Неточные совпадения
Помалчивали странники,
Покамест бабы прочие
Не поушли вперед,
Потом поклон отвесили:
«Мы
люди чужестранные,
У нас
забота есть,
Такая ли заботушка,
Что из домов повыжила,
С работой раздружила нас,
Отбила от еды.
«Мы
люди чужестранные,
Давно, по делу важному,
Домишки мы покинули,
У нас
забота есть…
Такая ли заботушка,
Что из домов повыжила,
С работой раздружила нас,
Отбила от еды...
Г-жа Простакова (к гостям). Одна моя
забота, одна моя отрада — Митрофанушка. Мой век проходит. Его готовлю в
люди.
Он прошел вдоль почти занятых уже столов, оглядывая гостей. То там, то сям попадались ему самые разнообразные, и старые и молодые, и едва знакомые и близкие
люди. Ни одного не было сердитого и озабоченного лица. Все, казалось, оставили в швейцарской с шапками свои тревоги и
заботы и собирались неторопливо пользоваться материальными благами жизни. Тут был и Свияжский, и Щербацкий, и Неведовский, и старый князь, и Вронский, и Сергей Иваныч.
Дети? В Петербурге дети не мешали жить отцам. Дети воспитывались в заведениях, и не было этого, распространяющегося в Москве — Львов, например, — дикого понятия, что детям всю роскошь жизни, а родителям один труд и
заботы. Здесь понимали, что
человек обязан жить для себя, как должен жить образованный
человек.
На первого ребенка, хотя и от нелюбимого
человека, были положены все силы любви, не получавшие удовлетворения; девочка была рождена в самых тяжелых условиях, и на нее не было положено и сотой доли тех
забот, которые были положены на первого.
Ничего не заметно было оживляющего картину: ни отворявшихся дверей, ни выходивших откуда-нибудь
людей, никаких живых хлопот и
забот дома!
Месяца три назад хозяйственные дела молодой матери были совсем плохи. Из денег, оставленных Лонгреном, добрая половина ушла на лечение после трудных родов, на
заботы о здоровье новорожденной; наконец потеря небольшой, но необходимой для жизни суммы заставила Мери попросить в долг денег у Меннерса. Меннерс держал трактир, лавку и считался состоятельным
человеком.
Клим Иванович был доволен тем, что очутился в стороне от этих
людей, от их мелких
забот и малограмотных споров.
Самгину хотелось поговорить с Калитиным и вообще ближе познакомиться с этими
людьми, узнать — в какой мере они понимают то, что делают. Он чувствовал, что студенты почему-то относятся к нему недоброжелательно, даже, кажется, иронически, а все остальные
люди той части отряда, которая пользовалась кухней и
заботами Анфимьевны, как будто не замечают его. Теперь Клим понял, что, если б его не смущало отношение студентов, он давно бы стоял ближе к рабочим.
Заседали у Веры Петровны, обсуждая очень трудные вопросы о борьбе с нищетой и пагубной безнравственностью нищих. Самгин с недоумением, не совсем лестным для этих
людей и для матери, убеждался, что она в обществе «Лишнее — ближнему» признана неоспоримо авторитетной в практических вопросах. Едва только добродушная Пелымова, всегда торопясь куда-то, давала слишком широкую свободу чувству
заботы о ближних, Вера Петровна говорила в нос, охлаждающим тоном...
Не слыхивали они о так называемой многотрудной жизни, о
людях, носящих томительные
заботы в груди, снующих зачем-то из угла в угол по лицу земли или отдающих жизнь вечному, нескончаемому труду.
У них, как и у всех
людей, были и
заботы и слабости, взнос подати или оброка, лень и сон; но все это обходилось им дешево, без волнений крови.
Странен
человек! Чем счастье ее было полнее, тем она становилась задумчивее и даже… боязливее. Она стала строго замечать за собой и уловила, что ее смущала эта тишина жизни, ее остановка на минутах счастья. Она насильственно стряхивала с души эту задумчивость и ускоряла жизненные шаги, лихорадочно искала шума, движения,
забот, просилась с мужем в город, пробовала заглянуть в свет, в
люди, но ненадолго.
— Не говори, не говори! — остановила его она. — Я опять, как на той неделе, буду целый день думать об этом и тосковать. Если в тебе погасла дружба к нему, так из любви к
человеку ты должен нести эту
заботу. Если ты устанешь, я одна пойду и не выйду без него: он тронется моими просьбами; я чувствую, что я заплачу горько, если увижу его убитого, мертвого! Может быть, слезы…
Стильтон в 40 лет изведал все, что может за деньги изведать холостой
человек, не знающий
забот о ночлеге и пище. Он владел состоянием в 20 миллионов фунтов. То, что он придумал проделать с Ивом, было совершенной чепухой, но Стильтон очень гордился своей выдумкой, так как имел слабость считать себя
человеком большого воображения и хитрой фантазии.
— Ну пусть для семьи, что же? В чем тут помеха нам? Надо кормить и воспитать детей? Это уже не любовь, а особая
забота, дело нянек, старых баб! Вы хотите драпировки: все эти чувства, симпатии и прочее — только драпировка, те листья, которыми, говорят, прикрывались
люди еще в раю…
Возделанные поля, чистота хижин, сады, груды плодов и овощей, глубокий мир между
людьми — все свидетельствовало, что жизнь доведена трудом до крайней степени материального благосостояния; что самые
заботы, страсти, интересы не выходят из круга немногих житейских потребностей; что область ума и духа цепенеет еще в сладком, младенческом сне, как в первобытных языческих пастушеских царствах; что жизнь эта дошла до того рубежа, где начинается царство духа, и не пошла далее…
— Вот, Василий Назарыч, наша жизнь: сегодня жив, хлопочешь, заботишься, а завтра тебя унесет волной забвенья… Что такое
человек? Прах, пепел… Пахнуло ветерком — и
человека не стало вместе со всей его паутиной
забот, каверз, расчетов, добрых дел и пустяков!..
О, мы любим жить на
людях и тотчас же сообщать этим
людям все, даже самые инфернальные и опасные наши идеи, мы любим делиться с
людьми и, неизвестно почему, тут же, сейчас же и требуем, чтоб эти
люди тотчас же отвечали нам полнейшею симпатией, входили во все наши
заботы и тревоги, нам поддакивали и нраву нашему не препятствовали.
Говорю тебе, что нет у
человека заботы мучительнее, как найти того, кому бы передать поскорее тот дар свободы, с которым это несчастное существо рождается.
Приняв «хлебы», ты бы ответил на всеобщую и вековечную тоску человеческую как единоличного существа, так и целого человечества вместе — это: «пред кем преклониться?» Нет
заботы беспрерывнее и мучительнее для
человека, как, оставшись свободным, сыскать поскорее того, пред кем преклониться.
— Мой отец и мать, хотя были
люди богатые, тоже вечно хлопотали и толковали о деньгах; и богатые
люди не свободны от таких же
забот…
— Не исповедуйтесь, Серж, — говорит Алексей Петрович, — мы знаем вашу историю;
заботы об излишнем, мысли о ненужном, — вот почва, на которой вы выросли; эта почва фантастическая. Потому, посмотрите вы на себя: вы от природы
человек и не глупый, и очень хороший, быть может, не хуже и не глупее нас, а к чему же вы пригодны, на что вы полезны?
Как
человек, теоретически образованный, он мог делать из фактов выводы, которых не умели делать
люди, подобные Марье Алексевне, не знающие ничего, кроме обыденных личных
забот да ходячих афоризмов простонародной общечеловеческой мудрости: пословиц, поговорок и тому подобных старых и старинных, древних и ветхих изречений.
Снегурочка, да чем же
Встречать тебе восход Ярила-Солнца?
Когда его встречаем, жизни сила,
Огонь любви горит у нас в очах,
Любовь и жизнь — дары Ярила-Солнца;
Его ж дары ему приносят девы
И юноши; а ты сплела венок,
Надела бус на шейку, причесалась,
Пригладилась — и запон, и коты
Новехоньки, — тебе одна
забота,
Как глупому ребенку, любоваться
На свой наряд да забегать вперед,
Поодоль стать, — в глазах
людей вертеться
И хвастаться обновками.
Что же коснулось этих
людей, чье дыхание пересоздало их? Ни мысли, ни
заботы о своем общественном положении, о своей личной выгоде, об обеспечении; вся жизнь, все усилия устремлены к общему без всяких личных выгод; одни забывают свое богатство, другие — свою бедность и идут, не останавливаясь, к разрешению теоретических вопросов. Интерес истины, интерес науки, интерес искусства, humanitas [гуманизм (лат.).] — поглощает все.
К тюрьме
человек приучается скоро, если он имеет сколько-нибудь внутреннего содержания. К тишине и совершенной воле в клетке привыкаешь быстро, — никакой
заботы, никакого рассеяния.
По словам матушки, которая часто говорила: «Вот уйду к Троице, выстрою себе домичек» и т. д., — монастырь и окружающий его посад представлялись мне местом успокоения, куда не проникают ни нужда, ни болезнь, ни скорбь, где
человек, освобожденный от житейских
забот, сосредоточивается — разумеется, в хорошеньком домике, выкрашенном в светло-серую краску и весело смотрящем на улицу своими тремя окнами, — исключительно в самом себе, в сознании блаженного безмятежия…
Мне казалось, что от моей
заботы зависит, погибнет ли
человек или нет.
— Потому, что хлебушко
заботу любит. Выпечка-то выпечкой, а вся сила в муке. У меня покупной муки нет, вся своя, рожь отборную покупаю на местах, на мельницах свои
люди поставлены, чтобы ни соринки, чтобы ни пылинки… А все-таки рожь бывает разная, выбирать надо. У меня все больше тамбовская, из-под Козлова, с Роминской мельницы идет мука самая лучшая. И очень просто! — заканчивал всегда он речь своей любимой поговоркой.
Эта
забота об Устеньке постороннего
человека растрогала старика до слез, и он только молча пожал руку
человеку, которому не верил и которого в чем-то подозревал. Да, не знаешь, где потеряешь, где найдешь.
Но тем не менее сватанье девушки,
заботы матери о ее выдаче, разговоры о женихах — все это может навести ужас на
человека, который задумается над комедией…
Между нами был такой контраст, который не мог не сказаться нам обоим, особенно мне: я был
человек, уже сосчитавший дни свои, а он — живущий самою полною, непосредственною жизнью, настоящею минутой, без всякой
заботы о «последних» выводах, цифрах или о чем бы то ни было, не касающемся того, на чем… на чем… ну хоть на чем он помешан; пусть простит мне это выражение господин Рогожин, пожалуй, хоть как плохому литератору, не умевшему выразить свою мысль.
Спи, милая девочка, пока
заботы и огорчения больших
людей не беспокоят твоего детского, счастливого сна!..
— Не твоя
забота, — огрызается Илюшка. — Шел бы ты, куда тебе надо, а то напрасно только глаза добрым
людям мозолишь.
Деревенский
человек, как бы ни мала была степень его созерцательности, как бы ни велики были гнетущие его нужды и
заботы, всегда чуток к тому, что происходит в природе.
Дружеские
заботы Розанова, спокойствие и тишина, которые доставляли больной жильцы Дома, и отсутствие лишних
людей в три дня значительно уменьшили жестокость этих припадков. Через три дня Лиза могла читать глазами книгу и переносила вблизи себя тихий разговор, а еще через день заговорила сама.
Не вижу в вас сердца, разумного понимания
заботы о
людях.
В губернии вы прежде всего встретите
человека, у которого сердце не на месте. Не потому оно не на месте, чтобы было переполнено
заботами об общественном деле, а потому, что все содержание настоящей минуты исчерпывается одним предметом: ограждением прерогатив власти от действительных и мнимых нарушений.
Я, конечно, не хочу этим сказать, чтоб западный
человек был свободен от
забот, недоумений и даже опасностей, — всего этого у него даже более чем достаточно, — но он свободен от обязательного стояния с опущенными руками и разинутым ртом, и это в значительной мере облегчает для него борьбу с недоумениями.
[Кто жил и мыслил, тот не может в душе не презирать
людей — из «Евгения Онегина» А.С. Пушкина (гл. 1, строфа XLVI)] Деятельность, хлопоты,
заботы, развлечение — все надоело мне.
С виду он полный, потому что у него нет ни горя, ни
забот, ни волнений, хотя он прикидывается, что весь век живет чужими горестями и
заботами; но ведь известно, что чужие горести и
заботы не сушат нас: это так заведено у
людей.
По глубочайшему тогдашнему моему убеждению, обнаружение этой тайны, этой главной
заботы Степана Трофимовича, не прибавило бы ему чести, и потому я, как
человек еще молодой, несколько негодовал на грубость чувств его и на некрасивость некоторых его подозрений.
— Вишь ты, какой прыткий! — сказал он, глядя на него строго. — Уж не прикажешь ли мне самому побежать к вам на прибавку? Ты думаешь, мне только и
заботы, что ваша Сибирь? Нужны
люди на хана и на Литву. Бери что дают, а обратным путем набирай охотников. Довольно теперь всякой голи на Руси. Вместо чтоб докучать мне по все дни о хлебе, пусть идут селиться на те новые земли! И архиерею вологодскому написали мы, чтоб отрядил десять попов обедни вам служить и всякие требы исполнять.
Всякая, самая короткая война с сопровождающими обыкновенно войну тратами, истреблениями посевов, воровствами, допускаемым развратом, грабежами, убийствами, с придумываемыми оправданиями необходимости и справедливости ее, с возвеличением и восхвалением военных подвигов, любви к знамени, к отечеству и с притворством
забот о раненых и т. п., — развращает в один год
людей больше, чем миллионы грабежей, поджогов, убийств, совершаемых в продолжение сотни лет одиночными
людьми под влиянием страстей.
Когда
человек при виде нравственного страдания или опасности, угрожающей здоровью и жизни любимого существа, страдает сам всеми силами своей души, забывая сон, покой и пищу, забывая всего себя, когда напрягаются нервы, возвышается его духовная природа — тогда нет места требованиям и нет места мелочным вниманиям,
заботам и угождениям.
— Я не понимаю, — сказала Биче, задумавшись, — каким образом получилось такое грозное и грязное противоречие. С любовью был построен этот корабль. Он возник из внимания и
заботы. Он был чист. Едва ли можно будет забыть о его падении, о тех историях, какие произошли на нем, закончившись гибелью троих
людей: Геза, Бутлера и Синкрайта, которого, конечно, арестуют.
Впрочем, рассуждая глубже, можно заметить, что это так и должно быть; вне дома, то есть на конюшне и на гумне, Карп Кондратьич вел войну, был полководцем и наносил врагу наибольшее число ударов; врагами его, разумеется, являлись непокорные крамольники — лень, несовершенная преданность его интересам, несовершенное посвящение себя четверке гнедых и другие преступления; в зале своей, напротив, Карп Кондратьич находил рыхлые объятия верной супруги и милое чело дочери для поцелуя; он снимал с себя тяжелый панцирь помещичьих
забот и становился не то чтобы добрым
человеком, а добрым Карпом Кондратьичем.
— Да человек-то каков? Вам всё деньги дались, а богатство больше обуза, чем счастие, —
заботы да хлопоты; это все издали кажется хорошо, одна рука в меду, другая в патоке; а посмотрите — богатство только здоровью перевод. Знаю я Софьи Алексеевны сына; тоже совался в знакомство с Карпом Кондратьевичем; мы, разумеется, приняли учтиво, что ж нам его учить, — ну, а уж на лице написано: преразвращенный! Что за манеры! В дворянском доме держит себя точно в ресторации. Вы видели его?