Неточные совпадения
Она как будто очнулась; почувствовала всю трудность
без притворства и хвастовства удержаться на той высоте, на которую она хотела подняться; кроме того, она почувствовала всю тяжесть этого мира горя,
болезней, умирающих, в котором она
жила; ей мучительны показались те усилия, которые она употребляла над собой, чтобы любить это, и поскорее захотелось на свежий воздух, в Россию, в Ергушово, куда, как она узнала из письма, переехала уже ее сестра Долли с детьми.
Крюкова попробовала
жить горничною еще в двух — трех семействах; но везде было столько тревог и неприятностей, что уж лучше было поступить в швеи, хоть это и было прямым обречением себя на быстрое развитие
болезни: ведь
болезнь все равно развивалась бью и от неприятностей, — лучше же подвергаться той же судьбе
без огорчений, только от одной работы.
Адам «начертан» богом пятого марта в шестом часу дня;
без души он пролетал тридцать лет,
без Евы
жил тридцать дней, а в раю всего был от шестого часу до девятого; сатана зародился на море Тивериадском, в девятом валу, а на небе он был не более получаса;
болезни в человеке оттого, что диавол «истыкал тело Адама» в то время, когда господь уходил на небо за душой, и т. д., и т. д.
— Пока ты здорова, конечно, можешь и
без поддержки
прожить, — продолжала мать Агния, — а помилуй бог,
болезни, — тогда что?
Это до такой степени справедливо, что когда Держиморда умер и преемники его начали относиться к двугривенным с презрением, то
жить сделалось многим тяжельше. Точно вот в знойное, бездождное лето, когда и
без того некуда деваться от духоты и зноя, а тут еще чуются в воздухе признаки какой-то неслыханной повальной
болезни.
— В брюхе-то у меня, братцы, сегодня Иван-Таскун да Марья-Икотишна; [В брюхе-то у меня, братцы, сегодня Иван-Таскун да Марья-Икотишна… — Этнограф С. Максимов писал, что так называли в арестантской среде
болезни, зависящие от дурной и преимущественно сухой, «
без приварка», пищи.] а где он, богатый мужик,
живет?
Боль есть представление о боли, и к тому же
без болезней не
проживешь на этом свете, все помрем, а потому ступай, баба, прочь, не мешай мне мыслить и водку пить.
Лидия Николаевна осталась решительно
без всяких средств к жизни и даже во время его
болезни она
жила только тем, что продавала кой-какие свои брильянтовые вещи.
И так
прожили Пустоваловы тихо и смирно, в любви и полном согласии шесть лет. Но вот как-то зимой Василий Андреич в складе, напившись горячего чаю, вышел
без шапки отпускать лес, простудился и занемог. Его лечили лучшие доктора, но
болезнь взяла свое, и он умер, проболев четыре месяца. И Оленька опять овдовела.
Болезнь была из «прилипчивых», и родные молодой вдовы все ее покинули. Это в благородном сословии и тогда уже было в моде и практиковалось
без зазрения совести. О положении тетушки дошла весть в Послово, где
жила в замкнутом одиночестве именитая г-жа княгиня Д*, знатная дама, занимавшая перед тем видную «позицию», но вдруг чем-то кому-то не угодившая и удаленная.
Ведь то, что люди этой епифанской деревни не могут
прожить зимы, не померев от голоду, или, по крайней мере, от
болезней, происходящих от голода и дурной пищи, если они не предпримут чего-нибудь, так же несомненно, как и то, что колодка пчел
без меду и оставленная на зиму, помрет к весне.