Неточные совпадения
Воздух заструился на мгновение; по небу сверкнула огненная полоска: звезда покатилась. «Зинаида?» — хотел спросить я, но звук
замер у меня на губах. И вдруг все стало глубоко безмолвно кругом, как это часто бывает
в средине ночи… Даже кузнечики перестали трещать
в деревьях — только окошко где-то звякнуло. Я постоял, постоял и вернулся
в свою комнату, к своей простывшей постели. Я чувствовал странное
волнение: точно я ходил на свидание — и остался одиноким и прошел мимо чужого счастия.
А Дарья и Валерия стояли за дверью и поочередно, толкаясь от нетерпения, смотрели
в замочную скважину и
замирали от страстного и жгучего
волнения.
Он понял, что тут уже нет возврата, нет выбора; горестное умиление, возбужденное
в нем Татьяной, растаяло, как снег на огне, и раскаяние
замерло…
замерло так, что даже
волнение в нем угомонилось и возможность притворства, представившись его уму, не возмущала его…
Помню, с каким
волнением я шел потом к Ажогиным, как стучало и
замирало мое сердце, когда я поднимался по лестнице и долго стоял вверху на площадке, не смея войти
в этот храм муз!
Общее
волнение до такой степени сообщилось Буланину, что он даже позабыл о несчастном фонаре и о связанных с ним грядущих неприятностях. Он, так же как и другие, суетливо болтал ногами, тискал ладонями лицо и судорожно ерошил на голове волосы, чувствуя, как у него
в груди
замирает что-то такое сладкое и немного жуткое, от чего хочется потянуться или запеть во все горло.
Сердце его рвалось прижаться к ее сердцу и страстно
в безумном
волнении забыться
в нем вместе, застучать
в лад тою же бурею, тем же порывом неведомой страсти и хоть
замереть с ним вместе.
Заходило солнце, спускались сумерки, восходила луна, и серебристый свет ее тихо ложился на пыльный, до полу покрытый толстым фризом и заваленный фолиантами стол, а мы всё беседовали. Я где-нибудь сидел
в углу, а сухой старик ходил — и ровною, благородною ораторскою речью повествовал мне о деяниях великих людей Греции, Рима и Карфагена. И я все это слушал — и слушал, часто весь дрожа и
замирая от страстного
волнения.
И
в это время, как он кричал, горячие слезы обильными ручьями лились по его покрытым седым мохом щекам и прятались
в бороду…
Волнение старца было так сильно, что он не выстоял на ногах, голос его оборвался, он зашатался и рухнул на лицо свое и
замер… Можно бы подумать, что он даже умер, но тому мешала его правая рука, которую он все-таки выправил, поднял кверху и все махал ею государю двуперстным сложением… Бедняк, очевидно, опасался, чтобы государь не ошибся, как надо показать «небесное исповедание».
Одевшись
в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь и, выехав из леса
в совершенной темноте, спустились
в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупною рысью по дороге к мосту. Петя,
замирая от
волнения, ехал с ним рядом.