Неточные совпадения
— Та птица Богом определенная для человека, а коростель — птица вольная, лесная. И не он один: много ее, всякой лесной твари, и полевой и речной твари, и болотной и луговой, и верховой и низовой — и грех ее убивать, и пускай она
живет на земле до своего
предела… А человеку пища положена другая; пища ему другая и другое питье: хлеб — Божья благодать, да воды небесные, да тварь ручная от древних отцов.
Он
жил в исключительной, ограниченной своей сфере; вне дома для него не существует интересов; он недоверчиво смотрит
на мир, выходящий из
предела его обыкновенных узких понятий.
Мухоедов, кажется, сильно отстал от века, может быть, забросил свою любимую науку, не читал новых книжек и все глубже и глубже уходил в свою скорлупу, но никакие силы не в состоянии были сдвинуть его с заветной точки, тут он оказал страшный отпор и остался Мухоедовым, который плюнул
на все, что его смущало; мне жаль было разбивать его старые надежды и розовые упования, которыми он еще продолжал
жить в Пеньковке, но которые за
пределами этой Пеньковки заменены были уже более новыми идеями, стремлениями и упованиями.
— Нет, матушка… Как возможно… Избави Бог, — сказал Василий Борисыч. — Софрон только при своем месте, в Симбирске, будет действовать — там у него приятели
живут: Вандышевы, Мингалевы, Константиновы — пускай его с ними, как знает, так и валандается. А в наместниках иной будет — человек достойный, — а
на место Софрона в российские
пределы тоже достойный епископ поставлен — Антоний.
Бесполезно гадать, где и
на чем установятся в будущем
пределы стыдливости; но в одном нельзя сомневаться, — что люди все с большей серьезностью и уважением станут относиться к природе и ее законам, а вместе с этим перестанут краснеть за то, что у них есть тело и что это тело
живет по законам, указанным природою.
Прошли года. К концу 1889 года, когда я стал проводить в Ницце зимние сезоны, доктора Якоби там уже не было. Он не выдержал своего изгнания, хотя и
жил всегда и там"
на миру"; он стал хлопотать о своем возвращении в Россию. Его допустили в ее
пределы, и он продолжал заниматься практикой, сделался земским врачом и кончил заведующим лечебницей для душевнобольных.
Есть два
предела: один тот, чтобы отдать свою жизнь за други своя; другой тот, чтобы
жить, не изменяя условий своей жизни. Между этими двумя
пределами находятся все люди: одни
на степени учеников Христа, оставивших всё и пошедших за ним, другие
на степени богатого юноши, тотчас же отвернувшегося и ушедшего, когда ему сказано было об изменении жизни.