И прямо эстетически отдыхаешь душою, глядя, как, с наглою улыбкою в выпуклых глазах, он шагает через «черту», даже не видя ее, мимо всех этих скорбных, немощных
жизнью подвижников, застывших над чертою в сосредоточенном извлечении из нее квадратного корня.
Неточные совпадения
— Ах, тихоня! Вот шельма хитрая! А я подозревала за ним другое. Самойлов учит? Василий Николаевич — замечательное лицо! — тепло сказала она. — Всю
жизнь — по тюрьмам, ссылкам, под надзором полиции, вообще —
подвижник. Супруг мой очень уважал его и шутя звал фабрикантом революционеров. Меня он недолюбливал и после смерти супруга перестал посещать. Сын протопопа, дядя у него — викарный…
Много я от него переслушал и о собственных его странствиях, и разных легенд из
жизни самых древнейших «
подвижников».
При этом нужно сказать, что Нечаев, которого автор «Бесов» неверно изображает, был настоящим аскетом и
подвижником революционной идеи и в своем «Катехизисе революционера» пишет как бы наставление к духовной
жизни революционера, требуя от него отречения от мира.
Любовь написала Тарасу еще, но уже более краткое и спокойное письмо, и теперь со дня на день ждала ответа, пытаясь представить себе, каким должен быть он, этот таинственный брат? Раньше она думала о нем с тем благоговейным уважением, с каким верующие думают о
подвижниках, людях праведной
жизни, — теперь ей стало боязно его, ибо он ценою тяжелых страданий, ценою молодости своей, загубленной в ссылке, приобрел право суда над
жизнью и людьми… Вот приедет он и спросит ее...
Жизнь святых,
подвижников, пророков, основателей религий и живые памятники религии: письменность, культ, обычай, словом, то, что можно назвать феноменологией религии, — вот что, наряду с личным опытом каждого, вернее вводит в познание в области религии, нежели отвлеченное о ней философствование.
Вся
жизнь этого
подвижника, отданная вынашиванию одной идеи, «проекта» воскрешения, сама по себе есть симптом, притом величайшей духовной важности, и надо уметь его осмыслить.
Далеко не многие понимают, что художественное мироощущение с его критерием эстетически составляет принадлежность не только служителей искусства и его ценителей, но прежде всего и в наибольшей степени тех, кто самую
жизнь свою делают художественным произведением, — святых
подвижников.
Был только один-единственный такой
подвижник — сам Достоевский, и то он мог быть им только потому, что подвижничество свое проделывал в духе, а не в
жизни.
Теркин пристально вглядывался в их лица, поступь, одежду, выражение глаз, и ему через пять минут стало досадно: зачем он сюда пришел. Ничего не говорили ему эти иноки и послушники о том, зачем он приехал в обитель
подвижника, удалившегося много веков назад из суетной
жизни именитого человека, боярского рода, в дебри радонежские, куда к нему приходили князья и воители за благословением и вещим советом в годины испытаний.
Чернышевский, который был настоящим
подвижником в
жизни, говорил, что он проповедует свободу, но для себя никакими свободами никогда не воспользуется, чтобы не подумали, что он отстаивает свободы из эгоистических целей.
Можно умиляться на самоотверженную
жизнь таких «
подвижников искусства», как их многие называют.
Мне нет дела до орлов и цветов человечества. Борцы,
подвижники, творцы, — они всегда жили и будут жить — в исканиях и муках, в восторге побед и трагизме поражений. А эти вот, серенькие, маленькие? Этот бурьян человеческий? Ведь здесь-то именно и нужно знать, для чего
жизнь. Все люди живут. И для всех должно быть что-то общее. Не может смысл
жизни разных людей быть несоизмеримым.
Христианское человечество в истории своей не осуществляло любви, благодатной
жизни в Духе, оно жило под законом природного мира, и великие
подвижники его учили ожесточить сердце свое, чтобы победить греховные страсти [Св. Исаак Сирианин говорит: «Кто всех равно любит по состраданию и безразлично, тот достиг совершенства» («Св.
Гюисманс —
подвижник и пустынножитель эстетизма, отрешенный от
жизни мира сего.
[А до чего была велика и сильна монастырская скука и к каким она иногда приводила крайностям людей даже святой
жизни, мы об этом можем судить по характеру искушений, которыми сатана старался смущать возвышенные умы самых сосредоточенных
подвижников.