Неточные совпадения
«Жениться? Ну… зачем же нет?
Оно и тяжело, конечно,
Но что ж, он молод и здоров,
Трудиться день и ночь готов;
Он кое-как себе устроит
Приют смиренный и простой
И в нем Парашу успокоит.
Пройдет, быть может, год-другой —
Местечко получу — Параше
Препоручу хозяйство наше
И воспитание ребят…
И станем
жить, и так до гроба
Рука
с рукой дойдем мы оба,
И
внуки нас похоронят...
А тут
внук, свой человек, которого она мальчишкой воспитывала, «от рук отбился», смеет оправдываться, защищаться, да еще спорить
с ней, обвиняет ее, что она не так
живет, не то делает, что нужно!
Это было более торжественное шествие бабушки по городу. Не было человека, который бы не поклонился ей.
С иными она останавливалась поговорить. Она называла
внуку всякого встречного, объясняла, проезжая мимо домов, кто
живет и как, — все это бегло, на ходу.
— Итак, я должен оставаться хладнокровным свидетелем ужасных бедствий, которые грозят нашему отечеству; должен
жить спокойно в то время, когда кровь всех русских будет литься не за славу, не за величие, но за существование нашей родины; когда, может быть, отец станет сражаться рядом
с своим сыном и дед умирать подле своего
внука.
Марфе Андревне мерещится вдали светлоокая невестка,
с кроткими очами,
с плавною поступью,
с верной душою. «И будем
жить вместе, и будет и радость, и счастье, и здоровые
внуки, и румяные внучки».
Старик Барсуков
живет вместе
с ними и, не разлучаясь ни на шаг
с своими
внуками — у него их уже трое: две девочки и один мальчик, —
с каждым годом молодеет.
— Где дорыться!.. Есаулы-то
с зароком казну хоронили, — отвечал Артемий. — Надо слово знать, вещбу такую… Кто вещбу знает, молви только ее, клад-от сам выйдет наружу… А в том месте важный клад положон. Если достался,
внукам бы, правнукам не
прожить… Двенадцать бочек золотой казны на серебряных цепях да пушка золотая.
У нас был старый старик, Пимен Тимофеич. Ему было 90 лет. Он
жил у своего
внука без дела. Спина у него была согнутая, он ходил
с палкой и тихо передвигал ногами. Зубов у него совсем не было, лицо было сморщенное. Нижняя губа его тряслась; когда он ходил и когда говорил, он шлепал губами, и нельзя было понять, что он говорит.
Панду привез назад в Колшамби все свои сокровища, и,
с умеренностью пользуясь своим столь неожиданно возвращенным богатством, он спокойно и счастливо
прожил свою остальную жизнь, и когда он умирал, уже в преклонных летах, и все его сыновья, дочери и
внуки собрались около него, он сказал им...
Через месяц был назначен новый викарный архиерей, а о преосвященном Петре уже никто не вспоминал. А потом и совсем забыли. И только старуха, мать покойного, которая
живет теперь у зятя-дьякона, в глухом уездном городишке, когда выходила под вечер, чтобы встретить свою корову, и сходилась на выгоне
с другими женщинами, то начинала рассказывать о детях, о
внуках, о том, что у нее был сын архиерей, и при этом говорила робко, боясь, что ей не поверят…
Представим себе человека, которого единственным средством к жизни была бы мельница. Человек этот — сын и
внук мельника и по преданию твердо знает, как надо во всех частях ее обращаться
с мельницей, чтобы она хорошо молола. Человек этот, не зная механики, прилаживал, как умел, все части мельницы так, чтобы размол был спорый, хороший, и человек
жил и кормился.
В Сибири имя этого витязя
живет и в названиях мест, и в преданиях изустных. Тело Ермаково приплыло 13 августа к селению Епаченской юрты в двенадцати верстах от Абалана, где татарин Явиш,
внук князя Бегиша, ловя рыбу, увидел в реке ноги человеческие, тотчас вытащил мертвого, узнав его по железным латам
с медною оправою,
с золотым орлом на груди, и созвал всех жителей деревни посмотреть на бездыханного исполина.
— Так через неделю, а может раньше надумаю, напишу завещание, соберу всех, чтобы Глебушка
с тобой приехал. Он ведь по закону наследник-то мой единственный, ну, да он знает, что я хочу сирот облагодетельствовать, сам даже мне эту мысль подал, мне-де не надо, своего хватит, детям и
внукам не
прожить.
«
Жив ли ее сын, нареченный жених Тани! — мелькало в его уме. — Быть может, она придет
с ним! Вот когда осуществится его многолетняя мечта соединить этих двух детей и передать им состояние Петра Толстых, на которое один имеет право, как его
внук, а другая, как дочь человека, спасшего ему честь…»