Неточные совпадения
Взглянув
на такую
дорогу, непременно скажешь, что по ней ни пройти, ни проехать нельзя, но проскакать можно; и якут скакал во всю прыть, так что дух
замирает.
Ехала я сюда с Тимофеем и все-то думала, всю
дорогу думала: «Как встречу его, что-то скажу, как глядеть-то мы друг
на друга будем?..» Вся душа
замирала, и вот он меня тут точно из шайки помоями окатил.
Были тут и старики с седыми усами в
дорогих расстегнутых пальто, из-под которых виднелся серебряный пояс
на чекмене. Это — борзятники, москвичи, по зимам живущие в столице, а летом в своих имениях; их с каждым годом делалось меньше. Псовая охота, процветавшая при крепостном праве,
замирала. Кое-где еще держали псарни, но в маленьком масштабе.
Лебедев оглянулся и, увидев князя, стоял некоторое время как бы пораженный громом, потом бросился к нему с подобострастною улыбкой, но
на дороге опять как бы
замер, проговорив, впрочем...
Резкий ветерок набежал
на него сбоку: он чуть-чуть вздрогнул и
замер на месте; сонный жук свалился с ветки и стукнулся о
дорогу: Берсенев тихо воскликнул: «А!» — и опять остановился.
Дениска ахнул
на лошадей, бричка взвизгнула и покатила, но уж не по
дороге, а куда-то в сторону. Минуты две было тихо, точно обоз уснул, и только слышалось, как вдали мало-помалу
замирало лязганье ведра, привязанного к задку брички. Но вот впереди обоза кто-то крикнул...
Езда зимой
на своих, по проселочным
дорогам тогдашней Уфимской губернии, где, по целым десяткам верст, не встречалось иногда ни одной деревни, представляется мне теперь в таком ужасном виде; что сердце
замирает от одного воспоминания.
Осенью над городом неделями стоят серые тучи, поливая крыши домов обильным дождем, бурные ручьи размывают
дороги, вода реки становится рыжей и сердитой; городок
замирает, люди выходят
на улицы только по крайней нужде и, сидя дома, покорно ждут первого снега, играют в козла, дурачки, в свои козыри, слушают чтение пролога, минеи, а кое-где — и гражданских книг.
Проснулся он, разбуженный странными звуками, колебавшимися в воздухе, уже посвежевшем от близости вечера. Кто-то плакал неподалёку от него. Плакали по-детски — задорно и неугомонно. Звуки рыданий
замирали в тонкой минорной ноте и вдруг снова и с новой силой вспыхивали и лились, всё приближаясь к нему. Он поднял голову и через бурьян поглядел
на дорогу.
Грусть его
замерла мгновенно при виде первых нежно-зеленых ракит
на большой
дороге, пролегавшей в двух верстах от его деревни; непонятный, почти юношеский восторг заставил забиться его сердце; грудь его приподнялась, и он с жадностью устремил глаза вдаль.
Было везде тихо, тихо. Как перед грозою, когда листья
замрут, и даже пыль прижимается к земле.
Дороги были пустынны, шоссе как вымерло. Стояла страстная неделя. Дни медленно проплывали — безветренные, сумрачные и теплые.
На северо-востоке все время слышались в тишине глухие буханья. Одни говорили, — большевики обстреливают город, другие, — что это добровольцы взрывают за бухтою артиллерийские склады.
Он вышел. Я, совсем одетая, села
на кушетку… Будь у меня сила, я бы, кажется, изорвала в куски весь сафьян. Он хорошо сделал, что не вернулся сейчас же. Я сунула руки в муфту и опять
замерла. Сидела я в такой позе, как дожидаются
на железных
дорогах; или когда, бывало, у нас кто-нибудь уезжает: все соберутся, сядут вдоль стен, молчат и ждут…
Он посмотрел вперед
на дорогу в Россию — в эту бездну должен был он броситься, — и сердце его
замерло…
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали
на ту просеку, с которой Денисов смотрел
на лагерь и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупною рысью по
дороге к мосту. Петя,
замирая от волнения, ехал с ним рядом.