Неточные совпадения
Следующие 3 дня провели за починкой обуви. Прежде всего я позаботился доставить продовольствие Н.А. Пальчевскому, который собирал растения
в окрестностях бухты Терней. На наше счастье,
в устье Тютихе мы застали большую парусную лодку, которая шла на север. Дерсу уговорил хозяина ее, маньчжура Хэй Бат-су [Хэй-ба-тоу — черный лодочник.],
зайти в бухту Терней и передать Н.А. Пальчевскому письма и 2 ящика с грузом.
В тот день, когда произошла история с дыркой, он подошел ко мне на ипподроме за советом: записывать ли ему свою лошадь на
следующий приз, имеет ли она шансы? На подъезде, после окончания бегов, мы случайно еще раз встретились, и он предложил по случаю дождя довезти меня
в своем экипаже до дому. Я отказывался, говоря, что еду на Самотеку, а это ему не по пути, но он уговорил меня и, отпустив кучера, лихо домчал
в своем шарабане до Самотеки, где я
зашел к моему старому другу художнику Павлику Яковлеву.
На
следующий день, с тяжелой головой и с скверным чувством на душе, я шел купаться и
зашел за одним из товарищей, жившим
в казенном здании, соседнем с гимназией.
Несколько раз доктор думал совсем отказаться от взятой на себя роли, тем более что во всем этом деле ему было
в чужом пиру похмелье; он даже раза два
заходил к Майзелю с целью покончить все одним ударом, но, как все бесхарактерные люди, терялся и откладывал тяжелое объяснение до
следующего дня.
Это избиение всех родов форели, противное истинному охотнику до уженья, как и всякая ловля рыбы разными снастями, производится
следующим образом:
в темную осеннюю ночь отправляются двое охотников, один с пуком зажженной лучины, таща запас ее за плечами, а другой с острогою; они идут вдоль по речке и тщательно осматривают каждый омуток или глубокое место, освещая его пылающей лучиной; рыба обыкновенно стоит плотно у берега, прислонясь к нему или к древесным корням; приметив красулю, пестряка, кутему или налима, охотник с острогой
заходит с противоположной стороны, а товарищ ему светит, ибо стоя на берегу, под которым притаилась спящая рыба, ударить ее неловко, да и не видно.
Литвинов не сдержал своего обещания
зайти попозже; он сообразил, что лучше отложить посещение до
следующего дня. Войдя, часов около двенадцати,
в слишком знакомую гостиную, он нашел там двух младших княжон, Викториньку и Клеопатриньку. Он поздоровался с ними, потом спросил, легче ли Ирине Павловне и можно ли ее видеть.
Елена, очутившись на улице, первое, что начала с жадностью вдыхать
в себя свежий воздух; она почти задыхалась, сидя с купчихой
в ее каморке, от запаху жареной рыбы с луком, и хоть довольно уже устала, но все-таки решилась
зайти по
следующему адресу к полковнику Клюкову, живущему на Разгуляеве,
в своем доме.
По всестороннем обсуждении мы остановились на
следующем плане. И я и «он» сойдемся
в доме батюшки. Завтра,
в одиннадцать часов утра, я, как будто гуляя,
зайду к батюшке, а
в то же самое время, и «он», как будто гуляя,придет туда же. И, таким образом, произойдет приятный сюрприз.
На другой день мне не удалось увидеть Фустова, а на
следующий за тем день я,
зайдя к нему на квартиру, узнал, что он выехал к своему дяде
в подмосковную.
Татьяна Ивановна на эти слова ничего не ответила и
следующий за тем нумер прошла мимо;
в нем проживал секретный ее милашка, музыкант, она к нему никогда не
заходила по утрам.
Акуля более всего напрягала внимание, когда речь
заходила о том, каким образом умерла у них
в селе Мавра, жена бывшего пьяницы-пономаря, — повествование, без которого не проходила ни одна засидка и которое тем более возбуждало любопытство сиротки, что сама она не раз видела пономариху
в поле и встречалась прежде с нею часто на улице. Кончину Мавры объясняли
следующим образом.
Разумеется, Шишков
заходил слишком далеко и утверждал, что, кроме некоторых блестящих стихов, язык у Озерова хуже, чем у Сумарокова, и
в доказательство приводил, разумеется, весьма плохие стихи из «Димитрия Донского», как, например,
следующие...
В следующую субботу, после получки, Андрей Иванович
зашел в «Сербию» выпить рюмку коньяку.
В отрепанном пальто, исхудалый, с частым, хрипящим дыханием, он медленно подошел к буфету, не глядя по сторонам. Как раз возле буфета сидели за столиком Ляхов, Ермолаев и еще трое подмастерьев.
Утром
следующего дня комик Сигаев,
зайдя к Щипцову, застал его
в ужаснейшем состоянии. Он лежал под пальто, тяжело дышал и водил блуждающими глазами по потолку.
В руках он судорожно мял скомканное одеяло.
При большом успехе ваша пьеса может
в течение одного сезона идти сто, полтораста и двести раз, а то и больше; так бывали случаи, что драма, феерия или комедия шли круглый год и
заходили даже на
следующий.
В другие комнаты я не проникал ни
в этот раз, ни
в следующие, когда
заходил к нему
в те же часы.