Неточные совпадения
Такое разнообразие мероприятий, конечно, не могло не воздействовать и на самый внутренний склад обывательской
жизни; в первом случае обыватели трепетали бессознательно, во втором — трепетали с
сознанием собственной пользы, в третьем — возвышались до трепета, исполненного доверия.
Смутное
сознание той ясности, в которую были приведены его дела, смутное воспоминание о дружбе и лести Серпуховского, считавшего его нужным человеком, и, главное, ожидание свидания — всё соединялось в общее впечатление радостного чувства
жизни. Чувство это было так сильно, что он невольно улыбался. Он спустил ноги, заложил одну на колено другой и, взяв ее в руку, ощупал упругую икру ноги, зашибленной вчера при падении, и, откинувшись назад, вздохнул несколько раз всею грудью.
Для Константина Левина деревня была место
жизни, то есть радостей, страданий, труда; для Сергея Ивановича деревня была, с одной стороны, отдых от труда, с другой — полезное противоядие испорченности, которое он принимал с удовольствием и
сознанием его пользы.
Кроме того, она не могла быть привлекательною для мужчин еще и потому, что ей недоставало того, чего слишком много было в Кити — сдержанного огня
жизни и
сознания своей привлекательности.
Те же были воспоминания счастья, навсегда потерянного, то же представление бессмысленности всего предстоящего в
жизни, то же
сознание своего унижения.
И вдруг ему вспомнилось, как они детьми вместе ложились спать и ждали только того, чтобы Федор Богданыч вышел зa дверь, чтобы кидать друг в друга подушками и хохотать, хохотать неудержимо, так что даже страх пред Федором Богданычем не мог остановить это через край бившее и пенящееся
сознание счастья
жизни.
С интересом легкого удивления осматривалась она вокруг, как бы уже чужая этому дому, так влитому в
сознание с детства, что, казалось, всегда носила его в себе, а теперь выглядевшему подобно родным местам, посещенным спустя ряд лет из круга
жизни иной.
Да и что такое эти все, все муки прошлого! Всё, даже преступление его, даже приговор и ссылка казались ему теперь, в первом порыве, каким-то внешним, странным, как бы даже и не с ним случившимся фактом. Он, впрочем, не мог в этот вечер долго и постоянно о чем-нибудь думать, сосредоточиться на чем-нибудь мыслью; да он ничего бы и не разрешил теперь сознательно; он только чувствовал. Вместо диалектики наступила
жизнь, и в
сознании должно было выработаться что-то совершенно другое.
В коридоре было темно; они стояли возле лампы. С минуту они смотрели друг на друга молча. Разумихин всю
жизнь помнил эту минуту. Горевший и пристальный взгляд Раскольникова как будто усиливался с каждым мгновением, проницал в его душу, в
сознание. Вдруг Разумихин вздрогнул. Что-то странное как будто прошло между ними… Какая-то идея проскользнула, как будто намек; что-то ужасное, безобразное и вдруг понятое с обеих сторон… Разумихин побледнел как мертвец.
Ее спокойствие не было потрясено; но она опечалилась и даже всплакнула раз, сама не зная отчего, только не от нанесенного оскорбления. Она не чувствовала себя оскорбленною: она скорее чувствовала себя виноватою. Под влиянием различных смутных чувств,
сознания уходящей
жизни, желания новизны она заставила себя дойти до известной черты, заставила себя заглянуть за нее — и увидала за ней даже не бездну, а пустоту… или безобразие.
Эти думы обладали свойством мимолетности, они, проходя сквозь
сознание, не возбуждали в нем идеи ответственности за
жизнь, основанную на угнетении людей, на убийстве их.
— Домой, — резко сказала Лидия. Лицо у нее было серое, в глазах — ужас и отвращение. Где-то в коридоре школы громко всхлипывала Алина и бормотал Лютов, воющие причитания двух баб доносились с площади. Клим Самгин догадался, что какая-то минута исчезла из его
жизни, ничем не обременив
сознание.
— Гуманизм во всех его формах всегда был и есть не что иное, как выражение интеллектуалистами
сознания бессилия своего пред лицом народа. Точно так же, как унизительное проклятие пола мы пытаемся прикрыть сладкими стишками, мы хотим прикрыть трагизм нашего одиночества евангелиями от Фурье, Кропоткина, Маркса и других апостолов бессилия и ужаса пред
жизнью.
«Вся
жизнь есть мысль и труд, — твердил ты тогда, — труд хоть безвестный, темный, но непрерывный, и умереть с
сознанием, что сделал свое дело».
— Как я счастлива! — твердила и Ольга тихо, любуясь своей
жизнью, и в минуту такого
сознания иногда впадала в задумчивость… особенно с некоторого времени, после трех-четырех лет замужества.
Он задрожит от гордости и счастья, когда заметит, как потом искра этого огня светится в ее глазах, как отголосок переданной ей мысли звучит в речи, как мысль эта вошла в ее
сознание и понимание, переработалась у ней в уме и выглядывает из ее слов, не сухая и суровая, а с блеском женской грации, и особенно если какая-нибудь плодотворная капля из всего говоренного, прочитанного, нарисованного опускалась, как жемчужина, на светлое дно ее
жизни.
Но там еще шаги ее были нерешительны, воля шатка; она только что вглядывалась и вдумывалась в
жизнь, только приводила в
сознание стихии своего ума и характера и собирала материалы; дело создания еще не начиналось, пути
жизни угаданы не были.
А если закипит еще у него воображение, восстанут забытые воспоминания, неисполненные мечты, если в совести зашевелятся упреки за прожитую так, а не иначе
жизнь — он спит непокойно, просыпается, вскакивает с постели, иногда плачет холодными слезами безнадежности по светлом, навсегда угаснувшем идеале
жизни, как плачут по дорогом усопшем, с горьким чувством
сознания, что недовольно сделали для него при
жизни.
Сознание новой
жизни, даль будущего, строгость долга, момент торжества и счастья — все придавало лицу и красоте ее нежную, трогательную тень. Жених был скромен, почти робок; пропала его резвость, умолкли шутки, он был растроган. Бабушка задумчиво счастлива, Вера непроницаема и бледна.
И дальше, дальше
жизнь волнами вторгалась в пробужденное
сознание…
Это правда, что появление этого человека в
жизни моей, то есть на миг, еще в первом детстве, было тем фатальным толчком, с которого началось мое
сознание. Не встреться он мне тогда — мой ум, мой склад мыслей, моя судьба, наверно, были бы иные, несмотря даже на предопределенный мне судьбою характер, которого я бы все-таки не избегнул.
К тому же
сознание, что у меня, во мне, как бы я ни казался смешон и унижен, лежит то сокровище силы, которое заставит их всех когда-нибудь изменить обо мне мнение, это
сознание — уже с самых почти детских униженных лет моих — составляло тогда единственный источник
жизни моей, мой свет и мое достоинство, мое оружие и мое утешение, иначе я бы, может быть, убил себя еще ребенком.
На лицах, на движениях, поступках резко написано практическое
сознание о добре и зле, как неизбежная обязанность, а не как
жизнь, наслаждение, прелесть.
И он усвоил себе все те обычные софизмы о том, что отдельный разум человека не может познать истины, что истина открывается только совокупности людей, что единственное средство познания ее есть откровение, что откровение хранится церковью и т. п.; и с тех пор уже мог спокойно, без
сознания совершаемой лжи, присутствовать при молебнах, панихидах, обеднях, мог говеть и креститься на образа и мог продолжать служебную деятельность, дававшую ему
сознание приносимой пользы и утешение в нерадостной семейной
жизни.
Во-вторых, люди эти в этих заведениях подвергались всякого рода ненужным унижениям — цепям, бритым головам, позорной одежде, т. е. лишались главного двигателя доброй
жизни слабых людей — зaботы о мнении людском, стыда,
сознания человеческого достоинства.
Он молился, просил Бога помочь ему, вселиться в него и очистить его, а между тем то, о чем он просил, уже совершилось. Бог, живший в нем, проснулся в его
сознании. Он почувствовал себя Им и потому почувствовал не только свободу, бодрость и радость
жизни, но почувствовал всё могущество добра. Всё, всё самое лучшее, что только мог сделать человек, он чувствовал себя теперь способным сделать.
Согласитесь, что одно
сознание такой истины в состоянии отравить
жизнь.
— А все-таки, знаете, Сергей Александрыч, я иногда страшно скучаю, — говорила Зося, когда Хина вышла из коша. — Вечное безделье, вечная пустота… Ну, скажите, что будет делать такая барышня, как я? Ведь это прозябание, а не
жизнь. Так что даже все удовольствия отравлены
сознанием собственной ненужности.
Жизнь начала тяготить Привалова, а
сознание, что он поступает как раз наоборот с собственными намерениями, — щемило и сосало сердце, как змея.
В таком чисто монистическом, монофизитском религиозном
сознании не может быть пророчеств о новой
жизни, новой мировой эпохе, о новой земле и новом небе, нет исканий нового града, столь характерных для славянства.
В традиционном интеллигентском
сознании господствовало распределительное, а не производительное отношение к
жизни, бойкотирующее, а не созидающее.
Борьба идет на духовных вершинах человечества, там определяется судьба человеческого
сознания, есть настоящая
жизнь мысли,
жизнь идей.
Все высшее в человеческой
жизни, чем только и определена ее ценность, для материалиста должно быть иллюзией
сознания, которую нужно изобличать.
Старый гуманизм бессилен перед могущественным техническим процессом, перед ростом
сознания абсурдности
жизни.
То, что представлялось
сознанию второй половины XIX века единственным существенным в
жизни человечества, все то оказалось лишь поверхностью
жизни.
У женщин очень слабо развито чувство истории, их очень трудно довести до
сознания исторической задачи и исторической ценности, их взгляд на
жизнь — безнадежно и безвыходно «частный».
Внутренне этот исторический поворот подготовлялся духовным кризисом европейской культуры, крахом позитивизма и материализма новейшего европейского
сознания, разочарованием в
жизни, жаждой новой веры и новой мудрости.
Новая
жизнь ожидалась исключительно от изменений социальной среды, от внешней общественности, а не от творческих изменений в личности, не от духовного перерождения народа, его воли, его
сознания.
Религиозное же
сознание должно бороться с этими разлагающими и обессиливающими теориями социальной среды во имя творческой активности человека, во имя его высшей свободы, во имя высшего смысла
жизни.
В огромной массе русской интеллигенции война должна породить глубокий кризис
сознания, расширение кругозора, изменение основных оценок
жизни.
Россия — страна неслыханного сервилизма и жуткой покорности, страна, лишенная
сознания прав личности и не защищающая достоинства личности, страна инертного консерватизма, порабощения религиозной
жизни государством, страна крепкого быта и тяжелой плоти.
И мучительно видеть, что нас тянут назад, к отживающим формам
сознания и
жизни.
Существуют еще другие планы мировой
жизни, которые могут раскрыться лишь измененному
сознанию.
Человек живет коллективным
сознанием, создаваемыми им мифами, ставшими очень сильными реальностями, управляющими его
жизнью.
Только марксисты хотят оставаться оптимистами, верят в благостность техники, относя
сознание абсурдности
жизни исключительно к обреченным на смерть буржуазным классам, и с ней связывают неотвратимое торжество пролетариата.
Быть сильным духом, не бояться ужасов и испытаний
жизни, принимать неизбежное и очистительное страдание, бороться против зла — остается императивом истинно-христианского
сознания.
Прямолинейное применение абсолютных ценностей духовной
жизни к относительной исторической
жизни и относительным историческим задачам основано на совершенно ложном
сознании.
Мировая война неизбежно обращает
сознание к политике международной и вызывает исключительный интерес к роли России в мировой
жизни.
Этот дух, совсем не противоположный правде демократических программ, прежде всего требует личного и общественного перевоспитания, внутренней работы воли и
сознания, он ставит судьбу общественности в зависимость от внутренней
жизни человеческой личности, нации, человечества, космоса.
Перед человечеством становятся все новые и новые творческие задачи, задачи творческого претворения энергий, исходящих из темной, изначальной глубины бытия в новую
жизнь и новое
сознание.