Неточные совпадения
Толстоногий
стол,
заваленный почерневшими от старинной пыли, словно прокопченными бумагами, занимал весь промежуток между двумя окнами; по стенам висели турецкие ружья, нагайки, сабля, две ландкарты, какие-то анатомические рисунки, портрет Гуфеланда, [Гуфеланд Христофор (1762–1836) — немецкий врач, автор широко в свое время популярной книги «Искусство продления человеческой жизни».] вензель из волос в черной рамке и диплом под стеклом; кожаный, кое-где продавленный и разорванный, диван помещался между двумя громадными шкафами из карельской березы; на полках в беспорядке теснились книги, коробочки, птичьи чучелы, банки, пузырьки; в одном углу стояла сломанная электрическая машина.
Клим остался в компании полудюжины венских стульев, у
стола,
заваленного книгами и газетами; другой
стол занимал средину комнаты, на нем возвышался угасший самовар, стояла немытая посуда, лежало разобранное ружье-двухстволка.
«Я все с большим и большим удовольствием смотрю на вас», — сказал он, кладя ноги на
стол,
заваленный журналами, когда мы перешли после обеда в гостиную и дамы удалились.
Гостиная была еще больше залы; в ней царствовал полумрак, как в модном будуаре; посреди стоял массивный, орехового дерева
стол,
заваленный разными редкостями, раковинами и т. п. предметами.
С террасы стеклянная дверь вела в гостиную; а в гостиной вот что представлялось любопытному взору наблюдателя: по углам изразцовые печи, кисленькое фортепьяно направо,
заваленное рукописными нотами, диван, обитый полинялым голубым штофом с беловатыми разводами, круглый
стол, две горки с фарфоровыми и бисерными игрушками екатерининского времени, на стене известный портрет белокурой девицы с голубком на груди и закатившимися глазами, на
столе ваза с свежими розами…
В сопровождении моей продрогшей собаки взошел я на крылечко, в сени, отворил дверь, но, вместо обыкновенных принадлежностей избы, увидал несколько
столов,
заваленных бумагами, два красных шкафа, забрызганные чернильницы, оловянные песочницы в пуд весу, длиннейшие перья и прочее.
Я отворил окно — день уж начался, утренний ветер подымался; я попросил у унтера воды и выпил целую кружку. О сне не было и в помышлении. Впрочем, и лечь было некуда: кроме грязных кожаных стульев и одного кресла, в канцелярии находился только большой
стол,
заваленный бумагами, и в углу маленький
стол, еще более
заваленный бумагами. Скудный ночник не мог освещать комнату, а делал колеблющееся пятно света на потолке, бледневшее больше и больше от рассвета.
На другой день он, одетый с иголочки во все новое, уже сидел в особой комнате нового управления за громадным письменным
столом,
заваленным гроссбухами. Ему нравилась и солидность обстановки и какая-то особенная деловая таинственность, а больше всего сам Ечкин, всегда веселый, вечно занятый, энергичный и неутомимый. Одна квартира чего стоила, министерская обстановка, служащие, и все явилось, как в сказке, по щучьему веленью. В первый момент Полуянов даже смутился, отозвал Ечкина в сторону и проговорил...
Во всю ширину другой внутренней стены тянулся другой
стол из простых сосновых досок,
заваленный планами, чертежами, образцами руд и чугуна, целою коллекцией склянок с разноцветными жидкостями и какими-то мудреными приборами для химических опытов.
Посередине комнаты стоял громадный письменный
стол,
заваленный книгами, планами и тысячью дорогих безделушек, беспорядочной кучен занимавших центр
стола.
Николаев сидел спиной к ним, у
стола,
заваленного книгами, атласами и чертежами. Он в этом году должен был держать экзамен в академию генерального штаба и весь год упорно, без отдыха готовился к нему. Это был уж третий экзамен, так как два года подряд он проваливался.
Жилище батарейного командира, которое указал ему часовой, был небольшой 2-х этажный домик со входом с двора. В одном из окон, залепленном бумагой, светился слабый огонек свечки. Денщик сидел на крыльце и курил трубку. Он пошел доложить батарейному командиру и ввел Володю в комнату. В комнате между двух окон, под разбитым зеркалом, стоял
стол,
заваленный казенными бумагами, несколько стульев и железная кровать с чистой постелью и маленьким ковриком около нее.
Когда явился в редакцию «Здоровья» судебный пристав описывать за долги имущество И.И. Зарубина, то нашел его одного в единственной комнате с единственным
столом,
заваленным вырезками из газет, и с постелью, постланной на кипах журнала, а кругом вдоль стен вместо мебели лежали такие же кипы.
Вместе с другими я отправился в инженерную мастерскую. Это было низенькое каменное здание, стоявшее на большом дворе,
заваленном разными матерьялами. Тут была кузница, слесарня, столярная, малярная и проч. Аким Акимыч ходил сюда и работал в малярной, варил олифу, составлял краски и разделывал
столы и мебель под орех.
Передо мной открылась большая наугольная комната с тремя письменными
столами: один большой посредине, а два меньшие — у стен, с конторкой,
заваленною бумагами, с оттоманами, корзинами, сонетками, этажеркой, уставленною томами словаря Толя и истории Шлоссера, с пуговками электрических звонков, темною и несхожею копией с картины Рибейры, изображающей св.
Посредине этой огромной комнаты большой круглый
стол красного дерева,
заваленный пьесами, афишами, газетами.
Он был владельцем канатного завода, имел в городе у пристаней лавочку. В этой лавочке, до потолка
заваленной канатом, веревкой, пенькой и паклей, у него была маленькая каморка со стеклянной скрипучей дверью. В каморке стоял большой, старый, уродливый
стол, перед ним — глубокое кресло, и в нем Маякин сидел целыми днями, попивая чай, читая «Московские ведомости». Среди купечества он пользовался уважением, славой «мозгового» человека и очень любил ставить на вид древность своей породы, говоря сиплым голосом...
Фома сидел у Ежова и слушал городские новости из уст своего товарища. Ежов, сидя на
столе,
заваленном газетами, и болтая ногами, рассказывал...
Над чистым липовым
столом,
заваленным кучею тюля, газа, лент и материи, висела огромная медная лампа, освещавшая весь
стол.
Шкапы с книгами, ландкарты, глобусы, бюсты древних мудрецов, большой письменный
стол,
заваленный бумагами — все доказывало, что я нахожусь в кабинете ученого человека.
Был очень солнечный августовский день. Он мешал профессору, поэтому шторы были опущены. Один гибкий на ножке рефлектор бросал пучок острого света на стеклянный
стол,
заваленный инструментами и стеклами. Отвалив спинку винтящегося кресла, Персиков в изнеможении курил и сквозь полосы дыма смотрел мертвыми от усталости, но довольными глазами в приоткрытую дверь камеры, где, чуть-чуть подогревая и без того душный и нечистый воздух в кабинете, тихо лежал красный сноп луча.
Я вошел к нему, когда он сидел, согнувшись над своим,
заваленным книгами, рукописями и вырезками из газет, письменным
столом.
Из передней небольшая дверь вела в кабинет хозяина, маленькую комнату, выходившую двумя светлыми окнами на двор; в кабинете стоял большой
стол,
заваленный бумагами, около стен стояли два больших шкафа с книгами.
В кабинете стоял посредине большой письменный
стол,
заваленный бумагами, несколько кресел красного дерева, турецкий диван, обтянутый красным сафьяном, два шкафа с книгами, третий шкаф с минералами — и только.
В углу хозяйской каморки стояла постель, перед постелью
стол, покрытый ковром,
заваленный книгами большой старинной формы, в переплетах, напоминавших священные книги.
Две сальные свечи, из которых одна уже догорела до бумажки, стоя на ломберном,
заваленном картами
столе, слабо боролись с светом утра, проникавшим в окна.
В последний раз разошлась семья, в последний раз я пришел в эту маленькую комнату и сел к
столу, освещенному знакомой низенькой лампой,
заваленному книгами и бумагой.
Кабинет покойного генерала Войницева. Две двери. Старинная мебель, персидские ковры, цветы. Стены увешаны ружьями, пистолетами, кинжалами (кавказской работы) и т. п. Фамильные портреты. Бюсты Крылова, Пушкина и Гоголя. Этажерка с чучелами птиц. Шкаф с книгами. На шкафу мундштуки, коробки, палки, ружейные стволы и т. п. Письменный
стол,
заваленный бумагами, портретами, статуэтками и оружием.
Друзья вошли в кабинет. Здесь было уютнее. Большой письменный
стол, заставленный разною бронзовою и фарфоровою мелочью,
заваленный бумагами, чертежными и рисовальными принадлежностями, занимал середину комнаты. По стенам висели огромные раскрашенные чертежи и географические карты, а под ними стояли два низеньких турецких дивана с шелковыми мутаками. Кудряшов, обняв Василия Петровича за талию, подвел его прямо к дивану и усадил на мягких тюфяках.
Хвалынцев присел к
столу,
заваленному роскошными кипсеками и альбомами. Обстановка этой гостиной была изящна и роскошна. Прошло минут десять, когда из-за портьеры показалась очень приличная камеристка и сказала Хвалынцеву, что графиня просит его к себе. Он пошел вслед за девушкой, которая привела его в будуар.
Его провели в особую комнату какой-то особой канцелярии или экспедиции, где некоторый весьма благонамеренно-внушительной наружности чиновник с либеральными бакенбардами очень любезно предложил ему занять кресло у
заваленного бумагами
стола, за которым сам занимался. Кроме этого чиновника здесь никого больше не было.
В большой комнате, устланной циновками и коврами, с бесчисленными тахтами,
заваленными подушками и мутаками, [Мутаки — валики на тахте.] светло и уютно… Большая висячая лампа над круглым обеденным
столом светит приветливо и ясно. В открытые окна льется пряный и сладкий аромат магнолий и роз, которых так много в чинаровых аллеях…
Маруся вошла в докторский кабинет последней. Входя в этот кабинет,
заваленный книгами с немецкими и французскими надписями на переплетах, она дрожала, как дрожит курица, которую окунули в холодную воду. Он стоял посреди комнаты, опершись левой рукой о письменный
стол.
Посреди огромной светлой комнаты стояло несколько
столов,
заваленных кусками полотна, коленкора, холста и ситца. Вокруг
столов, на низких деревянных скамьях сидело больше сотни девочек, возрастом начиная с восьми лет и кончая совсем взрослыми восемнадцатилетними девицами. Стриженые головки младших воспитанниц были похожи на шары, недлинные волосы у подростков, заплетенные в косы или уложенные на затылке прически взрослых — вот в чем было существенное отличие между тремя отделениями N-ского приюта.
А в рабочей комнате тепло и уютно. Горят висячие лампы над
заваленными грудами холста, ситца и коленкора
столами. Жарко пышет накаленная печь.
Заходило солнце, спускались сумерки, восходила луна, и серебристый свет ее тихо ложился на пыльный, до полу покрытый толстым фризом и
заваленный фолиантами
стол, а мы всё беседовали. Я где-нибудь сидел в углу, а сухой старик ходил — и ровною, благородною ораторскою речью повествовал мне о деяниях великих людей Греции, Рима и Карфагена. И я все это слушал — и слушал, часто весь дрожа и замирая от страстного волнения.
Конкордия Сергеевна, всхлипывая, подошла к
заваленному книгами
столу. Варвара Васильевна шепнула...
«Идут сюда!» — подумал я и начал искать, где бы спрятаться. Я открывал печи, щупал камин, отворял шкапы, но все это не годилось. Я обошел все комнаты, кроме кабинета, куда я не хотел заглядывать. Я знал, что он сидит в своем кресле против
стола,
заваленного книгами, и сейчас это было бы мне неприятно.
Когда вчера ночью я вошел в кабинет брата, он сидел в своем кресле у
стола,
заваленного книгами.
Он сидел в своем кресле перед
столом,
заваленным книгами, и не исчез, как тогда, но остался. Сквозь опущенные драпри в комнату пробивался красноватый свет, но ничего не освещал, и он был едва виден. Я сел в стороне от него на диване и начал ждать. В комнате было тихо, а оттуда приносился ровный гул, трещание чего-то падающего и отдельные крики. И они приближались. И багровый свет становился все сильнее, и я уже видел в кресле его: черный, чугунный профиль, очерченный узкой красною полосой.
За
столом,
заваленным большими счетными листами, при свете двух ламп, сидели четыре чиновника и играли в карты.
Он сидел в кабинете отца за письменным
столом,
заваленным кипами бумаг и счетов, но все его внимание было сосредоточено на личных счетах.
Он сидел за письменным
столом,
заваленным разными бумагами, напротив его помещался его письмоводитель — молодой человек.
Граф Свянторжецкий твердой походкой поднялся на крыльцо избушки и взялся за железную скобу двери. Последняя легко отворилась, и граф вошел в первую горницу, обстановку которой мы уже ранее описали. За большим
столом,
заваленным рукописями, сидел над развернутой толстой книгой патер Вацлав. Он не торопясь поднял голову.
Роскошная приемная и громадный кабинет, уставленный шкафами с законами и юридической библиотекой и
столом,
заваленным книгами и бумагами, должны были производить подавляющее впечатление на клиентов.
После обычных приветствий, аббат предложил графу занять место в кресле против письменного
стола,
заваленного массою книг и бумаг.
Она направилась в горницу, занимаемую Семеном Иоаникиевичем Строгановым, где застала его сидящим за большим
столом,
заваленным пробными мешочками соли, кусками железа, олова, за чтением какой-то грамотки и то и дело делавшим выкладки на больших счетах.
Григорий Александрович ходил взад и вперед по обширному кабинету, то приближался к громадному письменному
столу,
заваленному книгами и бумагами, у которого стоял чиновник, то удалялся от него.
Подошедши к одному из окон, он даже раздвинул тяжелые занавески. Так, показалось ему, мало давали света громадные окна кабинета, выходившие на одну из лучших улиц Петербурга. Раннее серое декабрьское утро на самом деле не приветливо и мрачно смотрелось в комнату и тускло освещало огромный письменный
стол,
заваленный массою книг, бумаг и тетрадей, большой турецкий диван, покрытый шалями, и всю остальную, манящую к покою, к кайфу обстановку кабинета.
Кабинет князя Александра Павловича представлял из себя обширную комнату с тремя окнами, выходящими на двор. У среднего окна, перпендикулярно наружной стене, стоял огромный старинный письменный
стол с этажерками и разными шкапчиками,
заваленный бумагами, чертежами и уставленный пузырьками всевозможных размеров с разными лекарственными снадобьями, свидетельствовавшими о занятиях князя ветеринарным искусством.