освобождению личности от мрачного наследия изжитых, угнетающих разум и волю фантазий древнего Востока — от мистик суеверий, пессимизма и анархизма, неизбежно возникающего на почве безнадежного отношения к жизни.
Мир идей у Платона образует самостоятельную софийную фотосферу, одновременно и закрывающую и открывающую то, что за и над этой сферой — само Божество; идеи у Платона остаются
в неустроенной и неорганизованной множественности, так что и относительно верховной идеи блага, идеи идей, не устранена двусмысленность, есть ли она Идея
в собственном и единственном смысле или же одна из многих идей, хотя бы и наивысшая (особое место
в этом вопросе
занимает, конечно, только «Тимей» с его учением о Демиурге [«Демиург» по-греч. означает «мастер», «ремесленник», «строитель»; у Платона — «Творец», «Бог».
— Еще бы! Вы думаете, и я не скучаю? — усмехнулся капитан. — Ведь это только
в глупых книжках моряков изображают какими-то «морскими волками», для которых будто бы ничего не существует
в мире, кроме корабля и моря. Это клевета на моряков. И они, как и все люди, любят землю со всеми ее интересами, любят близких и друзей — словом, интересуются не одним только своим делом, но и всем, что должно
занимать сколько-нибудь образованного и развитого человека… Не правда ли?
Настоящая аристократическая порода есть порода людей, которые не могут
занять положения
в тех отношениях господства и рабства, на которых держится обыденный объективированный
мир.
Персонализм не может примириться с тем извращением иерархии ценностей, на которой покоится капиталистический
мир, с оценкой человека по тому, что у него есть и какое положение он
в обществе
занимает.
Буржуа
в метафизическом смысле есть человек, который твердо верит лишь
в мир видимых вещей, которые заставляют себя признать, и хочет
занять твердое положение
в этом
мире.
Но можно уже получить довольно верное представление об этой второй столице
мира, если считать законной претензию Парижа быть первой. И тогда же я сразу увидал, что по грандиозным размерам и такому же грандиозному движению Лондон
занимал, конечно, первое место, особенно рядом с тогдашним Парижем — элегантным, привлекательным, центральным для материка Европы, но гораздо менее внушительным и обширным. А с тех пор Лондон еще разросся до населения (с пригородами)
в семь миллионов жителей.
Только
в это второе пребывание
в британской"столице
мира"я почувствовал, какая это громадина и чем она
в своих самых характерных чертах отличается от такой же громадины — Парижа. Но Париж после Лондона должен казаться гораздо мельче, при всем том, какое он пространство
занимает и даже при его теперешних двух с половиноюмиллионах жителей.
И произошло то, что драма, имевшая прежде высокое религиозное назначение и только при этом условии могущая
занимать важное место
в жизни человечества, стала, как во времена Рима, зрелищем, забавой, развлечением, но только с той разницей, что
в Риме зрелища были всенародные,
в христианском же
мире XV, XVI и XVII веков это были зрелища, преимущественно предназначенные для развращенных королей и высших сословий.
В природном
мире человек не
занимает исключительного положения.
Николай Ильич Петухов жил уже не на набережной Москвы-реки, а
в одном из переулков, прилегающих к Воздвиженке,
занимая две квартиры — внизу помещалась редакция и контора, а
в бельэтаже жил он сам со своим семейством. Николай Ильич
занимал большую квартиру, зала, гостиная и кабинет были убраны комфортабельно, хотя немного безвкусно, так как новая блестящая бронза и картины
в золоченых рамах неведомых
миру художников резали глаз.
— Вы не ошиблись, — отвечал хладнокровно Красный нос, — составляя не последний оригинал
в физическом и нравственном
мире, я люблю
занимать собою исполинов
в этом
мире! люблю сам наблюдать их; но до мелких уродцев мое внимание никогда не унижалось.
Исаак Сирианин говорит: «
В том и добродетель, чтобы человек не
занимал ума своего
миром.
Но, приметив синий мундир, стал
в тупик и, проворчав Густаву свое обычное: «Teppe омикуст» [Доброе утро.], спешил обогнать постояльца, который не только не кивнул ему, но, казалось, так ужасно на него посмотрел, как бы хотел его съесть. Густаву было не до привета людей, чуждых ему: одна
в мире занимала его мысли и сердце. Он прошел уже более половины пути до Гельмета, как вдруг кто-то назвал его по имени.
Англия, вынужденная обстоятельствами заключить с Францией невыгодный
мир в Амиене, теперь не думала выполнять его условия: англичане по-прежнему
занимали мыс Доброй Надежды, Мальту и Александрию; английские журналы подсмеивались над первым консулом, а государство готовилось к войне. После того, как Наполеон велел арестовать всех англичан во Франции и Голландии, Англия объявила ему войну.
Грядущее пришествие Христа и раскрытие им до конца всей истины об абсолютном Человеке мистически предполагает, что творческой активностью
займет человек свое прославленно-царственное место
в мире.
Лишь мистически открывается, почему человек
занял подчиненное положение
в природном
мире,
в Солнечной системе.
Приниженное положение, которое
занял человек
в данном состоянии природного
мира и данной планетной системе, ничего не говорит против его центрального положения
в бытии, против той абсолютной истины, что человек есть точка пересечения всех планов бытия.
Этот
мир занял себе удобные места
в жизни не только духовно, но и материально, без сознания опасности и необходимости борьбы.
Впоследствии она не раз ходила к митрополиту, получала от него благословения, образки и книжечки и кончила тем, что перешла
в православие и, говорят, вела
в мире чрезвычайно высокую подвижническую жизнь и всегда горячо любила и уважала Филарета. Но
в этот же самый визит его к П. он показал себя нам и
в ином свете: едва он уселся
в почетном месте на диване, как к нему подсоседилась свояченица хозяина, пожилая девица, и пустилась его «
занимать».
То, что он не на воле, а
в тюрьме, что над ним ругались смотрители, что на него надевали кандалы, что над ним издевались сотоварищи узники, что все они, так же как и начальство, отреклись от Бога и ругались друг над другом и оскверняли всячески
в себе образ Божий, — все это не
занимало его, все это он видел везде
в миру, когда был на воле.