Неточные совпадения
Прокатившись по
заводской плотине, экипаж Привалова остановился у подъезда господского
дома, который вблизи смотрел еще мрачнее и суровее, чем издали.
Сейчас за плотиной громадными железными коробками стояли три доменных печи, выметывавшие вместе с клубами дыма широкие огненные языки; из-за них поднималось несколько дымившихся высоких железных труб. На заднем плане смешались в сплошную кучу корпуса разных фабрик, магазины и еще какие-то здания без окон и труб. Река Шатровка, повернув множество колес и шестерен, шла дальше широким, плавным разливом. По обоим ее берегам плотно рассажались
дома заводских служащих и мастеровых.
Отдельный порядок, соединявший базар с господским
домом, составляли так называемые «служительские
дома», где жили
заводские служащие и церковный причт.
Из посторонних в господском
доме являлись только приезжавшие по делам из Мурмоса
заводские служащие, исправник Иван Семеныч и Самойло Евтихыч из Самосадки.
Дома точно сделались ниже, стал
заводский пруд, и только одна бойкая Березайка все еще бурлила потемневшею холодною водой.
В
доме Груздева уже хозяйничали мастерица Таисья и смиренный заболотский инок Кирилл. По покойнице попеременно читали лучшие скитские головщицы: Капитолина с Анбаша и Аглаида из Заболотья. Из уважения к хозяину
заводское начальство делало вид, что ничего не видит и не слышит, а то скитниц давно выпроводили бы. Исправник Иван Семеныч тоже махнул рукой: «Пусть их читают, ангел мой».
Заводские служащие дожидались приглашения в конторе и пришли в господский
дом двумя партиями: сначала пришли Подседельниковы, а за ними Чебакова родня.
Вася квартировал в новом
доме солдата Артема и через Домнушку знал все
заводские новости.
По улицам везде бродил народ. Из Самосадки наехали пристановляне, и в Кержацком конце точно открылась ярмарка, хотя пьяных и не было видно, как в Пеньковке. Кержаки кучками проходили через плотину к
заводской конторе, прислушивались к веселью в господском
доме и возвращались назад; по глухо застегнутым на медные пуговицы полукафтаньям старинного покроя и низеньким валеным шляпам с широкими полями этих кержаков можно было сразу отличить в толпе. Крепкий и прижимистый народ, не скажет слова спроста.
Дети, взявшись за руки, весело побежали к лавкам, а от них спустились к фабрике, перешли зеленый деревянный мост и бегом понеслись в гору к
заводской конторе. Это было громадное каменное здание, с такими же колоннами, как и господский
дом. На площадь оно выступало громадною чугунною лестницей, — широкие ступени тянулись во всю ширину здания.
Господский
дом проснулся как-то разом, и опять в нем закипело веселье, на время прерванное сном. Иван Семеныч потребовал себе пунша, потому что у него голова требовала починки. Потом стали пить пунш все, а на дворе опять появились кафтанники, лесообъездчики и разный другой
заводский люд.
— Надо полагать, что так… На заводе-то одни мужики робят, а бабы шишляются только по-домашнему, а в крестьянах баба-то наравне с мужиком: она и
дома, и в поле, и за робятами, и за скотиной, и она же всю семью обряжает. Наварлыжились наши
заводские бабы к легкому житью, ну, им и не стало ходу. Вся причина в бабах…
Чтобы пройти к Прозорову, который в качестве главного инспектора
заводских школ занимал один из бесчисленных флигелей господского
дома, нужно было миновать ряд широких аллей, перекрещивавшихся у центральной площадки сада, где по воскресеньям играла музыка.
Если представители мужского beau monde’a, по деловым своим сношениям, по необходимости, становятся в близкие отношения к рядовым
заводским служащим; не отмеченным перстом провидения, и принимают их у себя
дома, как своих людей, то этого нельзя сказать относительно женщин.
Менаду этими возвышенностями и по берегу пруда крепкие
заводские домики выровнялись в правильные широкие улицы; между ними яркими заплатами зеленели железные крыши богатых мужиков и белели каменные
дома местного купечества.
Чтобы окончательно вылечить свою подругу, Феня однажды рассказала ей целую историю о том, как Алешка таращил глаза на дочь
заводского бухгалтера, и ссылалась на десятки свидетелей. Но Нюша только улыбалась печальной улыбкой и недоверчиво покачивала головой. Теперь Феня была желанной гостьей в брагинском
доме, и Татьяна Власьевна сильно ухаживала за ней, тем более что Зотушка все лето прожил в господском
доме под крылышком у Федосьи Ниловны.
Белоглинский завод, совсем затерявшийся в глуши Уральских гор, принадлежал к самым старинным уральским поселениям, что можно было даже заметить по его наружному виду, то есть по почерневшим старинным
домам с высокими коньками и особенно по старой
заводской фабрике, поставленной еще в 1736 году.
Каменные
дома,
заводские постройки, ряды новых крестьянских изб — все говорило о новой жизни и новых людях.
В этой части завода стоял деревянный господский
дом с железной крышей, в котором жили Пятовы, и несколько домиков «на городскую руку», выстроенных
заводскими служащими.
Помню, как до шести лет этот мир заключался по преимуществу в стенах нашего деревенского
дома, причем зимой мы сидели в комнатах почти безвыходно, а летом играли в садике, а «на улицу», которая у нас заменялась большою
заводскою площадью, нас отпускали погулять только под строгим надзором няни, что уже составляло для нас личное оскорбление.
Пруд, который еще так недавно представлял ряд отличных картин, теперь совсем почернел и наводил уныние своей безжизненной мутной водой; только одна
заводская фабрика сильно выиграла осенью, особенно длинными темными ночами, когда среди мрака бодро раздавался ее гул, а из труб валили снопы искр, и время от времени вырывались длинные языки красного пламени, на минуту побеждавшие окружавшую тьму и освещавшие всю фабрику и ближайшие
дома кровавым отблеском.
Небольшая горная речка Пеньковка образовала большой
заводский пруд, по берегам которого и сгруппировались в длинные правильные улицы
заводские домики, сопровождая реку далеко по ее течению вниз; прежде всего в глаза бросались две хороших каменных церкви, черневшие издали здания
заводской фабрики и еще несколько больших каменных
домов, построенных в городском вкусе.
Из окна открывался отличный вид на
заводский пруд, несколько широких улиц, тянувшихся по берегу,
заводскую плотину, под которой глухо покряхтывала
заводская фабрика и дымили высокие трубы; а там, в конце плотины, стоял отличный господский
дом, выстроенный в русском вкусе, в форме громадной русской избы с высокой крышей, крытой толем шахматной доской, широким русским крыльцом и тенистым старым садом, упиравшимся в пруд.
Заводские домики, как старые знакомые, смотрели приветливо; вдали чернела фабрика; над ней точно висела в воздухе белая церковь, — все было по-старому, «как мать поставила»; мой экипаж прокатился по широкой улице, миновал господский
дом, в котором благоденствовал Муфель с «будущей Россией», и начал тихо подниматься мимо церкви в гору, к домику Фатевны.
— Я и сама ей говорю: благородных не дождешься, так шла бы уж не за купца, а за кого попроще, — сказала тетушка. — По крайности, взяли бы мы себе в
дом хозяина. А мало ли хороших людей? Хоть наших
заводских взять. Все тверезые, степенные…
Тетушка стала объяснять это безнравственностью и тем, что люди бога не боятся, но вдруг вспомнила, что ее брат Иван Иваныч и Варварушка — оба святой жизни — и бога боялись, а все же потихоньку детей рожали и отправляли в воспитательный
дом; она спохватилась и перевела разговор на то, какой у нее когда-то женишок был, из
заводских, и как она его любила, но ее насильно братья выдали за вдовца иконописца, который, слава богу, через два года помер.
Дорога на дачу шла через окраину города, по Канатной улице, где в полуразвалившихся лачугах и частью в двухэтажных кирпичных
домах казенной стройки жили
заводские с семьями и всякая городская беднота.
Она вывезла из Селезневской усадьбы все драгоценности, продала огромные
заводские леса, приобрела на свое имя богачевские
дома и в довершение всего отбирала от
заводской конторы всю наличную выручку, не оставляя денег даже для расчета с рабочими.
— Слишком хорошо. Я читал отчет одного опекуна над сумасшедшим: был очень богатый барин. В этом отчете, поверите ли, записана была покупка собольего одеяла в шесть тысяч рублей. Я видел, как у малолетних на ремонт
дома истрачивались все доходы с имения. Придя в совершенные года, они, разумеется, оставались нищими. Я слыхал, как
заводские тысячные лошади продавались полячком-опекуном под покровом воеводы по 50 рублей. Да всех проделок опекунов не перечтешь.