Неточные совпадения
Стародум. Любезная Софья! Я узнал
в Москве, что ты
живешь здесь против воли. Мне на свете шестьдесят лет. Случалось быть часто раздраженным, ино-гда быть собой довольным. Ничто так не терзало мое сердце, как невинность
в сетях коварства. Никогда не бывал я так собой доволен, как если случалось из рук вырвать добычь от порока.
[Для тех ссыльных, которые
живут теперь у устьев небольших речек и у моря, рыболовство может служить подспорьем
в хозяйстве и давать некоторый заработок, но для этого надо снабжать их хорошими
сетями, селить у моря только тех, кто и на родине
жил у моря, и т. д.
На первых порах привередничать нечего: можно
жить в соломенном шалаше и ловить рыбу рваными сетками; у иного и новые
сети, да ничего не возьмет; за лодками также не ходить стать: на Оке лодок не оберешься.
Горбун взглянул на него и засмеялся дребезжащим смехом. Он снова начал что-то говорить, но Илья уже не слушал его, вспоминая пережитое и думая — как всё это ловко и незаметно подбирается
в жизни одно к другому, точно нитки
в сети. Окружают человека случаи и ведут его, куда хотят, как полиция жулика. Вот — думал он уйти из этого дома, чтобы
жить одному, — и сейчас же находится удобный случай. Он с испугом и пристально взглянул на дядю, но
в это время раздался стук
в дверь, и Терентий вскочил с места.
Николаевск город надо бы подальше обойти, да уж мы притомились по пустым местам, да и припасы кончились. Вот подходим к реке под вечер, видим: на берегу люди какие-то. Пригляделись, ан это вольная команда [Вольную команду составляют каторжники, отбывшие положенный срок испытания. Они
живут не
в тюрьме, а на вольных квартирах, хотя все же и они лично, и их труд подвергаются известному контролю и обусловлены известными правилами. (Примеч.
В. Г. Короленко.)] с
сетями рыбу ловит. Ну и мы без страху подходим...
Тетенька своего достигла — птичка
в сетях. Хорошо, привольно, почетно было после того
жить Платониде. После матери игуменьи первым человеком
в обители стала.
Тихо, спокойно
жили миршенцы: пряли дель, вязали
сети, точили уды и за дедовские угодья смертным боем больше не дрались. Давние побоища остались, однако,
в людской памяти: и окольный, и дальний народ обзывал миршенцев «головотяпами»… Иная память осталась еще от старинных боев: на Петра и Павла либо на Кузьму-Демьяна каждый год и
в начале сенокосов
в Миршени у кузниц, су́против Рязановых пожней, кулачные бои бывали, но дрались на них не
в дело, а ради потехи.
И тут на каждом шагу вещественность цепляется за тебя, ставит тебе преграды: проводит безобразную
жилу на мраморе твоего болвана, мешает сажу
в твой кармин, путает воображение
сетью уродливых чисел и формул, велит быть рабом у маляра или каменотесца.