Неточные совпадения
Почтмейстер
заметил, что Чичикову предстоит священная обязанность, что
он может сделаться
среди своих крестьян некоторого рода отцом, по
его выражению, ввести даже благодетельное просвещение, и при этом случае отозвался с большою похвалою об Ланкастеровой школе [Ланкастерова школа — обучение по системе английского педагога Ланкастера (1778–1838), по которой педагог обучает только лучших учеников, а те, в свою очередь, обучают других учеников.
Так же, казалось,
он не
замечал и того, что в трактире или на берегу,
среди лодок, рыбаки умолкали в
его присутствии, отходя в сторону, как от зачумленного.
Но
он все-таки шел.
Он вдруг почувствовал окончательно, что нечего себе задавать вопросы. Выйдя на улицу,
он вспомнил, что не простился с Соней, что она осталась
среди комнаты, в своем зеленом платке, не
смея шевельнуться от
его окрика, и приостановился на миг. В то же мгновение вдруг одна мысль ярко озарила
его, — точно ждала, чтобы поразить
его окончательно.
Из флигеля выходили, один за другим, темные люди с узлами, чемоданами в руках, писатель вел под руку дядю Якова. Клим хотел выбежать на двор, проститься, но остался у окна, вспомнив, что дядя давно уже не
замечает его среди людей. Писатель подсадил дядю в экипаж черного извозчика, дядя крикнул...
Среди этих домов люди, лошади, полицейские были мельче и незначительнее, чем в провинции, были тише и покорнее. Что-то рыбье, ныряющее
заметил в
них Клим, казалось, что все
они судорожно искали, как бы поскорее вынырнуть из глубокого канала, полного водяной пылью и запахом гниющего дерева. Небольшими группами люди останавливались на секунды под фонарями, показывая друг другу из-под черных шляп и зонтиков желтые пятна своих физиономий.
Потом
он должен был стоять более часа на кладбище, у могилы, вырытой в рыжей земле; один бок могилы узорно осыпался и напоминал беззубую челюсть нищей старухи. Адвокат Правдин сказал речь,
смело доказывая закономерность явлений природы; поп говорил о царе Давиде, гуслях
его и о кроткой мудрости бога. Ветер неутомимо летал, посвистывая
среди крестов и деревьев; над головами людей бесстрашно и молниеносно мелькали стрижи; за церковью, под горою, сердито фыркала пароотводная труба водокачки.
Вообще, скажет что-нибудь в этом духе.
Он оделся очень парадно, надел новые перчатки и побрил растительность на подбородке. По улице,
среди мокрых домов, метался тревожно осенний ветер, как будто искал где спрятаться, а над городом
он чистил небо,
сметая с
него грязноватые облака, обнажая удивительно прозрачную синеву.
Я начал уже сам сочинять
их роман: думал, не застали ли
их где-нибудь уединенно гуляющих, или перехватили письмо, в коем сказано: «люблю,
мол, тебя» — или раздался преступный поцелуй
среди дуэтов Россини и Беллини.
Она была отличнейшая женщина по сердцу, но далее своего уголка ничего знать не хотела, и там в тиши,
среди садов и рощ,
среди семейных и хозяйственных хлопот маленького размера, провел Райский несколько лет, а чуть подрос, опекун
поместил его в гимназию, где окончательно изгладились из памяти мальчика все родовые предания фамилии о прежнем богатстве и родстве с другими старыми домами.
В одной из
них, divan-tavern, хозяин присутствует постоянно сам
среди посетителей, сам следит, все ли удовлетворены, и где
заметит отсутствие слуги, является туда или посылает сына.
Нехлюдов, еще не выходя из вагона,
заметил на дворе станции несколько богатых экипажей, запряженных четвернями и тройками сытых, побрякивающих бубенцами лошадей; выйдя же на потемневшую от дождя мокрую платформу,
он увидал перед первым классом кучку народа,
среди которой выделялась высокая толстая дама в шляпе с дорогими перьями, в ватерпруфе, и длинный молодой человек с тонкими ногами, в велосипедном костюме, с огромной сытой собакой в дорогом ошейнике.
Около таких лагун всегда держится много птиц. Одни из
них были на берегу моря, другие предпочитали держаться в заводях реки.
Среди первых я
заметил тихоокеанских чернозобиков. Судя по времени, это были, вероятно, отсталые птицы.
Вообще вся
его жизнь представляла собой как бы непрерывное и притом бессвязное сновидение. Даже когда
он настоящим манером спал, то видел сны, соответствующие
его должности. Либо печку топит, либо за стулом у старого барина во время обеда стоит с тарелкой под мышкой, либо комнату
метет. По временам случалось, что вдруг
среди ночи
он вскочит, схватит спросонок кочергу и начнет в холодной печке мешать.
Обезьяничание было до такой степени явно и дерзко, что я со страхом и удивлением взглянул на Потоцкого.
Он ничего не
заметил и продолжал отчеканивать фамилию за фамилией.
Среди тишины звучал
его металлический голос, и падали короткие ответы: «есть… есть… есть…» Только в глазах учеников искрилась усмешка.
Среди них я
заметил Перетяткевичей и Домарацких, представителей двух родственных польских семей.
Я сразу
заметил его среди остальных учеников, и понемногу мы сблизились, как сближаются школьники: то есть оказывали друг другу мелкие услуги, делились перьями и карандашами, в свободные часы уединялись от товарищей, ходили вдвоем и говорили о многом, о чем не хотелось говорить с другими.
Я долго бродил
среди памятников, как вдруг в одном месте, густо заросшем травой и кустарником, мне бросилось в глаза странное синее пятно. Подойдя ближе, я увидел маленького человечка в синем мундире с медными пуговицами. Лежа на могильном камне,
он что-то тщательно скоблил на
нем ножиком и был так углублен в это занятие, что не
заметил моего прихода. Однако, когда я сообразил, что мне лучше ретироваться, —
он быстро поднялся, отряхнул запачканный мундир и увидел меня.
В Дуэ я видел сумасшедшую, страдающую эпилепсией каторжную, которая живет в избе своего сожителя, тоже каторжного;
он ходит за ней, как усердная сиделка, и когда я
заметил ему, что, вероятно,
ему тяжело жить в одной комнате с этою женщиной, то
он ответил мне весело: «Ничево-о, ваше высокоблагородие, по человечности!» В Ново-Михайловке у одного поселенца сожительница давно уже лишилась ног и день и ночь лежит
среди комнаты на лохмотьях, и
он ходит за ней, и когда я стал уверять
его, что для
него же было бы удобнее, если бы она лежала, в больнице, то и
он тоже заговорил о человечности.
Остановившись на глубине двух сажен,
он послал к северу для промера своего помощника; этот на пути своем встречал
среди мелей глубины, но
они постепенно уменьшались и приводили
его то к сахалинскому берегу, то к низменным песчаным берегам другой стороны, и при этом получалась такая картина, как будто оба берега сливались; казалось, залив оканчивался здесь и никакого прохода не было.
— В
нем много беспорядка, — сдержанно
заметил князь, — и некоторые черты… но
среди всего этого замечается сердце, хитрый, а иногда и забавный ум.
— Я согласен, что историческая мысль, но к чему вы ведете? — продолжал спрашивать князь. (
Он говорил с такою серьезностию и с таким отсутствием всякой шутки и насмешки над Лебедевым, над которым все смеялись, что тон
его,
среди общего тона всей компании, невольно становился комическим; еще немного, и стали бы подсмеиваться и над
ним, но
он не
замечал этого.)
Мимо скита Енафы можно было проехать
среди белого дня и не
заметить его, — так
он ловко спрятан в еловом лесу у подножья Мохнатенькой горки.
Сидели мы с Пушкиным однажды вечером в библиотеке у открытого окна. Народ выходил из церкви от всенощной; в толпе я
заметил старушку, которая о чем-то горячо с жестами рассуждала с молодой девушкой, очень хорошенькой.
Среди болтовни я говорю Пушкину, что любопытно бы знать, о чем так горячатся
они, о чем так спорят, идя от молитвы?
Он почти не обратил внимания на мои слова, всмотрелся, однако, в указанную мною чету и на другой день встретил меня стихами...
Ты говоришь, добрая Марья Николаевна, что мое сердце любвеобильно.Ты совершенно справедливо это
замечаешь —
оно так создано, следовательно, не назовешь меня, читая эти строки, гречневой кашей. Бог помог природное настроение не утратить
среди многих толчков, доставшихся и на мою долю. И за это глубокое
ему благодарение! Не знаю, до какой степени плодотворна эта любовь, но знаю, что она и мучение мое и отрада. Ты все это поймешь, не нужно пояснений. Впрочем, люблю потому, что приятно любить…
Среди этого чтения кто-то подъехал к крыльцу. Пушкин взглянул в окно, как будто смутился и торопливо раскрыл лежавшую на столе Четью-Минею.
Заметив его смущение и не подозревая причины, я спросил
его: что это значит? Не успел
он ответить, как вошел в комнату низенький, рыжеватый монах и рекомендовался мне настоятелем соседнего монастыря.
В
него метали грязью и плуты и дураки,
среди которых
он грызся с судьбою.
Среди плавающих облаков дыма я
заметил несколько физиономий, несомненно принадлежащих тузам финансового мира, — физиономий, по носам которых можно было безошибочно заключить о восточном
их происхождении.
—
Он последнее время много читал
среди городских рабочих, и вообще
ему пора было провалиться! — хмуро и спокойно
заметила Людмила. — Товарищи говорили — уезжай! Не послушал! По-моему — в таких случаях надо заставлять, а не уговаривать…
Подходя к своему дому, Ромашов с удивлением увидел, что в маленьком окне
его комнаты,
среди теплого мрака летней ночи, брезжит чуть заметный свет. «Что это значит? — подумал
он тревожно и невольно ускорил шаги. — Может быть, это вернулись мои секунданты с условиями дуэли?» В сенях
он натолкнулся на Гайнана, не
заметил его, испугался, вздрогнул и воскликнул сердито...
Среди ночи
он проснулся и
заметил, что
его подушка влажна от слез.
Он не мог сразу удержать
их, и
они еще долго сбегали по
его щекам теплыми, мокрыми, быстрыми струйками.
Среди недели
они также
помещали мелкие наброски, в которых тот и другой «прохватывали» и «протаскивали» богачей купцов и обывателей, не щадя интимных сторон жизни, и имели огромный успех.
Он незнатной был породы,
Он возрос
среди народа.
Но, гонимый
местью царской,
Злобной завистью боярской,
Он обрек себя страданью,
Казням, пыткам, истязанью
И пошел вещать народу
Братство, равенство, свободу.
Как ни бесстрашен бывает человек,
он никогда не равнодушен к мысли, что
его ожидает близкая смерть, не славная смерть
среди стука
мечей или грома орудий, но темная и постыдная, от рук презренного палача. Видно, Серебряный, проезжая мимо места казней, не умел подавить внутреннего волнения, и
оно невольно отразилось на впечатлительном лице
его; вожатые посмотрели на князя и усмехнулись.
Нельзя было не
заметить его доброго, симпатизирующего лица
среди злых, угрюмых и насмешливых лиц остальных каторжных.
Среди злых, ненавистных моих товарищей каторжников я не
замечал хороших людей, людей способных и мыслить и чувствовать, несмотря на всю отвратительную кору, покрывавшую
их снаружи.
В кустах,
среди костей забвенных,
В громаде тлеющих кольчуг,
Мечей и шлемов раздробленных
Себе доспехов ищет
он.
Ночные прогулки под зимними звездами,
среди пустынных улиц города, очень обогащали меня. Я нарочно выбирал улицы подальше от центра: на центральных было много фонарей, меня могли
заметить знакомые хозяев, тогда хозяева узнали бы, что я прогуливаю всенощные. Мешали пьяные, городовые и «гулящие» девицы; а на дальних улицах можно было смотреть в окна нижних этажей, если
они не очень замерзли и не занавешены изнутри.
Но, видимо, Богородица простила невольный грех, вызванный искреннею любовью. Или же наказание ее было так легко, что я не
заметил его среди частых наказаний, испытанных мною от добрых людей.
И в это время на корабле умер человек. Говорили, что
он уже сел больной; на третий день
ему сделалось совсем плохо, и
его поместили в отдельную каюту. Туда к
нему ходила дочь, молодая девушка, которую Матвей видел несколько раз с заплаканными глазами, и каждый раз в
его широкой груди поворачивалось сердце. А наконец, в то время, когда корабль тихо шел в густом тумане,
среди пассажиров пронесся слух, что этот больной человек умер.
Если мы не удивляемся на то противоречие между нашими верованиями, убеждениями и поступками, то это происходит только оттого, что влияния, скрывающие от людей это противоречие, действуют и на нас. Стоит только взглянуть на нашу жизнь с точки зрения того индейца, который понял христианство в
его истинном значении без всяких уступок и приспособлений, и на те дикие зверства, которыми наполнена наша жизнь, чтобы ужаснуться перед теми противоречиями,
среди которых мы живем, часто не
замечая их.
Среди полян возвышались стога сена, около
них не торопясь ходили мужики, в синем и красном, и
метали сено на телеги.
Как будто на двор с улиц города
смели все отрепья,
среди них тускло сверкали осколки бутылок и ветер брезгливо шевелил эту кучу гнилого сора.
Первым, как я упомянул, вбежал дородный человек.
Он растерялся. Затем,
среди разом нахлынувшей толпы — человек пятнадцати — появилась молодая женщина или девушка, в светлом полосатом костюме и шляпе с цветами. Она была тесно окружена и внимательно, осторожно спокойна. Я заставил себя узнать ее. Это была Биче Сениэль, сказавшая, едва вошла и
заметила, что я тут: «Эти люди мне неизвестны».
Я
заметил ее лицо, когда
оно появилось над бортом
среди саквояжей и сбитых на сторону шляп.
Он видимо сказал это только потому, что
замечал, что Оленину неловко и что
он одинок
среди казаков.
Что же, другие потом убедятся, как
они ошибались, то есть даже не ошибались, а просто не
заметили, какой умный человек замешался
среди них.
Его выходка на поминках по отце распространилась
среди купечества и создала
ему нелестную репутацию. Бывая на бирже,
он замечал, что все на
него поглядывают недоброжелательно и говорят с
ним как-то особенно. Раз даже
он услыхал за спиной у себя негромкий, но презрительный возглас...
Делать заключения вообще о людях вы не
смеете, потому что хороших людей вы почти не видали и
среди их не жили.
Всюду собирались толпы людей и оживлённо говорили свободной, смелою речью о близких днях торжества правды, горячо верили в неё, а неверующие молчали, присматриваясь к новым лицам, запоминая новые речи. Часто
среди толпы Климков
замечал шпионов и, не желая, чтобы
они видели
его, поспешно уходил прочь. Чаще других встречался Мельников. Этот человек возбуждал у Евсея особенный интерес к себе. Около
него всегда собиралась тесная куча людей,
он стоял в середине и оттуда тёмным ручьём тёк
его густой голос.
Среди жуткого ночного безмолвия, за спиною Долинского что-то тихо треснуло и зазвучало, как лопнувшая гитарная квинта. Долинский вздрогнул и прижался к оконнице. Беспокойно и с неуверенностью оглянулся
он назад: все было тихо; месяц прихотливо ложился широкими светлыми полосами на блестящий пол, и на одной половине едва означалась новая, тоненькая трещина, которой, однако, нельзя было
заметить при лунном полусвете.