Неточные совпадения
Она знала все подробности его
жизни. Он хотел сказать, что не спал всю ночь и заснул, но, глядя на ее взволнованное и счастливое лицо, ему совестно стало. И он сказал, что ему надо было ехать дать отчет об отъезде
принца.
Он какой-то артист: все рисует, пишет, фантазирует на фортепиано (и очень мило), бредит искусством, но, кажется, как и мы, грешные, ничего не делает и чуть ли не всю
жизнь проводит в том, что «поклоняется красоте», как он говорит: просто влюбчив по-нашему, как, помнишь, Дашенька Семечкина, которая была однажды заочно влюблена в испанского
принца, увидевши портрет его в немецком календаре, и не пропускала никого, даже настройщика Киша.
Она поехала в Англию. Блестящая, избалованная придворной
жизнью и снедаемая жаждой большого поприща, она является львицей первой величины в Лондоне и играет значительную роль в замкнутом и недоступном обществе английской аристократии.
Принц Валлийский, то есть будущий король Георг IV, у ее ног, вскоре более… Пышно и шумно шли годы ее заграничного житья, но шли и срывали цветок за цветком.
— Дидя, а иллюзии? Ведь в
жизни иллюзия — все… Отними ее — и ничего не останется.
Жизнь в том и заключается, что постепенно падает эта способность к иллюзии, падает светлая молодая вера в
принцев и принцесс, понижается вообще самый appetitus vitae… Это — печальное достояние нас, стариков, и мне прямо больно слышать это от тебя. Ты начинаешь с того, чем обыкновенно кончают.
— Поговорим, папа, серьезно… Я смотрю на брак как на дело довольно скучное, а для мужчины и совсем тошное. Ведь брак для мужчины — это лишение всех особенных прав, и твои
принцы постоянно бунтуют, отравляют
жизнь и себе и жене. Для чего мне муж-герой? Мне нужен тот нормальный средний человек, который терпеливо понесет свое семейное иго. У себя дома ведь нет ни героев, ни гениев, ни особенных людей, и в этом, по-моему, секрет того крошечного, угловатого эгоизма, который мы называем семейным счастьем.
Тебя, Офелию мою,
Увел далеко
жизни холод,
И гибну,
принц, в родном краю,
Клинком отравленным заколот.
На другой день она велела позвать мужа, надеясь, что домашнее наказание над ним подействовало, но нашла его непоколебимым. В первый раз в
жизни она дошла с ним до рассуждений и объяснений; думала усовестить его, снисходительно доказывая, что долг долгу розь и что есть разница между
принцем и каретником. — Куда! дедушка бунтовал. Нет, да и только! Бабушка не знала, что делать.
Думаю также о том, как однажды бурной зимней ночью разбилась о грудь старого чудовища целая английская флотилия вместе с гордым щеголеватым кораблем «Black Prince», [«Черный
принц» (англ.)] который теперь покоится на морском дне, вот здесь, совсем близко около меня, со своими миллионами золотых слитков и сотнями
жизней.
На Фоминой, когда мы уже собирались ехать, все было уложено, и муж, делавший уже покупки подарков, вещей, цветов для деревенской
жизни, был в особенно нежном и веселом расположении духа, кузина неожиданно приехала к нам и стала просить остаться до субботы, с тем чтоб ехать на раут к графине Р. Она говорила, что графиня Р. очень звала меня, что бывший тогда в Петербурге
принц М. еще с прошлого бала желал познакомиться со мной, только для этого и ехал на раут и говорил, что я самая хорошенькая женщина в России.
Любочка замечталась тоже. Глядя на свои беленькие, как у барышни, нежные ручки, думала девушка о том, что ждет ее впереди… Ужели же все та же трудовая
жизнь бедной сельской школьной учительницы, а в лучшем случае городской? Ужели не явится прекрасный
принц, как в сказке, и не освободит ее, Любочку, всеми признанную красавицу, из этой тюрьмы труда и беспросветной рабочей доли? Не освободит, не возьмет замуж, не станет лелеять и холить, и заботиться о ней всю
жизнь…
Еще при
жизни матери Елизавета объявлена была невестой голштинского
принца Карла Августа, епископа Любского; но брак не состоялся по случаю смерти жениха, последовавшей месяца через полтора по кончине Екатерины I.
Один только черный
принц полудикого народа все еще продолжал отчаянно бороться с дружинами короля. Наконец, после многих битв, черный
принц Аго был побежден. Его взяли в плен, скованного привели в столицу и бросили в тюрьму. Дуль-Дуль, разгневанный на черного
принца за его долгое сопротивление, решил лишить его
жизни. Он велел народу собраться с первыми лучами солнца на городской площади.
— Нет, — сказал он, — королем мне не быть. Я останусь солдатом, чтобы отдать всю мою
жизнь на служение королевичу Дуль-Дулю. Как служил его отцу, так стану и ему служить. Воспитаю, как умею,
принца, научу его быть таким же смелым, умным и добрым, каким был покойный король…
Через пять минут Матреша и маленький
принц уже друзья на всю
жизнь. Оля и Боб уходят успокоенные, а мне предстоит еще проучиться целую ночь.
Мой ребенок вот уже третью неделю борется между
жизнью и смертью. Мой маленький обожаемый
принц! Я неотступно с ним. Я и Матреша. Когда я иду репетировать или играть, меня сменяет кто-либо из свободных членов труппы: Манечка, Людмила, Витя, Чахов, Ольга Федоровна, сама Евгения Львовна — все они, все они незаменимые друзья и сиделки.
«Если не примут на Образцовую, надо забирать маленького
принца и Матрешу и ехать кочевать по провинции… Провинциальная актриса с семьей — ах, как это тяжело. Если бы еще рыцарь Трумвиль и тоненькая Брундегильда были богаты… Но, увы! Нам едва хватает на
жизнь. Значит, необходимо остаться здесь, иными словами, сыграть так, чтобы вакансия на Образцовую сцену осталась за мной».
У меня на месте сердца сплошная рана в груди. Во всю свою коротенькую двадцатипятилетнюю
жизнь я не знала такого горя. Теперь чувствую ясно: в нем, в маленьком
принце, вся моя
жизнь, и без него мое собственное существование немыслимо, невозможно…
Частыми гостями Александра Васильевича были
принц де Линь (отец),
принц Кобургский и отставной генерал Карачай, которого он уговорил поступить снова на службу в войска, под его, Суворова, начальство. Больших приемов он не делал и обширного знакомства не водил. Вообще он вел в Вене свой обычный образ
жизни, вставал задолго до света, обедал в 8 часов утра.
Кашины — это достопримечательность Флоренции, прелестный парк, тянувшийся более чем на три версты вдоль быстрого и красивого Арно и заканчивающийся весьма оригинальным памятником индийскому
принцу, который сам себе воздвиг его при
жизни, завещав его и близлежащую виллу городу Флоренции с тем, чтобы его похоронили там же, что и исполнено.