Неточные совпадения
Всюду ослепительно сверкали огни иллюминаций, внушительно гудел колокол Ивана Великого, и радостный
звон всех церквей города не мог
заглушить его торжественный голос.
Как умершего без покаяния и «потрошенного», его схоронили за оградой кладбища, а мимо мельницы никто не решался проходить в сумерки. По ночам от «магазина», который был недалеко от мельницы, неслись отчаянные звуки трещотки. Старик сторож жаловался, что Антось продолжает стонать на своей вышке. Трещоткой он
заглушал эти стоны. Вероятно, ночной ветер доносил с того угла тягучий
звон воды в старых шлюзах…
Свежий ветерок врывался сквозь чугунную решетку в окно и то приподнимал ткань на престоле, то играл сединами священника, или перевертывал лист книги и тушил свечу. Шаги священника и дьячка громко раздавались по каменному полу в пустой церкви; голоса их уныло разносились по сводам. Вверху, в куполе, звучно кричали галки и чирикали воробьи, перелетавшие от одного окна к другому, и шум крыльев их и
звон колоколов
заглушали иногда службу…
Звон гусель и весёлую игру песни Серафима
заглушил свист парней; потом запели плясовую девки и бабы...
Вздрогнул, помню, и оглянулся я, ибо — жутко мне стало: вижу в старике нечто безумное. И эти чёрные тени лежат вокруг, прислушиваясь; шорохи лесные отовсюду ползут,
заглушая слабый треск углей, тихий
звон ручья. Мне тоже захотелось на колени встать. Он уже громко говорит, как бы споря...
Вперед под ручку с генеральшей
Пошел хозяин. Вот за стол
Уселся от мужчин подальше
Прекрасный, но стыдливый пол —
И дружно загремел с балкона,
Средь утешительного
звонаТарелок, ложек и ножей,
Весь хор уланских трубачей:
Обычай древний, но прекрасный;
Он возбуждает аппетит,
Порою кстати
заглушитМеж двух соседей говор страстный —
Но в наше время решено,
Что всё старинное смешно.
— Весьма возможно, — слышу я где-то далеко-далеко, точно из-за глухой стены, потому что шум в ушах,
звон в моей голове
заглушают все окружающее.
Громкое «ура» раскатывалось по городу и
заглушало и пушечную пальбу, и колокольный
звон.
Какой-то внутренний голос подсказывал порой ей, что проповедь этого нового человека безнравственна, что путь, указываемый им для достижения земных благ, позорен, преступен, но жажда успеха, власти, первенства туманила ей голову, и поток его громких, красиво связанных фраз, как
звон золота,
заглушали этот голос.