Неточные совпадения
Муж спросил: позволит ли она курить, очевидно не для того, чтобы курить, но чтобы
заговорить с нею.
— Вот, ты всегда приписываешь мне дурные, подлые мысли, —
заговорила она со слезами оскорбления и гнева. — Я ничего, ни слабости, ничего… Я чувствую, что мой долг быть
с мужем, когда он в горе, но ты хочешь нарочно сделать мне больно, нарочно хочешь не понимать…
У старушки от радости, от вина, от сигарочного дыма совсем закружилась голова;
муж заговорил было
с ней и махнул рукою.
Арина Власьевна соглашалась
с мужем, но немного от этого выигрывала, потому что видела сына только за столом и окончательно боялась
с ним
заговаривать.
Я на прошлой неделе
заговорила было
с князем — вым о Бисмарке, потому что очень интересовалась, а сама не умела решить, и вообразите, он сел подле и начал мне рассказывать, даже очень подробно, но все
с какой-то иронией и
с тою именно нестерпимою для меня снисходительностью,
с которою обыкновенно говорят «великие
мужи»
с нами, женщинами, если те сунутся «не в свое дело»…
— Ты даже, — хорошо. Постой-ка, батюшка! Ты, вон тебе шестой десяток, да на хорошеньких-то зеваешь, а ее
мужу тридцать лет! тут без греха грех. — Да грех-то еще грехом, а то и сердечишко
заговорит. От капризных-то
мужей ведь умеют подбирать: тебе, мол, милая, он не годится, ну, дескать, мне подай. Вы об этом подумали
с нежной маменькой-то или нет, — а?
Ольга Александровна несколько раз пробовала заводить его,
заговаривая с ребенком, какие бывают хорошие
мужья и отцы и какие дурные, причем обыкновенно все дурные были похожи капля в каплю на Розанова; но Розанов точно не понимал этого и оставался невозмутимо спокойным.
Что касается до имущественного вопроса, то хотя Тулузов и заграбастал все деньги Петра Григорьича в свои руки, однако недвижимые имения Екатерина Петровна сумела сберечь от него и делала это таким образом, что едва он
заговаривал о пользе если не продать, то, по крайней мере, заложить какую-нибудь из деревень, так как на деньги можно сделать выгодные обороты, она
с ужасом восклицала: «Ах, нет, нет, покойный отец мой никогда никому не был должен, и я не хочу должать!» Сообразив все это, Екатерина Петровна определила себе свой образ действия и не сочла более нужным скрывать перед
мужем свое до того таимое от него чувство.
Муза Николаевна, узнав от
мужа в тюрьме всю историю, происшедшую между влюбленными, о чем Лябьеву рассказывал сам Углаков, заезжавший к нему прощаться, немедля же по возвращении
заговорила об этом
с сестрой.
Софья Николавна скоро одумалась, вновь раскаянье
заговорило в ней, хотя уже не
с прежнею силой; она переменила тон,
с искренним чувством любви и сожаления она обратилась к
мужу, ласкала его, просила прощенья,
с неподдельным жаром говорила о том, как она счастлива, видя любовь к себе в батюшке Степане Михайлыче, умоляла быть
с ней совершенно откровенным, красноречиво доказала необходимость откровенности — и мягкое сердце
мужа, разнежилось, успокоилось, и высказал он ей все, чего решился было ни под каким видом не сказывать, не желая ссорить жену
с семьей.
Мне эта немая сцена семейного дачного счастья порядочно надоела, и я хотел переменить место, чтобы избавиться от дачного
мужа, начинавшего уже поглядывать на меня
с заискивающей улыбкой человека, который вот-вот любезно
заговорит с вами о погоде.
— Ну, Ариша, так вот в чем дело-то, —
заговорил Гордей Евстратыч, тяжело переводя дух. — Мамынька мне все рассказала, что у нас делается в дому. Ежели бы раньше не таили ничего, тогда бы ничего и не было… Так ведь? Вот я
с тобой и хочу поговорить, потому как я тебя всегда любил… Да-а. Одно тебе скажу: никого ты не слушай, окромя меня, и все будет лучше писаного. А что там про
мужа болтают — все это вздор… Напрасно только расстраивают.
— Илья Яковлевич! — внушительно
заговорила женщина. — Мы
с мужем обдумали одно дело и хотим поговорить
с вами серьёзно…
Лунёв вскочил со стула и громко,
с бешенством
заговорил о том, что она должна завтра же идти в полицию, показать там все свои синяки и требовать, чтоб
мужа её судили. Она же, слушая его речь, беспокойно задвигалась на стуле и, пугливо озираясь, сказала...
Князь сидел на креслах, закинув голову назад. Лицо его имело какое-то мечтательное выражение; лицо же княгини, напротив, и на этот раз опять осенилось облаком тайного неудовольствия.
Муж и жена, оставшись
с глазу на глаз, чувствовали необходимость начать между собой какой-нибудь разговор, но о чем именно — не знали. Князь, впрочем,
заговорил первый.
Лотохин. Тогда молодого-то
мужа потребуют в суд. Это будет спектакль любопытный, особенно для жены. Она может во всей подробности ознакомиться
с любовными похождениями своего
мужа. Мещанские девицы имеют привычку и на суде в речах своих сохранять прежнюю короткость
с своими изменниками. И
заговорит она
с чувством: «Сердечный ты друг мой, кабы я прежде-то знала, что ты такой мошенник, не стала бы я
с тобой и вязаться».
Заговорив о долголетии крестьянина моей памяти, останавливаюсь на семействе дебелой и красивой кормилицы сестры Анюты, приходившей в свободное от уроков время ко мне
с ребенком в классную. Это бесспорно была весьма добродушная женщина; тем не менее ее выхоленная и массивная самоуверенность вызывали
с моей стороны всякого рода выходки. Так, например, зная лично ее
мужа, Якова, я, обучая ее молитве Господней, натвердил вместо: «яко на небеси» — «Яков на небеси».
— Ваше превосходительство, — опять выступила и ему одному вслух
заговорила Байцурова, у нас что
с трубами свадьба, что и без труб свадьба: дело попом петое, и жена
мужу нерушимый кус. Не наша воля на то была, а ее да божья, что видим теперь ее здесь властной госпожой, а не невольною бранкою. Здесь холопы не доказчики, а жены нашего рода на
мужей не пόслухи. Она все дело решила, и она, ваше превосходительство, ждет, что вы под руку ее к столу сведете.
Юлия вечно была занята: она то капризничала и сердилась на Павла, то хлопотала о своем туалете, то принимала гостей или собиралась на бал; и только иногда — что, может быть, случалось не более двух или трех раз — она делалась как бы внимательнее к
мужу и
заговаривала с ним ласково.
Наконец, не в силах будучи выносить долее тяжелой судьбы своей, она первая
заговорила о разводе.
Муж пришел в бешенство при одной мысли о том. В первом движеньи неистовства ворвался он к ней в комнату
с ножом и, без сомнения, заколол бы ее тут же, если бы его не схватили и не удержали. В порыве исступленья и отчаянья он обратил нож на себя — и в ужаснейших муках окончил жизнь.
С пылкой энергией, свободным и решительным языком
заговорили зрелые
мужи литературные и
с первых же слов заслужили рукоплескания молодежи и негодование своих сверстников и старших себя.
По древнему обычаю, он испытывает силы в кулачной борьбе и
заговаривает свои силы: «Стану я, раб божий, благословясь, пойду перекрестясь из избы в двери, из ворот в ворота, в чистое поле в восток, в восточную сторону, к окияну-морю, и на том святом окияне-море стоит стар мастер,
муж святого окияна-моря, сырой дуб креповастый; и рубит тот старый мастер
муж своим булатным топором сырой дуб, и как
с того сырого дуба щепа летит, такожде бы и от меня (имярек) валился на сыру землю борец, добрый молодец, по всякий день и по всякий час.
— Ну, уж это вы напрасно, вот уж напрасно! — горячо
заговорил Василий Иванович. — Проскуров, матушка моя, человек благонадежный, на виду у начальства. Ты еще угоднику моему свечку должна поставить за то, что
муж твой
с этакими лицами знакомство ведет. Ты что о Проскурове-то думаешь? Какого-нибудь шалопая сделают разве следователем по особо важным делам?
С женою своею жил в ладу, но держал и ее строго, так, что не смела она сама
заговаривать, а ждала, пока не спросит ее или не скажет ей что-нибудь
муж.
— Вот это мило
с вашей стороны, что зашли! —
заговорила она. — Если днем не ходите, то спасибо
мужу, что хоть ночью затащил. Сплю сейчас и слышу голоса… «Кто бы это мог быть?» — думаю… Федя велел мне лежать, не выходить, ну, а я не вытерпела…
И затем Глафира Васильевна, не касаясь никаких воспоминаний о том, что было в покинутом захолустье, не особенно сухим, но серьезным и деловым тоном
заговорила с Гордановым о том, что он должен совершить в Петербурге в качестве ее агента при ее
муже.
Катерина Астафьевна постоянно
заговаривала с Ларой о ее
муже и о ее делах, но та уклонялась от этих разговоров и старалась читать.
Палтусов смотрел ему вслед. Умер Лещов. Марья Орестовна собралась жить враздел
с мужем. На чьем же попечении останется этот задерганный обыватель? Надо его прибрать к рукам, пока не явятся новые руководители. Нетов раскланялся
с Краснопёрым и
с камер-юнкером мимоходом, не стал
с ними
заговаривать, потом взял в сторону, раскланялся и
с кучкой, где выглядывало рябое лицо его врага и «обличителя», кажется, улыбнулся им. Подал руку всем троим, что-то сказал и, сделав жест правой рукой, перезнакомил их
с зятем.
— По штатской, яхонт, по штатской. Остуду, скажем, между мужем-женой прекратить альбо от зубной скорби
заговорить… Деток кому подсудобить, ежели потребуется. Худого не делала. А по военной что ж… В стародавние годы заговоры по ратному делу действовали, пули свинцовые отводили. А ныне, сынок, сказывают, кулеметы какие-то пошли. Так веером стальным и поливают. Управься-ка
с машинкой этакой…
— Пожалуйста, не читай мне своих рацей! —
заговорила она, приподымаясь
с места. —
Муж,
муж,
муж!.. посмотрим еще, какой у тебя
муж будет? посмотрим еще, за кого ты сама выйдешь?
Керасивна, услыхав эти слова, даже побледнела;
муж с нею первый раз
заговорил в таком гене, и она понимала, что это настал в ее супружеской политике самый решительный момент, который во что бы то ни стало надо выиграть: или — все, что она вела до сих пор
с такою ловкостью и настойчивостью, пропало бесследно и, пожалуй, еще обратится на ее жe голову.
Предчувствия говорили недоброе и самому Дукачу; как он ни был крепок, а все-таки был доступен суеверному страху и — трусил. В самом деле,
с того ли или не
с того сталося, а буря, угрожавшая теперь кумовьям и ребенку, точно
с цепи сорвалась как раз в то время, когда они выезжали за околицу. Но еще досаднее было, что Дукачиха, которая весь свой век провела в раболепном безмолвии пород
мужем, вдруг разомкнула свои молчаливые уста и
заговорила...