Неточные совпадения
Но есть другая
группа собственников, их — большинство, они
живут в непосредственной близости с народом, они знают, чего стоит превращение бесформенного вещества материи в предметы материальной культуры, в вещи, я говорю о мелком собственнике глухой нашей провинции, о скромных работниках наших уездных городов, вы знаете, что их у нас — сотни.
«Интересами какой
группы или какого класса
живет Прейс, чистенький и солидный?»
Вечером стрелки и казаки сидели у костра и пели песни. Откуда-то взялась у них гармоника. Глядя на их беззаботные лица, никто бы не поверил, что только 2 часа тому назад они бились в болоте, измученные и усталые. Видно было, что они совершенно не думали о завтрашнем дне и
жили только настоящим. А в стороне, у другого костра, другая
группа людей рассматривала карты и обсуждала дальнейшие маршруты.
Очень важно в практическом отношении, чтобы оценка пищевых порционов какой-либо
группы населения начиналась не с количественного, а качественного их анализа, и при этом изучались бы естественные и бытовые условия, при которых эта
группа живет; без строгой же индивидуализации решение вопроса будет односторонне и убедительно, пожалуй, для одних только формалистов.
В этой комнате
жили и учились две сиротки, которых мать Агния взяла из холодной избы голодных родителей и которых мы видели в
группе, ожидавшей на крыльце наших героинь.
К любимому солдатскому месту, к каше, собирается большая
группа, и с трубочками в зубах солдатики, поглядывая то на дым, незаметно подымающийся в жаркое небо и сгущающийся в вышине, как белое облако, то на огонь костра, как расплавленное стекло дрожащий в чистом воздухе, острят и потешаются над казаками и казачками за то, что они
живут совсем не так, как русские.
Ледоход затягивался, и люди
жили таким образом вторую неделю. Огонь освещал угрюмые, истомленные лица ямщиков. Лошади фыркали под каменными стенами огромной землянки. Порой, когда костер вспыхивал ярче, вверху появлялись то кусок нависшей скалы, то
группа лиственниц… Появлялись, стояли мгновение в вышине, как будто готовые обрушиться, и опять исчезали…
Тогда Москва имела отдельную, самостоятельную дирекцию, на одинаковом положении с Петербургом. Но общие порядки были все такие же, только в Москве драматическая труппа сложилась гораздо удачнее; был еще
жив М.С.Щепкин, а с репертуаром Островского явилась целая
группа талантливых бытовых исполнителей. И чиновнический гнет чувствовался гораздо меньше.
Группа в три-четыре человека наладила сапожную артель, о которой есть упоминание и в моем романе. Ее староста, взявший себе французский псевдоним, захаживал ко мне и даже взял заказ на пару ботинок, которые были сделаны довольно порядочно. Он впоследствии перебрался на французскую Ривьеру, где
жил уроками русского языка, и в Россию не вернулся, женившись на француженке.
Все это уже прошлое, и теперь Бакунин, наверно, на оценку наших экстремистов, являлся бы отсталым старичиной, непригодным для серьезной пропаганды. Тогда его влияние было еще сильно в
группах анархистов во Франции, Италии и даже Испании. Но он под конец жизни превратился в бездомного скитальца,
проживая больше в итальянской Швейцарии, окруженный кучкой русских и поляков, к которым он всегда относился очень благосклонно.
Однако приезжала она однажды в Россию и раньше, до своего легального возвращения. Было это зимою 1899–1900 г. Целью ее поездки было установить непосредственную связь с работавшими в России социал-демократами, лично ознакомиться с их настроениями и взглядами и выяснить им позицию
группы «Освобождение труда» в возникших за границею конфликтах.
Жила она, конечно, по подложному паспорту, и только несколько человек во всем Петербурге знали, кто она. В это время я с нею и познакомился.
За границею Вера Ивановна
прожила более двадцати лет. С зарождением русского марксизма она всею душою примкнула к этому течению и вошла в
группу «Освобождение труда», во главе которой стояли Плеханов и Павел Аксельрод. После 1905 года Засулич получила возможность возвратиться в Россию и уже безвыездно
прожила в ней до самой смерти.
Культурные и ищущие правды люди должны были
жить небольшими
группами и содружествами.