Неточные совпадения
Бригадир понял, что дело
зашло слишком далеко и что ему ничего другого не остается, как спрятаться
в архив. Так он и поступил. Аленка тоже бросилась за ним, но случаю угодно было, чтоб дверь архива захлопнулась
в ту самую минуту, когда бригадир переступил порог ее. Замок щелкнул, и Аленка осталась снаружи с простертыми врозь руками.
В таком положении застала ее толпа; застала бледную, трепещущую всем телом,
почти безумную.
Впрочем,
в эти два-три дня после смерти Катерины Ивановны он уже раза два встречался с Свидригайловым, всегда
почти в квартире у Сони, куда он
заходил как-то без цели, но всегда
почти на минуту.
— Я бы вот как сделал: я бы взял деньги и вещи и, как ушел бы оттуда, тотчас, не
заходя никуда, пошел бы куда-нибудь, где место глухое и только заборы одни, и
почти нет никого, — огород какой-нибудь или
в этом роде.
Дядя Яков действительно вел себя не совсем обычно. Он не
заходил в дом, здоровался с Климом рассеянно и как с незнакомым; он шагал по двору, как по улице, и, высоко подняв голову, выпятив кадык, украшенный седой щетиной, смотрел
в окна глазами чужого. Выходил он из флигеля
почти всегда
в полдень,
в жаркие часы, возвращался к вечеру, задумчиво склонив голову, сунув руки
в карманы толстых брюк цвета верблюжьей шерсти.
Встретится ему знакомый на улице. «Куда?» — спросит. «Да вот иду на службу, или
в магазин, или проведать кого-нибудь». — «Пойдем лучше со мной, — скажет тот, — на
почту, или
зайдем к портному, или прогуляемся», — и он идет с ним,
заходит и к портному, и на
почту, и прогуливается
в противуположную сторону от той, куда шел.
— Я, может быть, объясню вам… И тогда мы простимся с вами иначе, лучше, как брат с сестрой, а теперь… я не могу! Впрочем, нет! — поспешно заключила, махнув рукой, — уезжайте! Да окажите дружбу,
зайдите в людскую и скажите Прохору, чтоб
в пять часов готова была бричка, а Марину пошлите ко мне. На случай, если вы уедете без меня, — прибавила она задумчиво,
почти с грустью, — простимтесь теперь! Простите меня за мои странности… (она вздохнула) и примите поцелуй сестры…
Кроме мамы, не отходившей от Макара Ивановича, всегда по вечерам
в его комнатку приходил Версилов; всегда приходил я, да и негде мне было и быть;
в последние дни
почти всегда
заходила Лиза, хоть и попозже других, и всегда
почти сидела молча.
Когда Татьяна Павловна перед тем вскрикнула: «Оставь образ!» — то выхватила икону из его рук и держала
в своей руке Вдруг он, с последним словом своим, стремительно вскочил, мгновенно выхватил образ из рук Татьяны и, свирепо размахнувшись, из всех сил ударил его об угол изразцовой печки. Образ раскололся ровно на два куска… Он вдруг обернулся к нам, и его бледное лицо вдруг все покраснело,
почти побагровело, и каждая черточка
в лице его задрожала и
заходила...
— Ну, представь же себе, я
заходил к Татьяне Павловне ровнешенько
в половину четвертого, минута
в минуту, и она встретила меня
в кухне: я ведь
почти всегда к ней хожу через черный ход.
Мы
зашли в лавку с фруктами, лежавшими грудами. Кроме ананасов и маленьких апельсинов, называемых мандаринами, все остальные были нам неизвестны. Ананасы издавали свой пронзительный аромат, а от продавца несло чесноком, да тут же рядом, из лавки с съестными припасами, примешивался запах
почти трупа от развешенных на солнце мяс, лежащей кучами рыбы, внутренностей животных и еще каких-то предметов, которые не хотелось разглядывать.
Перед рождеством Привалов
почти все время провел
в Гарчиках; к Бахаревым он
заходил раза два, но все как-то неудачно:
в первый раз Надежда Васильевна не показалась из своей комнаты, во второй она куда-то уехала только что перед ним.
— Где-то у тебя, Тонечка, был этот ликерчик, — припрашивал Веревкин, сделав
честь настойкам и листовке, — как выпьешь рюмочку, так
в голове столбы и
заходят.
Так что действительно могла
зайти мысль, как
зашла и мне, например, только что я их рассмотрел: „Что могут такие постичь
в таком деле?“ Тем не менее лица их производили какое-то странно внушительное и
почти грозящее впечатление, были строги и нахмурены.
Все
почти заходили ко мне,
в гостиницу «Золотой якорь», где я жил.
Кроме Игоши и Григория Ивановича, меня давила, изгоняя с улицы, распутная баба Ворониха. Она появлялась
в праздники, огромная, растрепанная, пьяная. Шла она какой-то особенной походкой, точно не двигая ногами, не касаясь земли, двигалась, как туча, и орала похабные песни. Все встречные прятались от нее,
заходя в ворота домов, за углы,
в лавки, — она точно мела улицу. Лицо у нее было
почти синее, надуто, как пузырь, большие серые глаза страшно и насмешливо вытаращены. А иногда она выла, плакала...
Он совершает рейсы между Николаевском, Владивостоком и японскими портами, возит
почту, солдат, арестантов, пассажиров и грузы, главным образом казенные; по контракту, заключенному с казной, которая платит ему солидную субсидию, он обязан несколько раз
в течение лета
заходить на Сахалин:
в Александровский пост и
в южный Корсаковский.
На вопрос князя: когда именно
заходил Рогожин, капитанша назвала
почти тот самый час,
в который видела будто бы его сегодня,
в своем саду, Настасья Филипповна.
Билеты-то я продал, деньги взял, а к Андреевым
в контору не
заходил, а пошел, никуда не глядя,
в английский магазин, да на все пару подвесок и выбрал, по одному бриллиантику
в каждой, эдак
почти как по ореху будут, четыреста рублей должен остался, имя сказал, поверили.
В гостиной, впрочем, она и теперь
почти не показывалась и
заходила, точно забегала, с заднего крыльца.
В восемь часов утра начинался день
в этом доме; летом он начинался часом ранее.
В восемь часов Женни сходилась с отцом у утреннего чая, после которого старик тотчас уходил
в училище, а Женни
заходила на кухню и через полчаса являлась снова
в зале. Здесь, под одним из двух окон, выходивших на берег речки, стоял ее рабочий столик красного дерева с зеленым тафтяным мешком для обрезков. За этим столиком проходили
почти целые дни Женни.
Я прежде о нем
почти не знал; но мои дяди любили иногда
заходить в столярную подразнить Михея и забавлялись тем, что он сердился, гонялся за ними с деревянным молотком, бранил их и даже иногда бивал, что доставляло им большое удовольствие и чему они от души хохотали.
Жена содержателя двора, почтенная и деятельнейшая женщина, была
в избе одна, когда мы приехали; прочие члены семейства разошлись: кто на жнитво, кто на сенокос. Изба была чистая, светлая, и все
в ней глядело запасливо, полною чашей. Меня накормили отличным ситным хлебом и совершенно свежими яйцами. За чаем
зашел разговор о хозяйстве вообще и
в частности об огородничестве, которое
в здешнем месте считается главным и
почти общим крестьянским промыслом.
Дойдя до такого
почти безнадежного результата, спутники мои чувствуют, однако, что
зашли уж слишком далеко. Поэтому
в мнениях их происходит минутная реакция, выразителем которой, к удивлению, является Павел Матвеич.
Помнится, я пробродил целый день, но
в сад не
заходил и ни разу не взглянул на флигель — а вечером я был свидетелем удивительного происшествия: отец мой вывел графа Малевского под руку через залу
в переднюю и,
в присутствии лакея, холодно сказал ему: «Несколько дней тому назад вашему сиятельству
в одном доме указали на дверь; а теперь я не буду входить с вами
в объяснения, но имею
честь вам доложить, что если вы еще раз пожалуете ко мне, то я вас выброшу
в окошко.
На другом конце скатерти
зашел разговор о предполагаемой войне с Германией, которую тогда многие считали делом
почти решенным. Завязался спор, крикливый,
в несколько ртов зараз, бестолковый. Вдруг послышался сердитый, решительный голос Осадчего. Он был
почти пьян, но это выражалось у него только тем, что его красивое лицо страшно побледнело, а тяжелый взгляд больших черных глаз стал еще сумрачнее.
— Я, то есть собственно, помолиться спервоначалу зашел-с, — степенно и учтиво, как будто ничего и не произошло, отвечал бродяга; даже не то что степенно, а
почти с достоинством. Давешней «дружеской» фамильярности не было и
в помине. Видно было человека делового и серьезного, правда напрасно обиженного, но умеющего забывать и обиды.
Что-то вроде угрызения совести отозвалось
в душе Ченцова: он,
почти угадывая причину болезни дяди,
в которой и себя отчасти считал виноватым, подумал было
зайти к Егору Егорычу, но не сделал этого, — ему стыдно показалось явиться к тому
в пьяном виде.
К
чести своей, однако ж, я должен сказать, что устоял. Одно время чуть было у меня не сползло с языка нечто вроде обещания подумать и посмотреть, но на этот раз, слава богу, Выжлятников сам сплошал. Снялся с кресла и оставил меня, обещавши
в непродолжительном времени
зайти опять и возобновить разговор.
Порфирий Владимирыч между тем продолжал с прежнею загадочностью относиться к беременности Евпраксеюшки и даже ни разу не высказался определенно относительно своей прикосновенности к этому делу. Весьма естественно, что это стесняло женщин, мешало их излияниям, и потому Иудушку
почти совсем обросили и без церемонии гнали вон, когда он
заходил вечером на огонек
в Евпраксеюшкину комнату.
Пионер чуть не заплакал, провожая меня и товарища моего из острога, и когда мы потом, уже по выходе, еще целый месяц жили
в этом городе,
в одном казенном здании, он
почти каждый день
заходил к нам, так только, чтоб поглядеть на нас.
А между тем
в это первое время Петров как будто обязанностью
почитал чуть не каждый день
заходить ко мне
в казарму или останавливать меня
в шабашное время, когда, бывало, я хожу за казармами, по возможности подальше от всех глаз.
Термосесов
зашел сначала
в контору, подал здесь письмо и потом непосредственно отправился к почтмейстерше. Они встретились друзьями; он поцеловал ее руку, она чмокнула его
в темя и благодарила за
честь его посещения.
Разумеется,
в своем месте Матвей смеялся над этими пустяками; очень нужно Аврааму, которого
чтут также и христиане,
заходить в грязные лачуги некрещеных жидов! Но теперь ему стало очень обидно за Борка и за то, что даже евреи, такой крепкий
в своей вере народ, забыли здесь свой обычай… Молодые люди наскоро отужинали и убежали опять
в другую комнату, а Борк остался один. И у Матвея защемило сердце при виде одинокой и грустной фигуры еврея.
Угрюмо-одушевленный, он быстро вошел
в Вершинский сад. Вершина, как
почти всегда, стояла у калитки и курила. Она обрадовалась: раньше его надо было заманивать, теперь сам
зашел. Вершина подумала...
Кожемякин тревожно задумался: незадолго перед этим он — точно слепой
в яму — свалился
в объятия Марфы Посуловой. Мясник всё настойчивее навязывался на знакомство, Матвей Савельев, не умея отказать, изредка
заходил к нему, но
почти каждый раз случалось так, что Посулов уходил куда-то по неожиданно спешному делу, а гость волей-неволей оставался с Марфой. Он знал, что Шкалик яростно играет
в карты и дела его расстроены, несколько раз Посулов брал у него денег, обещая отдать вскорости, и — не отдавал.
— Имею
честь представиться: Андрей Иваныч… Слышали?.. Хе-хе… До некоторой степени ваш хозяин, то есть я-то тут ни при чем, а все Агриппина, да. Так вот видите ли… гм… да… Я провожаю
в Шувалово одну даму… да… моя дальняя родственница… да… Так вы того…
В случае,
зайдет разговор, ради бога не проболтайтесь Агриппине… Она такая нервная… Одним словом, вы понимаете мое положение.
Сыновья и приказчики определяли этот доход приблизительно
в триста тысяч и говорили, что он был бы тысяч на сто больше, если бы старик «не раскидывался», то есть не отпускал
в кредит без разбору; за последние десять лет одних безнадежных векселей набралось
почти на миллион, и старший приказчик, когда
заходила речь об этом, хитро подмигивал глазом и говорил слова, значение которых было не для всех ясно...
Сборы все время хорошие, несмотря на то, что все были увлечены войной и волновались, когда получались нерадостные известия.
В один из призывов ополченцев я
зашел случайно
в Думу, где был прием, и заявил — даже совсем неожиданно для себя — о желании идти охотником,
почти так же, как моему кунаку Are на его призыв ехать с ним «туда-сюда гулять» я ответил: «Едем».
Почти каждый день
заходил человек
в котелке с широким, угреватым носом на бритом, плоском и толстом лице.
Елена, очутившись на улице, первое, что начала с жадностью вдыхать
в себя свежий воздух; она
почти задыхалась, сидя с купчихой
в ее каморке, от запаху жареной рыбы с луком, и хоть довольно уже устала, но все-таки решилась
зайти по следующему адресу к полковнику Клюкову, живущему на Разгуляеве,
в своем доме.
— Хорошо, что заранее, по крайней мере, сказала! — проговорил князь
почти задыхающимся от гнева голосом и затем встал и собрал все книги, которые приносил Елене читать, взял их себе под руку, отыскал после того свою шляпу,
зашел потом
в детскую, где несколько времени глядел на ребенка; наконец, поцеловав его горячо раза три — четыре, ушел совсем, не
зайдя уже больше и проститься с Еленой.
В настоящий момент, когда разговор коснулся государства, генерал более всего боялся, чтобы речь как-нибудь не
зашла о Петре Великом, — пункт, на котором Татьяна Васильевна была
почти помешана и обыкновенно во всеуслышание объявляла, что она с детских лет все, что писалось о Петре Великом, обыкновенно закалывала булавкою и не читала! «Поэтому вы не знаете деяний Петра?» — осмеливались ей замечать некоторые.
Наступил, наконец, и долгожданный день совершеннолетия. Девушка Иды Ивановны ранехонько явилась ко мне за оставленными вещами, я отдал их и побежал за своим Пушкиным. Книги были сделаны. Часов
в десять я вернулся домой, чтобы переодеться и идти к Норкам. Когда я был уже
почти совсем готов, ко мне
зашел Шульц.
В руках у него была длинная цилиндрическая картонка и небольшой сверток.
В один из тех коротких промежутков этой беспокойной полосы, когда Истомин переставал читать запоем, страстно увлекаясь и беснуясь, и, наоборот, становился неестественно смирен и грустный бродил тише воды, ниже травы, я
зашел к нему прямо с улицы и сказал, что на днях дают обед для одного почтеннейшего человека, которого очень уважал и
почитал Истомин.
И царевна к ним сошла,
Честь хозяям отдала,
В пояс низко поклонилась;
Закрасневшись, извинилась,
Что-де
в гости к ним
зашла,
Хоть звана и не была.
Вмиг по речи те спознали,
Что царевну принимали;
Усадили
в уголок,
Подносили пирожок,
Рюмку полну наливали,
На подносе подавали.
От зеленого вина
Отрекалася она...
Несколько раз прошелся он по ней и даже
зашел в свою кухню, куда никогда
почти не
заходил.
Солнце висело над дальней грядой гор. И летом оно стоит
в этих местах невысоко, но светит своими косыми лучами
почти целые сутки, восходя и
заходя почти в одном месте. Земля, разогреваемая спокойно, но постоянно, не успевает значительно охладиться
в короткую ночь, с ее предутренним туманом, и
в полдень северное лето пышет жаром и сверкает своей особенной прелестью, тихой и печальной…
Сначала он не хотел верить и начал пристальнее всматриваться
в предметы, наполнявшие комнату; но голые стены и окна без занавес не показывали никакого присутствия заботливой хозяйки; изношенные лица этих жалких созданий, из которых одна села
почти перед его носом и так же спокойно его рассматривала, как пятно на чужом платье, — всё это уверило его, что он
зашел в тот отвратительный приют, где основал свое жилище жалкий разврат, порожденный мишурною образованностью и страшным многолюдством столицы.
В контору и обратно он ходил
почти всегда
в сопровождении жены, которая будто бы дома держала его на привязи; но если уж он являлся на улице один, то это прямо значило, что загулял,
в в это время был совершенно сумасшедший: он всходил на городской вал, говорил что-то к озеру, обращался к заходящему солнцу и к виднеющимся вдали лугам, потом садился, плакал,
заходил в трактир и снова пил неимоверное количество всякой хмельной дряни; врывался иногда насильно
в дом к Нестору Егорычу, одному именитому и почтенному купцу, торгующему кожами, и начинал говорить ему, что он мошенник, подлец и тому подобное.
Потом, заложив руки
в карман и оттопырив локти,
заходил по комнате сердитыми, отбивающими такт шагами. Так — ходят — губернаторы. Успокоившись, расправил письмо, прочел его до конца, пометил слегка дрожащей рукой номер и бережно отложил. «Пусть
почитает», — подумал он про сына.