Неточные совпадения
Здесь пост сам по себе, а тюрьма сама по себе, и можно долго
прожить в посту и не заметить, что
в конце улицы находится тюрьма.
Полуэхт Самоварник теперь
жил напротив Морока, — он купил себе избу у Канусика. Изба была новая, пятистенная и досталась Самоварнику почти даром. Эта дешевка имела только одно неудобство, именно с первого появления Самоварника
в Туляцком
конце Морок возненавидел его отчаянным образом и не давал прохода. Только Самоварник покажется на
улице, а Морок уж кричит ему из окна...
Проживало оно около Собачьей площадки,
в одноэтажном деревянном домике, с полосатым парадным крылечком на
улицу, зелеными львами на воротах и прочими дворянскими затеями, и едва-едва сводило
концы с
концами, должая
в овощную лавочку и частенько сидя без дров и без свеч по зимам.
И вот я
в полутатарском городе,
в тесной квартирке одноэтажного дома. Домик одиноко торчал на пригорке,
в конце узкой, бедной
улицы, одна из его стен выходила на пустырь пожарища, на пустыре густо разрослись сорные травы;
в зарослях полыни, репейника и конского щавеля,
в кустах бузины возвышались развалины кирпичного здания, под развалинами — обширный подвал,
в нем
жили и умирали бездомные собаки. Очень памятен мне этот подвал, один из моих университетов.
— Ага, — кричит, —
жив, божий петушок! Добро. Иди, малый,
в конец улицы, свороти налево к лесу, под горой дом с зелёными ставнями, спроси учителя, зовут — Михаила, мой племяш. Покажи ему записку; я скоро приду, айда!
Только почтмейстер Кубарев, знаменитый цветовод, да казначей Матушкин
жили на Стрелецкой — эта
улица одним
концом, разрезая Поречную, выходила на берег реки, а другим уперлась
в базарную площадь у ворот монастыря.
— Ну, это ты, братец, тоже бре-бре… Чтобы лихачу
в такой
конец полтинник?.. Ох, и
улица же у вас! А народ-то, господи, — точно у нас на пароме. Так и бегут, так и бегут. А на одном мосту, братец, четыре лошади. Ты видел? Здорово! Хорошо, братец, у вас
живут!
В 1900 году во время последней Парижской выставки я захотел произвести анкету насчет всех тех домов, где я
жил в Латинском квартале
в зиму 1865–1866 года, и нашел целыми и невредимыми все, за исключением того, где мы поселились на всю зиму с
конца 1865 года. Он был тогда заново возведен и помещался
в улице, которая теперь по-другому и называется. Это тотчас за музеем «Cluny». Отель называется «Lincoln», а
улица — Des Matturiens St.Jacques.
Она действительно вышла переулками на
улицу, но
в душе ее
жило тяжелое предчувствие обыкновенного, хотя и страшного, для таких, как она,
конца.
Еще с небольшим год тому назад он
жил в подвальном этаже
в конце Николаевской
улицы, занимая убогую комнату, и вдруг, точно по мановению волшебного жезла, сделался первой гильдии купцом, открыл банкирскую контору на Невском, занимавшую роскошное помещение, и купил себе дом, принадлежавший одному разорившемуся князю, со всей княжеской обстановкой, за полмиллиона чистоганом.
Он отказывал себе во всем,
жил в одной комнате подвального этажа
в конце Николаевской
улицы и для своих деловых свиданий облюбовал грязный низок трактира, где ему отвели отдельный кабинет, который занимался гостями лишь по вечерам, а днем все равно пустовал.