Неточные совпадения
Так и видно, что здесь именно
живут те мужики, которые
гребут, как поется
в песне, серебро лопатой.
Таким образом, Грэй
жил всвоем мире. Он играл один — обыкновенно на задних дворах замка, имевших
в старину боевое значение. Эти обширные пустыри, с остатками высоких рвов, с заросшими мхом каменными
погребами, были полны бурьяна, крапивы, репейника, терна и скромно-пестрых диких цветов. Грэй часами оставался здесь, исследуя норы кротов, сражаясь с бурьяном, подстерегая бабочек и строя из кирпичного лома крепости, которые бомбардировал палками и булыжником.
— Вы бы с братцем поговорили, — отвечала она, — они
живут через улицу,
в доме Замыкалова, вот здесь; еще
погреб в доме есть.
— Вчера из Васютина целую бычью тушу привезли, а сегодня ее на части для солонины разрубают! Пожирнее — нам, а
жилы да кости — людям. Сама мать на
погребе в кацавейке заседает.
Катерина сначала не слушала ничего, что говорил гость; напоследок стала, как разумная, вслушиваться
в его речи. Он повел про то, как они
жили вместе с Данилом, будто брат с братом; как укрылись раз под
греблею от крымцев… Катерина все слушала и не спускала с него очей.
Здесь
жил он сам, а
в доме № 24, на «вольном месте»,
жила его дворня, были конюшни,
погреба и подвалы.
Мы держались от берега на таком расстоянии, чтобы можно было сразу обозревать всю толщу горных пород и
жилы, которые их прорезают. Около полудня наши лодки отошли от реки Аука километров на шесть.
В это время сидящий на веслах Копинка что-то сказал Намуке, стоящему у руля. Тот быстро обернулся. Копинка перестал
грести и спросил своего товарища, не лучше ли заблаговременно возвратиться.
Пошли еще дальше
в предположениях: стали говорить, что беглецы до сих пор, может, еще
в форштадте сидят, где-нибудь
в погребе пережидают, пока «трелога» пройдет да волоса обрастут. Полгода, год
проживут, а там и пойдут…
Ласково сиял весенний день, Волга разлилась широко, на земле было шумно, просторно, — а я
жил до этого дня, точно мышонок
в погребе. И я решил, что не вернусь к хозяевам и не пойду к бабушке
в Кунавино, — я не сдержал слова, было стыдно видеть ее, а дед стал бы злорадствовать надо мной.
— Сам молчи! А я поговорю… Я вот смотрю на вас, — жрёте вы, пьёте, обманываете друг друга… никого не любите… чего вам надо? Я — порядочной жизни искал, чистой… нигде её нет! Только сам испортился… Хорошему человеку нельзя с вами
жить. Вы хороших людей до смерти забиваете… Я вот — злой, сильный, да и то среди вас — как слабая кошка среди крыс
в тёмном
погребе… Вы — везде… и судите, и рядите, и законы ставите… Гады однако вы…
Название каменной придается ему некоторыми натуралистами потому, что он любит
жить в каменных, опустелых зданиях и развалинах; впрочем, хорек
живет иногда
в фундаментах и подвалах
жилых каменных строений и даже
в подвалах и
погребах деревянных домов и крестьянских изб.
С момента, когда он велел Гавриле
грести тише, Гаврилу снова охватило острое выжидательное напряжение. Он весь подался вперед, во тьму, и ему казалось, что он растет, — кости и
жилы вытягивались
в нем с тупой болью, голова, заполненная одной мыслью, болела, кожа на спине вздрагивала, а
в ноги вонзались маленькие, острые и холодные иглы. Глаза ломило от напряженного рассматриванья тьмы, из которой — он ждал — вот-вот встанет нечто и гаркнет на них: «Стой, воры!..»
Матрена. Тоже острабучилась как баба. Да и то сказать, обидно. Ну, да слава богу, дай это дело прикроем,
в концы
в воду. Спихнем девку без греха. Останется сынок
жить покойно. Дом, слава богу, полная чаша. Тоже
в меня не забудет. Без Матрены что б они были? Ничего б вы не обдумать. (
В погреб.) Готово, что ли, сынок?
Смирнов (презрительный смех). Траур!.. Не понимаю, за кого вы меня принимаете? Точно я не знаю, для чего вы носите это черное домино и
погребли себя
в четырех стенах! Еще бы! Это так таинственно, поэтично! Проедет мимо усадьбы какой-нибудь юнкер или куцый поэт, взглянет на окна и подумает: «Здесь
живет таинственная Тамара, которая из любви к мужу
погребла себя
в четырех стенах». Знаем мы эти фокусы!
Умерших же они
погребали с радостью и ликованием и говорили: теперь он избавился от всех зол и
живет в блаженстве».
Форова подошла и стала молча за плечом хозяйки. Подозеров сидел на земляной насыпи
погреба и, держа
в левой руке своей худую и бледную ручку глухонемой Веры, правою быстро говорил с ней глухонемою азбукой. Он спрашивал Веру, как она
живет и что делала
в то время, как они не видались.
В открытую настежь дверь виден был весь двор, большой дом, где
жили господа, видны были ворота,
погреба, дворницкая.
Ваня и Нина
в ужасе. Смерть
в помойке, помимо своей жестокости, грозит еще отнять у кошки и деревянной лошади их детей, опустошить ящик, разрушить планы будущего, того прекрасного будущего, когда один кот будет утешать свою старуху-мать, другой —
жить на даче, третий — ловить крыс
в погребе… Дети начинают плакать и умолять пощадить котят. Отец соглашается, но с условием, чтобы дети не смели ходить
в кухню и трогать котят.
Живут там
в казематах и
погребах, и для женщин представляется опасность более от наглого и грубого ухаживания китайцев, простых «боев» [англ. Boy — Мальчик.], рабочих, чем от японских снарядов.
Поэтому
в 1754 году императрица решилась заложить новое здание, сказав, что «до окончания переделок будет
жить в Летнем новом доме», приказав строить временный дворец на порожнем месте бывшего Гостиного двора, на каменных
погребах у Полицейского моста.
В июле начали бить сваи под новый дворец. Нева усеялась множеством барок, и на всем пространстве от дворца к Мойке рассыпались шалаши рабочих. Словом, работа закипела.