Неточные совпадения
Вечером стрелки разложили большие
костры. У них было веселое настроение, точно они возвратились домой. Люди так привыкли к походной жизни, что совершенно не
замечали ее тягот.
Стрелок объяснил мне, что надо идти по тропе до тех пор, пока справа я не увижу свет. Это и есть огонь Дерсу. Шагов триста я прошел в указанном направлении и ничего не увидел. Я хотел уже было повернуть назад, как вдруг сквозь туман в стороне действительно
заметил отблеск
костра. Не успел я отойти от тропы и пятидесяти шагов, как туман вдруг рассеялся.
Точно сговорившись, мы сделали в воздух два выстрела, затем бросились к огню и стали бросать в него водоросли. От
костра поднялся белый дым. «Грозный» издал несколько пронзительных свистков и повернул в нашу сторону. Нас
заметили… Сразу точно гора свалилась с плеч. Мы оба повеселели.
Во вторую половину дня нам удалось пройти только до перевала.
Заметив, что вода в речке начинает иссякать, мы отошли немного в сторону и стали биваком недалеко от водораздела. Весело затрещали сухие дрова в
костре. Мы грелись около огня и делились впечатлениями предыдущей ночи.
Пока длилась отчаянная борьба, при звуках святой песни гугенотов и святой «Марсельезы», пока
костры горели и кровь лилась, этого неравенства не
замечали; но наконец тяжелое здание феодальной монархии рухнулось, долго ломали стены, отбивали замки… еще удар — еще пролом сделан, храбрые вперед, вороты отперты — и толпа хлынула, только не та, которую ждали.
Только вечером; когда под шиханом горели громадные
костры и вся публика образовала около них живописные группы, он
заметил на верху скалы неподвижную тонкую фигуру.
— Я бы уступил свою очередь! —
заметил Игнат и стал собирать щепки и сучья для
костра, прислушиваясь.
Мельник не
заметил Вяземского. Углубленный в самого себя, он бормотал что-то себе под нос и с видом помешательства приплясывал на
костре, гремя цепями.
В последнем случае легко было
заметить, что
костер располагался неподалеку от Оки.
Егорушка, когда еще не горел
костер и можно было видеть далеко,
заметил, что точно такой же старый покосившийся крест стоял на другой стороне большой дороги.
Он
замечал также, что маленький фельетонист как будто подыгрывался под тон наборщиков, — суетился вместе с ними около
костра, откупоривал бутылки с пивом, поругивался, громко хохотал, всячески старался быть похожим на них.
Было долгое молчание, и только
костер яростно шумел и ворочался, как бешеный. Луна всходила: никто и не
заметил, как посветлело и засеребрились в лесу лесные чудеса. Еремей тряхнул головой и сказал окончательно...
Мориско был назначен на
костер —
Святая церковь вопиет о
мести.
Отец, отец! Скажи мне лучше,
Как исповедь ты нашу
смел прервать?
Ты должен быть отъявленный еретик!
Распущенны вы все, я это вижу;
Но я вас подтяну. Ты знаешь ли
Железные ботинки? Пытку? Цепи?
Тюрьму?
Костер? Проклятье церкви и…
И прочее, и прочее? А? Знаешь?
Недавно узнал я от одной достоверной особы, что в Калужской губернии, на реке Оке, производится с большим успехом следующее уженье. В июне месяце появляется, всего на неделю, по берегам Оки великое множество беленьких бабочек (название их я позабыл). Рыбаки устроивают на песках гладкие точки и зажигают на них небольшие
костры с соломой; бабочки бросаются на огонь, обжигаются и падают, их
сметают в кучки и собирают целыми четвериками.
Ставлю я разные вопросы старику; хочется мне, чтоб он проще и короче говорил, но
замечаю, что обходит он задачи мои, словно прыгая через них. Приятно это живое лицо — ласково гладят его красные отсветы огня в
костре, и всё оно трепещет мирной радостью, желанной мне. Завидно: вдвое и более, чем я, прожил этот человек, но душа его, видимо, ясна.
Как дорогой бросаются в очи
На зеленом лугу огоньки,
Ты
заметишь в туманные ночи
На вершине
костров светляки,
Берегись!..
Эта мирная рыбная ловитва была нарушена неожиданным появлением брата Ираклия. Возвращаясь на свой остров вечером, когда все сети были выметаны, Половецкий
заметил горевший у их балагана огонь. Не нужно было говорить, какой гость пожаловал. Брат Павлин только угнетенно вздохнул, предчувствуя неприятность. Действительно, это был брат Ираклий, сидевший около
костра.
«Усы легли на плечи и смешались с кудрями, очи, как ясные звезды, горят, а улыбка — целое солнце, ей-богу! Точно его ковали из одного куска железа вместе с конем. Стоит весь, как в крови, в огне
костра и сверкает зубами, смеясь! Будь я проклят, коли я его не любил уже, как себя, раньше, чем он мне слово сказал или просто
заметил, что и я тоже живу на белом свете!
Тот же огромный венгерец подскочил к Игорю. При свете
костра юноша
заметил в его руках веревку. На минуту легкий трепет охватили тело молодого Корелина и холодный пот выступил y него на лбу. Он невольно подался вперед и схватил за руку венгерца-офицера. Тот отдернул от него обшлаг своего мундира, точно обожженный этим прикосновением.
— Ишь ты, помирать, значит, с пустым брюхом наказали, —
заметил простоватый румяный Петровский, когда Игорь и Милица уселись y
костра, где разогревался ротный ужин.
— Однако огонь-то надобно погасить, а то мы можем преждевременно накликать на себя кого-нибудь, —
заметили оставшиеся дружинники и кинули на догоревший
костер раненого.
— Да ты, брат, видимо, только полистал страницы в моих книгах, —
заметил удивленный
Костров, — на почтовых хорошо лететь по дороге, а книга не почтовая езда.
Вынуждены были достать живого огня (растиранием двух кусков дерева,
заметьте, вечером, когда в доме не засвечали еще ни одного огня и залит был тот, который оставался в печах); развели
костер и заставили каждую скотину, перепрыгивая через него, очищаться от наваждения вражьего.
— Однако огонь-то надобно погасить, а то мы можем преждевременно накликать на себя кого-нибудь, —
заметили оставшиеся дружинники и кинули на догоравший
костер раненого.
Ночь улетала в диком разгуле; многие, упившись вином, спали у догоравших
костров, другие еще не спали, но и не
замечали, как на небе несколько раз скралась луна.
И Ростов встал и пошел бродить между
костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не
смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.